– Боюсь, Мэри, сахар дурно повлияет на цвет твоего лица.

Вздохнув, Мэри поняла, что мать задели ее слова о нервах и теперь следует ожидать неприятностей, пока миссис Беннет не почувствует себя отмщенной. И в самом деле, едва миссис Гардинер вышла из комнаты, чтобы проведать детей, матушка не смогла лишить себя удовольствия пустить шпильку в адрес дочери.

– Не могу сказать, что отпуск пошел тебе на пользу. – Миссис Беннет придвинулась немного ближе, чтобы внимательнее рассмотреть Мэри. – В день отъезда ты выглядела лучше. Посмотри, какая ты бледная. Почти как тень.

– Мне жаль, что вы так думаете, мама.

– Немного румян бы не помешало. Но, судя по цвету лица самой миссис Гардинер, у нее их совсем нет.

– Я не знаю, я не спрашивала.

– Ну, так как ты всегда предпочитаешь ее вещи моим, свои румяна я тебе и не предлагаю. Встретила ли ты в Озерном краю каких-нибудь интересных молодых людей?

– В нашей компании было два джентльмена, мама. Кажется, я упоминала об этом в своих письмах.

– Неужели? Не могу вспомнить. Ну и как, ни один из них не обратил на тебя особого внимания?

– Я ездила на Озера не в поисках жениха, – ответила Мэри так спокойно, как только могла, – а чтобы лично убедиться в красоте этого края. И он вполне оправдал мои ожидания.

Мэри смело потянулась к блюдцу с пирожными и взяла одно; но, не готовая пока еще больше сердить матушку, поставила его около кофейной чашки, так и не попробовав.

– Правда? Что ж, надеюсь, теперь, когда ты в городе, удача наконец улыбнется тебе.

Миссис Беннет наклонилась и позвонила в колокольчик.

– Теперь пусть горничная уберет здесь пыль. Эта мебель выглядит просто ужасно. – Она провела пальцем по столику и искоса посмотрела на результат. – Я полагаю, ты помнишь, что я говорила тебе об очках? Ты взяла их, когда уезжала на озера? Если так, то можешь винить только себя в том, что вернулась домой в том же положении, в котором и уезжала. Но мои советы, как всегда, пролетают мимо твоих ушей.

Визиты миссис Беннет к доктору Симмонсу оправдали все ее ожидания, поскольку он проявил все возможное внимание к ее жалобам и не прописывал для лечения ничего неприятного. Она сожалела только о том, что время приема истекало так быстро. Всего несколько часов у доктора каждое утро – и целый свободный день впереди. Мэри и миссис Гардинер приходилось оставлять свои дела и искать развлечения для миссис Беннет. Если с миссис Гардинер она находила много интересных тем для обсуждения, от неполноценности детского завтрака до необъяснимой халатности старшей горничной, то ее разговоры с дочерью были гораздо более однообразны. Ее интересы почти не изменились с течением времени, и говорить она могла только о внешности Мэри и перспективах ее замужества.

И то и другое Мэри с матерью обсуждать не собиралась. Она была твердо настроена на то, чтобы никакое упоминание имени мистера Хейворда не доходило до ушей миссис Беннет. Допрос, который наверняка состоится, стоит матушке получить хотя бы намек на то, какие чувства сейчас испытывает Мэри, наверняка лишит ее душевных сил. Мэри была уверена, что может доверить свой секрет миссис Гардинер, которая не допускала в отношениях с золовкой особой близости. Во всяком случае, Мэри больше боялась выдать себя неосторожным выражением лица, которое смог бы вызвать один из вопросов матушки. Чтобы этого не случилось, Мэри делала все возможное, стараясь как можно меньше времени пребывать в компании миссис Беннет. В погоне за свежим воздухом и уединением она больше и больше гуляла по городу. Мэри все чаще прибегала к давно знакомым маршрутам, и к ней постепенно возвращалось то удовольствие, которое она когда-то испытывала на них, так что обычно завершала прогулку она в более приподнятом состоянии духа, чем начинала. Однако однажды утром выдалась совсем неподходящая для прогулок погода, что Мэри заметила, едва покинув дом. Небо, готовое пролиться дождем, было низким и серым; и, как только она добралась до собора Святого Павла, начался ливень. Мэри нашла временное укрытие в арке дверного проема; в конце концов ей ничего не оставалось, кроме как поднять воротник и вернуться на Грейсчерч-стрит.

Оказавшись дома, Мэри была удивлена, услышав смех матери, доносящийся в вестибюль из гостиной. Быть может, сам великий доктор Симмонс почтил их своим визитом? Однако, зайдя в гостиную, она узрела миссис Беннет, которая сидела на диване и восхищенно осматривала мистера Райдера, такого элегантного в своей мужественности. Тетушка с другого конца комнаты поймала взгляд Мэри и едва заметно пожала плечами, но миссис Беннет это пропустила. Она была слишком очарована мистером Райдером, чтобы оращать внимание на что-либо происходящее за пределами пространства, занятого его очаровательной личностью.

– Мисс Беннет! – воскликнул мистер Райдер, вскакивая, чтобы поприветствовать ее. – Я так рад, что вы вернулись. Мне было бы очень жаль уйти, не получив удовольствия увидеть вас.

– Я гуляла, – начала Мэри, но тут мать прервала ее.

– У тебя влажные волосы, моя дорогая, – воскликнула она, сияя дочери улыбкой, наверно, первый раз на памяти Мэри. – Я уверена, ты хотела бы привести их в порядок, прежде чем присоединиться к нам.

– Я бы попросил не делать этого, – нетерпеливо сказал мистер Райдер. – У вас сейчас просто очаровательный вид. Очень естественно и уместно.

Миссис Беннет несколько опешила, услышав столь явный комплимент в адрес Мэри, однако быстро пришла в себя.

– Всем моим дочерям с детства внушалось, что естественность – добродетель. Не выношу фальшь в облике молодой женщины.

– Я не могу говорить о достоинствах других ваших дочерей, – спокойно заявил мистер Райдер, – не имея удовольствия быть знакомым с ними лично; но могу сказать, что с этой мисс Беннет у вас все получилось превосходно. В ней вообще нет никакой искусственности.

Он понимающе улыбнулся Мэри, и читалось в его улыбке некое озорство – он осознал, какую роль на него возложили в этом разговоре, и намеревался сыграть ее как следует.

– Могу добавить, – продолжил он, – что, будучи представленным миссис Беннет, со всей очевидностью понимаю, от кого ее дочь унаследовала такие очаровательные манеры.

– В самом же деле, мистер Райдер! – воскликнула миссис Гардинер. – Даже для вас это как-то чересчур!

– Я не боюсь расточать комплименты в адрес тех, кто действительно их заслуживает, – вкрадчиво заметил он.

Миссис Беннет, нисколько не растерявшись, подвинулась на диване.

– Я очень хотела бы услышать о вашей поездке на Озера, сэр. Мне всегда хотелось их увидеть, но как-то все не было случая. Моим желаниям здесь не уделяют особого внимания, но пока все остальные счастливы, я не против.

Мэри коснулась своих волос, чувствуя влажные капли дождя на руке. Мистер Райдер любезно начал оживленный рассказ об их поездке, время от времени обращаясь к Мэри или миссис Гардинер с просьбой подтвердить некоторые детали. Мэри заметила, что он не упомянул восхождение на Скофелл, за что была ему очень благодарна. Она послушно добавляла время от времени те или иные подробности; но у нее не было никакого желания создать в сознании миссис Беннет представление о себе и мистере Райдере как о неразлучных попутчиках или действительно хороших друзьях. Она знала, что ее мать уже начинает думать о нем как о потенциальном женихе, и не хотела поощрять в ней эти мысли.