— Карающий, вино разливается, — хмыкнул Вилор, отпуская её талию.

Лела чуть покачнулась от неожиданности. Вил подвел ее за к креслу и сунул кубок в руку. Но пить девушка не стала. Слишком неожиданный эффект у этого вина. Вил только хмыкнул, допил остатки хмельного напитка и налил еще.

— А вот и зря. В «королевском» дворе лучшие виноградники. Это мое детище. При таком количестве алмазных шахт я вообще мог бы не торговать, конечно. Но это вино с применением фивиретской магии раскупают по всей Симфонии. На самом деле оно безвредное и похмелья от него не бывает. Зато любой конфликт может сгладить.

— Ты не можешь меня там бросить, — умоляюще пробормотала Лела, переводя тему на убежище и вечерние церемонии. — Ты же не оставишь меня без защиты, — она специально распахнула глаза и захлопала длинными ресницами. — Вдруг меня кто-то обидит.

— Дарующий, Лела, — заржал Вилор. — Да ты и сама кого хочешь обидишь. Во-первых, ты под защитой наемников. А во-вторых, Бранд любого разорвет, кто на тебя косо глянет.

— Бранд мне никто, — буркнула Лела и опустила глаза.

Вилор промолчал, только фыркнул, выражая свое мнение по этому поводу.

— Мне нужен рядом тот, кому я доверяю и на кого могу положиться, — заискивающе продолжила она.

Вил уже развалился в кресле и как всегда раздражающе выстукивал какой-то ритм пальцами по столешнице. На ее откровенную лесть не отреагировал, только усмехнулся.

— Я вижу, ты хочешь, чтобы Бранд все же меня убил. Я тебе так надоел?

— С чего ему тебя убивать? — не поняла Лела.

— Ну, мало ли? Может, я решу тебя на танец пригласить, — осклабился Вилор. — Эту нудную церемонию можно вынести только в пьяном угаре. Придется разрешить своему организму напиться. А я в пьяном состоянии иногда такое творю, что лучше от меня подальше держаться. Один раз напился и проснулся с браслетом верности на руке. А там мало чего мне в голову придет, — рассмеялся он. — Не будем испытывать нервы твоего любовника на прочность.

Он красноречиво осмотрел девушку с ног до головы, вызывая жаркую волну смущения, а потом рассмеялся и еще пригубил вина, будто собирался напиться прямо здесь и сейчас.

— Не говори глупости, — заерзала она в кресле.

Вил только плечами пожал и позвал слугу, приказав принести еды. Лелана поняла, что сильно проголодалась. Малышка заставляла мать менять рацион питания. Постоянно хотелось мяса и желательно с кровью. Вилор, конечно, не употреблял только растительную пищу, как его предки, но все же больше предпочитал легкие продукты. Слуги принесли первые весенние ягоды, сыр и распространяющий чудесные ароматы свежий хлеб. Девушка была и этому рада. С благодарностью кивнула и принялась за еду.

Вилор же не ел, продолжал пить вино и внимательно ее разглядывал.

— Постельные игры с Брандом имели свои последствия? — вдруг спросил он, а Лела подавилась и закашлялась, не ожидая такого вопроса.

Как он понял? Ведь не видно же. Лела сама не могла объяснить, почему скрывала от окружающих, что беременна.

— Папашу в известность ставить будешь? — не обратил никакого внимания на ее реакцию Вилор.

Лела только замотала головой и опустила глаза.

— Как ты узнал? — спросила почти шепотом.

— Я — фив и чувствую все живое. Тебя энергетически стало больше и пахнешь ты по-другому. Я уже давно сообразил.

— И что думаешь? — не поднимая глаз, спросила она.

— А я что-то должен думать? Не я же папаша. Это тебе думать надо. Я бы на твоем месте к Сирилу не приближался. В тот раз у озера он сконцентрировался на твоих ранах, но теперь может заметить.

И он откинулся в кресле, снова пригубив вина.

— Ты же не оставишь меня с ними наедине? — умоляюще попросила Лелана.

— Боги! Лела… — закатил глаза Вилор. — Да пойду я в убежище. Ты ж не отвяжешься от меня. Но если что, я предупредил. Я планирую напиться.

Он вздохнул, поставил кубок на стол и сел, облокотившись о стол локтями. О чем он сейчас думал? Лелана все отдала бы, чтобы прочесть его мысли. Как-то странно ощущала себя от того, что Вил узнал ее тайну.

— У меня есть к тебе просьба, — решила воспользоваться моментом Лелана.

Он поднял одну бровь.

— Еще одна? — рассмеялся он. — Ты злоупотребляешь хорошим отношением к тебе, радость моя.

Но Лелана не обратила на его сарказм никакого внимания.

— У лорда Сирила раньше были отношения с Ольге, — решительно начала она

— Фу! Лела, зачем ты мне это говоришь? — недовольно скривился Вилор.

— У тебя есть кое-что, что поможет Ольге прийти в себя, — игнорируя его реакцию, продолжила Лелана..

Теперь обе брови Вилора взмыли вверх.

— И что же это? У меня бурная фантазия, радость моя. Ты что мне свою подружку в постель подкладываешь?

Лела возмущенно покачала головой.

— Твой Вард — сын Ольге и Сирила, — выдала она.

С лица Вилора моментально сошла улыбка. Руки сжались в кулаки, заиграли желваки и он вскочил. Громко выругался.

— Вард — мой сын! — рявкнул он. — До меня давно дошло, кто нерадивый папаша. На всю Симфонию есть лишь один хилфлайгон. — Лелана вздрогнула от злобы и ненависти в его голосе. — Забудь об этом, — отрезал Вил. — Вард — мой сын. Он стал моим сыном тогда, когда его мамаша бросила его. Подкинула, как щенка!

Лелана никогда не видела Вилора в таком гневе. Вскакивая, он смахнул рукой кувшин с вином, вино с плеском полилось на пол, но магистр королевского двора даже не обратил внимания.

— Ольге вынуждена была так сделать, — попыталась защитить подругу Лелана. — Она была хранителем, а в убежище нельзя находиться с детьми. Кроме убежища идти ей было некуда. Пойми, они бы не смогли выжить.

— Не пойму! — еще больше разозлился Вилор. — Она могла прийти в любую деревню, найти работу и растить своего сына. Но куда там, — он принялся мерить шагами комнату, — это же потерять тепленькое местечко хранителя. Куда лучше подбросить сына неизвестно кому. Она не знала, что ждет её ребенка и в какие руки он попадет. Всезнающий, Лела, ты не имеешь права даже начинать этот разговор, а не то, что о чем-то меня просить.

— Твоим детям нужна мать, а Ольге нужна любовь детей. Так будет правильно. Представь, если бы ты рос без матери, — все же продолжила Лелана.

Вилор побледнел. Лелана успела заметить, как его руки сжались в кулаки, а челюсти так плотно сомкнулись, она могла поклясться, что слышала скрип зубов.

— У меня не было матери, — прошипел он. — Ни матери, ни отца. Меня подкинули, как Варда. Потому что мать выгнали бы из клана за кровосмешение. Я на собственной шкуре знаю, что такое попасть не в ту семью, где тебя презирают и пытаются сломать.