– Она предпочтет лишиться Джоуи, но не Балриггана, – сказала Джоан Клэр. – Но она не хочет терять ни одного из них. Понимаете, в чем сложность?

– Да. – Клэр смотрела на нее с состраданием, а потом бросила на Джейми взгляд, давая понять, что это, разумеется, его дело.

«Ну еще бы», – раздраженно подумал он.

– Я… что-нибудь придумаю, – сказал он, не имея ни малейшего понятия, что делать. Но ведь не мог же он отказаться? Если он не поможет Джоан с ее призванием, его либо поразит Бог, либо прикончат угрызения совести.

– О, папа! Спасибо! – Джоан вдруг ослепительно улыбнулась и бросилась к нему в объятья – он едва успел подхватить ее. Весила она немало, но он крепко обнял ее, как и хотел в самом начале. Терзавшая его душу боль унялась, словно чудаковатая дочь заполнила пустой уголок его души, о котором он даже не знал.

Клэр с улыбкой смотрела на них, глаза ее блестели – должно быть, из-за пыли, поднятой завывающим вокруг ветром.

– У меня к тебе одна лишь просьба, – строго сказал он, когда Джоан разжала руки и отступила.

– Все, что угодно, – горячо сказала она.

– Ты будешь молиться за меня? Когда станешь монахиней?

– Каждый день и дважды по воскресеньям, – заверила она его.

* * *

Солнце уже клонилось к закату, но до ужина еще оставалось немного времени. Наверное, мне следовало пойти и предложить помощь в приготовлении еды – нелегко накормить столько народу, ведь Лаллиброх больше не мог позволить себе роскошь держать кухарку. Впрочем, даже если Дженни сейчас ухаживает за Йеном, то Мэгги, ее юные дочери и две служанки вполне справятся с готовкой. Или же я просто уговаривала себя – ведь для свободной пары рук всегда найдется работа.

Однако я просто взобралась на каменистый пригорок вслед за Джейми и ничего не сказала, когда он отвернулся от тропы, ведущей в Лаллиброх. Довольные, мы спустились к маленькому озерцу.

– Может, в их пристрастии к книгам и в самом деле есть моя вина? – немного погодя спросил Джейми. – Я иногда читал малышкам на ночь. Они сидели на диване с обеих сторон от меня, склонив ко мне головки, и это было… – Он посмотрел на меня и осекся. Кашлянул смущенно, видимо, беспокоясь, не обидел ли он меня тем, что в доме Лири у него были и приятные мгновения. Я улыбнулась и взяла его за руку.

– Уверена, им это нравилось. Но я сомневаюсь, что ты читал Джоан что-то такое, отчего ей вдруг захотелось стать монахиней.

– Видишь ли, я читал им «Жития святых», – неуверенно сказал он. – А, и еще «Книгу мучеников» Джона Фокса, хотя там в основном о протестантах, но Лири сказала, что протестанты не могут быть мучениками, потому что они нечестивые еретики. Я возразил, что даже еретик может быть мучеником, и… – Он внезапно усмехнулся. – Пожалуй, это единственный раз, когда у нас с ней было что-то вроде разговора.

– Бедная Лири! Но бог с ней, с Лири, что ты думаешь о затруднительном положении Джоан?

Он с сомнением покачал головой.

– Ну, я могу попробовать подкупить Лири, чтобы она вышла замуж за своего калеку, но на это потребуется немало денег, потому что она захочет гораздо больше, чем получает от меня сейчас. Золота, что мы взяли с собой, осталось не так уж и много, так что придется подождать, пока я съезжу в Ридж, достану золото, положу его в банк, сделаю перевод… Не хочу, чтобы Джоан пришлось еще год прожить в доме, мешая похотливым пронырам совокупляться.

– Похотливым пронырам? – рассмеялась я. – Только не говори, что застал их за этим делом!

– Не совсем, – кашлянув, признался он. – Но заметно, что их влечет друг к другу. Давай пройдемся по берегу, я тут недавно видел гнездо кроншнепа.

Ветер стих, и пока еще было светло и тепло. Над горизонтом вставали облака, к ночи снова пойдет дождь, но пока можно радоваться приятному весеннему дню. Поняв друг друга без слов, мы решили отложить в сторону все спорные вопросы и говорили о пустяках, просто наслаждаясь обществом друг друга. Вскоре мы набрели на поросший травой пригорок и сели на него.

Мысли Джейми то и дело возвращались к Лири, и он ничего не мог с этим поделать. Впрочем, я не возражала, потому что сравнения были в мою пользу.

– Будь она моей первой женщиной, у меня, наверное, сложилось бы совершенно иное мнение о женщинах в целом.

– Нельзя же составлять мнение о женщинах по тому, каковы они – или одна из них – в постели, – возразила я. – Я знала мужчин, которые…

– Мужчин? Так Фрэнк не был твоим первым мужчиной?

Я заложила руку за голову и посмотрела на него.

– И что, если так?

– Ну… – Ошарашенный подобной вероятностью, он судорожно подыскивал ответ. – Наверное… – Он осекся и посмотрел на меня, задумчиво потирая переносицу. Уголок его рта опустился. – Я не знаю.

Я тоже не знала. С одной стороны, мне нравилось его замешательство, хотя в моем возрасте я не хотела выглядеть распутницей, разве что дамой с предположительно бурным прошлым. А с другой стороны…

– Ну, и сколько камней ты насчитал?

– Ты была моей первой женщиной, – резко сказал он.

– Якобы, – поддразнила я его. К моему удивлению, он покраснел, словно закатное небо.

– Ты не веришь мне? – невольно повысил он голос.

– Ну, для так называемого девственника ты был довольно опытен. Не говоря уж о… богатом воображении.

– Ради бога, саксоночка, я вырос на ферме! Там, знаешь ли, все довольно откровенно. – Он окинул меня взглядом с головы до ног, задерживаясь на отдельных частях тела. – А что до воображения… Господь свидетель, да я месяцами – годами даже – мечтал! – В его глазах зажегся некий свет, и мне подумалось, что он продолжал мечтать и в последующие годы.

– О чем ты думаешь?

– О воде в озере. Она чуть холодновата, но вряд ли я отморожу яйца. Зато когда я войду в твое тепло… – Он смотрел оценивающе, словно прикидывая, сколько усилий ему потребуется, чтобы затащить меня в озеро. – Разумеется, нам не обязательно заниматься этим прямо в озере, если ты не хочешь. Я могу просто окунуть тебя пару раз, а потом вынести на берег. Боже, твоя задница выглядит просто потрясающе, когда к ней липнет мокрая ткань сорочки. Сквозь прозрачную ткань виднеются твои тяжелые, словно огромные дыни, ягодицы…

– Все, я уже не хочу знать, о чем ты думаешь!

– Ты же сама спросила. И еще сквозь ткань прекрасно видно расщелину между ягодиц… А потом я подомну тебя и ты никуда не денешься… предпочитаешь лежать на спине, саксоночка, или же стоять на коленях? Я тебя и так, и этак буду крепко держать…

– Я не полезу в холодную воду, чтобы воплотить твои извращенные фантазии!

– Хорошо, – усмехнулся он, лег рядом и облапил меня. – Ты можешь воплотить их и здесь, в тепле.

Лаллиброх – ферма, где живут деятельные люди. Работа здесь не прекращается надолго даже из-за беды. Вот и получилось, что в передней части дома я оказалась одна, когда в середине дня открылась входная дверь. Я услышала звук и выглянула из кабинета Йена посмотреть, кто пришел. У двери стоял незнакомый юноша и оценивающе осматривался. Услышав мои шаги, он повернулся и удивленно взглянул на меня.