Елизавета Самохина скончалась в той же клинике, где совершила попытку самоубийства. После ранения она не прожила и трёх суток. Сейчас оба тела — её и младшего сына — перевезли в морг судебно-медицинской экспертизы. После проведения необходимых мероприятия гробы отправят из Санкт-Петербурга в Нижний Новгород.

Прохор пока находится в клинике, но к нему приставлена охрана. Наконец-то почесались! Ведь только из-за отсутствия оной я согласился передать Гаю пистолет, за что теперь себя и кляну. Я не опасаюсь, что об этом узнают. Сам готов подписаться под каждым словом протокола, если это хоть немного поможет Гаю.

Несправедливо, чёрт восьми, не учитывать состояния аффекта, чудовищного нервного перенапряжения, тяжёлого ранения в голову, попытки покушения накануне вечером. Из-за пули, засевшей под черепом у виска, Прохор мучился головными болями, особенно при перемене погоды и переутомлении. А работа по группе Ковьяра лёгкой быть никак не могла. Когда Оксана Бабенко пропала в Стамбуле, Гай психовал не меньше моего.

А ведь только что умерла от дифтерии его любимая жена Виринея, оставив троих маленьких детей! Кроме того, следует принять во внимание сложные отношения Прохора с матерью. Она с самого рождения внебрачного сына не питала к нему нежных чувств. При каждом удобном случае старалась переложить заботы о Проше на чужие плечи, избавиться от него и забыть.

Гай рассказывал мне, что о замужестве матери узнал от бабки Меланьи, когда приехал в Могочу на побывку и успел застать старуху живой, в больнице. Там мать Елизаветы медленно угасала от затяжного воспаления лёгких. Сама же новобрачная даже не удосужилась написать в армию сыну о том, что вышла замуж и уехала в город Горький. Адрес внуку сообщила Меланья — у неё в тумбочке хранился засаленный конверт.

На Мишку же излилась вся любовь Елизаветы. Мать не видела в мальчишке ни единого недостатка. Постоянно говорила, что родить в тридцать семь — это не в восемнадцать. Чувства, мол, к сыну совершенно другие. А вот сейчас за стопарём, за блинами Сашка Антропова подробно рассказывала, как добилась встречи с арестованным. И Гай поведал о цыганском пророчестве.

Лиза подспудно ощущала, что Прохор принесёт горе в её семью. Откровенно высказывала опасение, тревогу, нежелание встречаться. Прохор от такого поведения матери раздражался ещё больше, и порочный круг смыкался.

Наконец, нужно учесть и факт обстрела машины, в которой Роман Брагин и Прохор Гай ехали из аэропорта в мой офис. Пуля пропахала плечо подполковника, задела плевру. Другая лишь чудом не угодила в глаз или в лоб; только содрала кожу. Но крови вылилась много. И в результате всего этого возникла гремучая смесь эмоций. Что-то типа того ситуационного психоза, который мы наблюдали у Оксаны Бабенко.

Александра и сама до сих пор не знала, что послужило причиной вспышки такой сильной ярости. Сам Гай объяснил дело так: «Брат оказался садистом и мародёром. Он стал опасным для общества. Мать поощряла людей его шаг. Некому было парня остановить, да и поздно уже оказалось. Я должен был сделать это, чтобы спасти многие жизни. К тому же, мне на роду было написано его убить. Всё к тому и шло многие годы. Не сейчас, так позже я сделал бы это всё равно!»

Найти бы знающего адвоката для Прохора, чтобы всё понял, пропустил через сердце. И, пусть в силу служебной необходимости, вынудил Гая быть откровенным. А после сумел бы доказать суду, что подполковник не вполне отдавал себе отчёт в случившемся. Всей своей трудной жизнью он был подведён к вспышке, к моменту истины, к своеобразному катарсису*. Он уже не мог больше терпеть и прощать, когда увидел мир ирреальным, уродливым. Прохор Гай привык брать ответственность на себя — взял и сейчас. Он всегда, в меру сил, восстанавливал справедливость…

— Я дело открыть хочу, — поделилась со мной Александра.

Она сидела напротив, навалившись на стол — пунцовая от водки и слёз. И уж совсем не походила на хрестоматийную героиню с Золотой Звездой на груди. На Сашке была длинная белая блузка с помпончиками — почти до колен. Из-под неё виднелись бархатные брюки — «ноги слона», широкие сверху до низу.

А вот я надел камуфляж, закатал рукава выше локтей. Запихивал в рот блин за блином. Сашка напекла их много — на дрожжах, и пшённых. Угробила на это целый день. А я покатался по магазинам, откуда вернулся с цветами, продуктами и огромной коробкой конфет «Птичье молоко». Хорошо, что Франсуаза явится только вечером, а дети вообще в Москве. Так что есть время обо всём вдумчиво поговорить.

В первую очередь — о Прохоре Гае, о дальнейшей его судьба после убийства брата. Ведь он же болен, причём тяжело. Его совсем недавно вытащили с того света. Если экспертиза будет объективной, признает его невменяемым. Сашка, видно, тоже про такое думала, но вслух сказать не решалась.

— Какое дело ты открываешь? — Я еле прожевал очередной пшеничный блин.

— Девок-телохранителей по кик-боксингу уже тренирую. Так вот, хотела бы всю школу взять в хозяйство.

Сашка зацепила вилкой маленький сладкий блинчик. Ей хотелось плакать. А она улыбалась. Увидев мою озадаченную физиономию, принялась объяснять.

— Не делай большие глаза — спрос-то огромный! Не каждая семья может нанять мужика. Например, богатый старик для молодой жены не парня возьмёт, а девицу. Если они с женой подружатся, вместе будут дом вести. И за детьми приглядывать лучше умеет женщина. Бизнесмен среднего возраста тоже предпочтёт «киску» со спецподготовкой, а не амбала. При случае, с охранницей и в ресторан пойти можно, и в казино. И никто не подумает, что это — секьюрити. Ещё есть масса вариантов, когда баба выгоднее мужика. Поэтому бизнес обещает стать прибыльным.

Синие Сашкины глаза возбуждённо блестели, а пухлые губы потрескались. А ведь она и блины с маслом ела, и водку пила.

— Карате уже знаю, решила той-бокс изучить. Заказов сейчас — полный портфель. Хозяин этой школы без меня шагу сделать не может. А я без него — запросто. Девчонок отбираю, в первую очередь, не по физическим данным, а по силе духа…

— Божка ты славно натаскала! — признался я.

— Вот именно! У меня есть талант. И тут тоже… Всё обучение на мне висит. Спортивную и боевую подготовку будут демонстрировать опять-таки мне. Выполнят нормативы, получат лицензию и оружие. Оно у меня и сейчас со мной…

Антропова пошарила в кармашке широкого пояса. Я думал, что она покажет маленький пистолет. Но гостья вытащила оттуда совсем маленькую коробочку. В похожей таре я возил в Москву стекляшку Клары Шамановой. Между прочим, страз помог разобраться сразу в двух уголовных делах.

— Представляешь, Андрей, меня ведь обокрали! — с усмешкой сообщила Антропова. — Сумочку увели неделю назад. Приехали монахини из монастыря в Тайберне. Они там многоборьем занимаются — бегом, плаваньем. Играют в футбол и бильярд. Мы решили посоревноваться со святой сестрой в бассейне. Пока отмахивали на дорожках, у неё спёрли хорошую сумму в фунтах стерлингов, а у меня — двадцать тысяч баксов вместе с сумкой. Я ещё порадовалась, что никаких важных документов там не оставила. Вот как бывает…