– У меня только несколько вопросов, – медленно начала Залусская. – Сегодня я не буду записывать.

Иза слегка кивнула. Она очень внимательно слушала.

– То, о чем я хочу поговорить, не имеет отношения к происшествию. Вы должны очень хорошо помнить эти факты. Это старая память. Вы понимаете меня?

– Да.

– Как получилось, что вы попали на работу в «Иглу»?

– В «Иглу»?

– Ранее вы работали в транспортной компании. Координировали пересылку товаров в страны бывшего СССР.

– Только полтора года.

– Это вы расторгли договор. Вы знаете русский, были единственным человеком в фирме с такой квалификацией. Почему вы отказались от такого хорошего места ради музыкального клуба?

Иза задумалась.

– Работа ночью, скандалы с пьяными клиентами, зарплата не намного больше. А в клубе вы продержались много лет.

– Мне предложили эту работу, она показалась мне интересной. В логистике мне было очень скучно. Это не мое.

– Не ваше?

– В «Игле» я делала то же самое, но здесь было интереснее. Известные люди, музыка, культура.

– И Вишневский.

– Был моим боссом. Это понятно.

– Что вас связывало?

– Нас?

– Вас и Янека.

– Что вы имеете в виду? – Иза набрала воздуха, она дышала тяжело, со свистом. – Мы были коллегами. Я подчинялась ему.

Саша взяла стопку документов и просмотрела их.

– Пани Иза, я прошу быть со мной откровенной. Роман – это не преступление. Заявление о разводе вы забрали, я проверила. А если вы обманываете в таких делах, то как я могу верить вам в ключевых вопросах, важных для следствия?

– Значит, теперь я тоже под подозрением?

– Я этого не сказала.

– Я была влюблена в него, как и половина Польши, платонически. Когда-то давно, – наконец призналась Иза.

– А последнее время? Какие у вас были отношения?

– Его психологическое состояние было очень плохим. Пьянство, наркотики. Вы сами видели. Под конец я попросту нянчилась с ним.

– Муж знал о вас?

– Возможно, догадывался… Но это уже закрытая глава.

Саша молчала. Иза опять набрала воздуха, раздался свист.

Потом начала говорить:

– По большому счету, тогда, в Пасху, деньги были лишь поводом. Я знала, что он не в себе, и поехала, потому что…

– Боялись, что он сделает что-то с собой, – закончила Саша.

– Там могло быть оружие. После инцидента в «Игольнице» Буль хранил тот пистолет в сейфе, Игла знал об этом. Когда он позвонил и спросил, есть ли у меня ключи, я испугалась, что он поехал за пистолетом.

– Почему вы раньше ничего не говорили об оружии?

– Не знаю.

– А не хранили ли вы, случайно, у себя этот пистолет, для уверенности, чтобы Игла ничего с собой не сделал? И тогда, в Пасху, вы привезли его, потому что он этого потребовал?

– Нет, ни в коем случае! – возмутилась Иза. – Что вы себе позволяете?

– Успокойтесь, пожалуйста.

– Вы мне что-то инкриминируете.

– Прошу спокойно отвечать на вопросы. Я пока не веду запись этого разговора, но могу начать.

Иза сразу замолчала.

– Кто в вас стрелял? Последний раз спрашиваю. Это не была Люция Ланге, и мы обе это знаем.

После чего она вынула из стопки документов фотографии троих мужчин: Мартина Староня, Войтека Фришке и Эдварда Мазуркевича. Она указала на третий снимок:

– Это отец Моники и Пшемека, погибших много лет назад. Вы знаете его, так же как историю, описанную в песне. Это по вашему заказу Мазуркевич ездил в Беларусь и Украину. Это через него вы познакомились с Иглой и Булем, не так ли?

По обеим сторонам автострады тянулись плоские, как блин, поля. Эдвард Мазуркевич уже час как проголодался, но хотел проехать еще хотя бы двести километров. Он поднажал на газ. Перед Тересполем была стоянка, на которой он обычно ел и заправлялся. Хозяйка бара делала лучшие в мире вареники с грибами, даже его Эля не могла с ней в этом сравниться. Подумав о тонком, как бумага, тесте и бархатистом фарше из боровиков с зажаренным лучком, он шумно сглотнул.

– Эдик, на тридцать седьмом километре еще стоят? – прозвучал вопрос из рации.

– Было чисто, но я проехал мимо них минут десять назад, – ответил он.

– Счастливого пути.

Эдвард ехал, пытаясь расслышать новости по радио. Польские радиостанции уже начали трещать, без помех работали белорусские. Вдруг в зеркале заднего вида он заметил очень быстро едущую легковушку, которая обогнала его, громко сигналя. Он решил, что это новый «лексус» после тюнинга. Точно такие экземпляры были закреплены на подъемниках прицепа его фуры. Вскоре рация опять затрещала:

– Как ты ездишь, идиот? Хочешь убить кого-нибудь?

Эдвард помолчал, прежде чем ответить. Он был опытным водителем, работал дальнобойщиком почти двадцать лет.

– У тебя прицеп болтается! – добавил лихач и скрылся далеко впереди.

Эдвард сразу притормозил, переставил зеркала и взглянул на экран. Казалось, что все в порядке. Он решил, что остановится на ближайшей стоянке. Вскоре после этого он почувствовал, что его начинает уводить в сторону. Он сбросил скорость до сорока километров в час и напрягся, крепко схватившись за руль. На горизонте он заметил стоянку для грузовых автомобилей. Он включил поворотник и начал уходить направо. Только выключив двигатель, вздохнул спокойно. Оказавшись снаружи, Эдвард обошел грузовик. Защелки были повреждены, колеса белого «лексуса» свисали с платформы. Заднее стекло машины было разбито. Он сглотнул. Надо было вызывать оценщика из страховой компании. Слава богу, что это случилось на территории Польши. Настоящее чудо, что тачка не скатилась с прицепа на повороте. Эдвард уже давно перестал быть верующим, но сейчас вознес глаза горе и поблагодарил за благодеяние. Он уже знал, как это прокомментирует Эльжбета, когда он расскажет ей обо всем. Эдвард надеялся, что машина не сильно пострадала, защелки он, впрочем, сможет отремонтировать самостоятельно. Почувствовав бурчание в животе, с тоской осмотрел стоянку. Вдалеке маячила плохонькая забегаловка. Сейчас он отдал бы царство за отбивную, даже твердую, как подошва. Но он не мог оставить машину, поэтому вернулся в кабину, взял ящик с инструментами и взялся за починку прицепа.

– Эдик? – Он даже подпрыгнул от неожиданности, когда кто-то похлопал его по спине. – Сколько лет!

Эдвард поднял голову. Перед ним стоял щуплый мужчина в темных очках. Они когда-то вместе начинали в одной транспортной фирме. Эдвард сам учил парня ездить на фуре. Последнее время они редко встречались. Когда-то даже, как старые приятели, планировали встречи, несколько раз пили в его кабине. Дарек возил в страны постсоветского пространства противовзломные входные двери фирмы «Герда». Большинство водителей боялись ездить в Беларусь, Украину или Азербайджан. На одиноких шоферов там нападали гораздо чаще, чем в других странах. Дороги были плохие, поэтому им часто приходилось самостоятельно устранять поломки. Эдвард тоже в последнее время ездил не дальше России. Дарек славился безаварийностью и отвагой. Он возил с собой лом, биты и даже огнестрельное оружие, несмотря на то что разрешения у него не было. Он утверждал, что это только затем, чтобы пригрозить в случае чего, но ходили слухи, что он хоть и недолго, но состоял в молодой гвардии мафиози Никоса. К счастью, ему удалось завязать с этими делами. Мазуркевич обрадовался, увидев старого знакомого. Будет с кем поговорить во время обеда. Они пожали друг другу руки, вспомнили старые времена. Наконец Дарек признался, что организует собственную фирму и ищет работников. Но пока бизнес не раскрутится, сам тоже будет ездить за рулем.