Поглаживал ее по ягодице. Поцеловал в нее. Даже немного прикусил. Погладил животик, упругую грудь. Поиграл с сосками. По ее телу прошла мелкая дрожь. Опять глажу ее ягодицы, спускаясь ниже. Перешел к лону. Она пошире расставила колени. Даже задвигала задом. Нежно ласкал ей пальцами, чуть надавил на клитор. Застонала.

— И долго ты так еще будешь? Долго мне так стоять?

Моя ладонь, которой я ее ласкал, была влажная. Конечно, хотелось схватить ее и войти, что бы сбросить напряжение. Но, не будем торопиться. Играть, так играть до конца! Убрал руки, лег рядом на спину.

— Могу прекратить. А ты, сколько так будешь стоять, не знаю. Это же ты стоишь, не я! Можешь всю ночь стоять.

Со стоном упала на бок. Села, смотрит на меня.

— Дорогая, что это у тебя глазки, какие-то ненормальные. Переживать начал за тебя… Вижу, ты готова к соитию?

— Да! А ты Лис Александр, сволочь и мерзавец.

— Вот, ты опять обзываешься. Ну что у тебя за воспитание? Ты-то может и готова, я не готов!

— Это ты-то не готов?! Я вижу как не готов. — Она ухватилась ручками за мое возбужденное достоинство. Начала мять его.

— Александра, полегче. Чего так схватилась? Мне же больно! Смотри, а то так начинающее появляться у меня желание, пропадет. Останешься тогда голодной и неудовлетворенной!

Вот, нежнее уже держит. Молодец! Молчу, смотрю на нее. Ну, и что делать будешь? Смотрит заворожено. Сглотнула слюну. Посмотрела на меня.

— Что ты там говорил, во дворце?

— Я там много, что говорил. Главное, когда и в каком дворце?

— В моем! Ты сказал, что я буду лелеять и целовать в засос.

— Было такое. Что хочешь попробовать?

Молчит. Вижу, и хочется и колется. А как же, принцесса, елки зеленые, божественное дитя. Ей никто и никогда не рассказывал о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Могла только догадываться. Потому, что даже фрейлины с ней о таком не говорили, что бы головы не лишиться. А того, кто мог бы ей об этом рассказать, не было рядом. Наклонилась. Почувствовал ее губы. Сначала робко, просто прикоснулась. Отстранилась, посмотрела на меня.

— Что дорогая? Это все что ли? Тогда и не нужно было начинать! А если уж начала, то смелее. Ты же замужняя женщина. Тебе стесняться нечего! Я же тебе дорогой и любимый человек.

Решилась. Сначала просто целовала, как умела. Потом почувствовал ее язык, наконец, обхватила его губами, погружая его все глубже в себя. Все, теперь можно не сдерживаться. И так себя передержал…

… оторвалась от меня. Вытерла ладошкой губы. Потом соскочила с постели прошла к столику. Налила из графина сока. Выпила. Вернулась назад.

— Тебе понравилось?

— Понравилось дорогая. Но будем совершенствоваться дальше. Иди ко мне ближе.

Положил ее на спину: — Расслабься! Запомни малыш, в том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, нет ничего постыдного, предосудительного и недозволенного. Там все прекрасно, если они дарят друг другу радость и наслаждение. Поняла?

— Да. — Ответила чуть хрипло. Глаза закрыты, так как мои руки уже гладят ее тело — грудь, живот, бедра, лобок. К рукам присоединились губы. Вздрагивает. Глянул мельком, нижнюю губу прикусила. Приник опять к ней. Застонала. Потащила на себя. Вошел в нее. Ее влагалище плотно обхватила мой член. Туговато еще идет. Но ничего, какие наши годы, да Сашенька? Обхватила меня руками за шею, ногами за талию. Закричала, закрыл ее уста своими. Нечего орать. Услышат…

… Лежу на ней, опершись на локти. Целую личико.

— Тебе не тяжело Саш, меня держать? Я тяжелый.

— Нет. Мне приятна твоя тяжесть. Полежи так. — Помолчала немного. — Скажи любимый, у нас всегда так будет?

— Конечно, даже еще лучше. Чем больше ты будешь набираться опыта и становиться искуснее, тем ярче будет наша любовь. Главное ничего не стесняться. — Смотрел на нее. Она была счастлива.

О, сколько нам открытий чудных

Готовит просвещенья дух

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог изобретатель,

И беззаботный созидатель —

Блаженный гений и талант —

Один — алмаз, другой — бриллиант,

Воображенье — дерзкий странник,

И восхищение творцом,

Чей неизвестный нам посланник

С неузнаваемым лицом

И в величайших откровеньях,

И в мимолётнейших прозреньях

Явленью всякому дал суд —

Всё достигается чрез труд.

— Это о чем, Саша? — Раскрыв свои огромные глазищи, смотрела на меня.

— О том любимая, что всему нужно учиться, а значит совершенствоваться. Даже в любви.

Лег на спину: — У меня был с маршалом разговор. Он приходил, не задолго перед тобой. Он знает о нас Саша. Маршал задал мне конкретный вопрос — кто я тебе? Я ему ответил, что муж. Мы достигли с ним взаимопонимания. Он будет молчать.

— Спасибо, дорогой. Терцио, заменил мне родителей. Так же как и Цепелиус. И мне не хотелось бы говорить ему неправду.

— Завтра я Саша поеду к одному из перевалов. Нужно посмотреть все самому. Я хочу построить осадные машины, которые здесь еще не знают. Они помогут сохранить жизни многих твоих воинов и прорваться в саму Аквитанию, к Аквалону.

— Я поеду с тобой!

— Нет. Ты останешься здесь. И это без вариантов, дорогая супруга. И не надо так возмущенно дышать мне в ухо. Все. Теперь закрывай глазки. Спим. Мне нужно отдохнуть. Я правда любимая, очень устал, за последние дни.

— Хорошо. Как скажешь. Я буду тебя ждать.

Глава 13

… Сэмюэль внимательно наблюдал за своей супругой. Эллия, получив от Драгоса подтверждение, что замок Гэрриэт принадлежит ей, сразу потеряла к драконьему богу интерес. Похоже Драгос уже отыгранный для нее материал. Взяла с него, что хотела и забыла. Глаза Эллии обежали членов совета. На мгновение остановились на фениксах. Успел заметить, как хищно блеснули ее глаза и тут же стали обычными. «Что ты задумала, дорогуша?» — подумал он. Жаловаться на супругу — грех конечно. Красивая, умная, хитрая, изощренная, коварная, злопамятная и беспощадная. Единственное, когда она проявляет любовь, нежность и заботу, это в отношении мужа и своего потомства. За которых, готова воевать не на жизнь, а насмерть с кем угодно, сколько угодно и какими угодно методами. А то, что Эллия не брезгует ни какими методами, ему было известно очень хорошо.

Хотя бы ситуацию с этим Лисом. Почувствовав угрозу Александре, наплевав на мнение Совета Богов,