Я предлагаю ему еще пятьдесят фунтов, если расскажет, почему сбежал, даже не забрав зарплату, и о своем последнем рабочем дне.

Девдан объясняет, что деньги ему были очень нужны – больна маленькая дочка, самая маленькая, та, что была у жены на руках. Малышка не ходит, ей нужна операция… Но лучше было удрать, чтобы остаться живым, ведь иначе его семья погибнет, он единственный работник…

Я сочувствую бедолаге, но меня куда больше интересует, почему он испугался.

– Так после чего вы сбежали?

– Хамид Сатри попросил нас с Мурти посторожить его ночью возле… ну, знаете, Тадж-Махал…

Я киваю:

– Понятно… Вы сторожили?

– Да, я в восточной башенке, а Мурти у входа…

Из его дальнейшего сбивчивого объяснения я понимаю, что ночь была лунной и спрятаться было очень трудно, но, кажется, им удалось.

– Вы получили свои деньги за охрану?

Черт возьми, если он будет мямлить про лунную ночь еще полчаса, то я рискую не узнать, что же именно делал сам Сатри в это время.

– Да, но на следующий день Сатри пропал! Совсем пропал, понимаете?!

Это я понимала. Но почему это так испугало охранников? А Девдан продолжает:

– А потом пропал и Мурти, его нашли мертвым в Джамне. Я испугался и сбежал…

– Что делал Сатри, пока вы охраняли?

– Не знаю… его там не было…

Я не успеваю изумиться нелепому ответу, Девдан явно увидел моих «сопровождающих» и занервничал. Беспокойно оглядываясь, он бормочет:

– Я вам позвоню… потом позвоню…

В конце концов Девдан попросту сбегает, гнаться за ним нелепо – человеку затеряться в мумбайской толпе ничего не стоит. Деньги остались у меня в руках, хотя бывший охранник мог воспользоваться моей мгновенной растерянностью и выхватить их. Звать на помощь я бы все равно не стала.

Я в ярости поворачиваюсь к «хвосту». Какого черта?! Но их, конечно, уже не видно. Я тут же набираю номер Ароры:

– Я просила вас убрать этих идиотов сопровождающих! Вы мешаете, а не помогаете!

Голос Калеба серьезен:

– Мои люди не следят за вами, мисс Макгрегори.

– А кто уже третий день путается у меня под ногами?

– Я выясню. Но вам не стоит ходить в такие места, как Чоупатти.

Это называется, он за мной не следит!

Вернувшись в номер, я перезваниваю Девдану, но его телефон выключен, он явно испугался моих сопровождающих.

Наконец я решаю вернуться к работе и долго изучаю схему и видео Тадж-Махала. Где там эта восточная башенка, в которой стоял Девдан?

Ничего похожего. У Тадж-Махала четыре минарета – они не похожи на башенки. Видео подтверждает, что спрятаться там нельзя. Кроме того, восточных башни две.

Но что-то подсказывает мне, что бывший охранник не врал. Может, он просто спутал понятия «право» и «лево»? Я переворачиваю схему, но это мало что меняет.

После нескольких угроз терактов в Тадж-Махале установлена круглосуточная (усиленная по ночам) военизированная охрана – по внешней стене прогуливаются автоматчики. Ночью часовые стоят в угловых башнях и башнях по всему периметру, прятаться от них там же, по меньшей мере, глупо.

Что-то во всем этом не так…

Убийство Сатри, похоже, списали на мистику и чатристов, но как мог Сатри что-то делать в тщательно охраняемом Тадж-Махале, а Мурти с Девданом его сторожить буквально под носом у охраны?

Я решаю все же сходить к толстой Фатиме. Может, на рынке найдется кто-то, кто знает английский. Мне нужно узнать, не случилось ли чего с Девданом, и отдать деньги, которые он не забрал. Конечно, мне пятьдесят фунтов вовсе не лишние, но хочется помочь маленькой девочке, которой нужна операция.

А еще бы я хотела подробней расспросить Девдана, где были охранники, где был и что делал сам Сатри.

Утром я обнаруживаю, что за мной снова следят и снова те два придурка. Но во второй половине дня мне надо улетать с Радживом в Агру, так что я просто махнула на них рукой. В Агре за мной следить будет просто невозможно, Агра не Мумбаи.

Машина отеля довозит меня до круглой площади Матунга, где я легко ловлю такси. Мельком замечаю, что водитель из отеля, высадив меня, о чем-то сообщает кому-то по телефону. Возможно, отчитывается, что уже свободен, у них же каждый километр на счету.

Таксист неприятно удивлен двумя обстоятельствами: тем, что ехать нужно в Сакинку, и тем, что за нами явно увязалась «Тата».

– Сакинка не лучшее место для мисс…

– Я знаю. Мне только до рынка, я передам пакет человеку, и поедем обратно, я заплачу двойную цену.

Меня неприятно поражает настойчивость идиотов Ароры – на что они надеются, преследуя меня? Я понимаю, что встретиться с Девданом при таком сопровождении у меня не получится – вчера он испугался их как огня и сбежал. Потому я пишу записку с извинениями и вкладываю в нее деньги. Надеюсь, Девдан сообразит перезвонить еще раз.

Водитель такси ехать дальше рынка категорически отказывается, а как только я вышла из машины, тут же уехал. Народу не так много, и меня явно сторонятся. Имя Девдан на всех действует магически – люди становятся глухими и непонимающими. Мои сопровождающие делают то же – прикидываются, что видят меня впервые.

Я вынуждена сама пройти до конца улицы, чтобы найти дом Фатимы и попросить ее передать Девдану деньги. Прекрасно понимаю, что деньги до семьи не дойдут, но мне нужно, чтобы парень мне позвонил. Фатима понимает английский, я это заметила во время предыдущей встречи. Может, она скажет мне, что случилось с Девданом?

Фатима по-английски действительно понимает, но страшно недовольна.

– Зачем вы искали Девдана? Он вчера вернулся перепуганный, забрал всех и уехал отсюда! А у них больная девочка, и им негде жить! Зачем фиранги не дают покоя хорошим людям?

– Вчера я предлагала ему деньги на лечение дочери, но он испугался и не взял… – Я пытаюсь неуклюже оправдываться.

Фатима снова поджимает губы.

– Значит, плохо пытались.

– А вы не можете передать им деньги?

Если женщина деньги возьмет, то есть вероятность, что Девдан либо никуда не делся, но в районе заговор против меня, либо оставил свои координаты. Мне очень жалко семью парня, но я искренне не понимаю, чего он вчера так испугался.

Фатима качает головой:

– Нет, мисс, я не знаю, куда они уехали, и чужие деньги не возьму. И никто не возьмет.

По тому, как она повысила голос, я понимаю, что заговор в районе существует, мне никто ничего не скажет и даже к рынку лучше не возвращаться. Вот когда пригодится «хвост»!

Я благодарю толстую Фатиму, прячу деньги с запиской и открываю в Гугле карту Мумбаи, чтобы посмотреть, есть ли выезд по улице в другую сторону. Он есть, но, чтобы не выяснять отношения с людьми в машине, держащейся чуть поодаль, я решаю пройти вперед за поворот, там начинается улица, которая называется, как и район, – Сакинка. Это одна из моих самых больших ошибок, которая обходится мне дорого.