– Вы оказались шпионом. Вы! Мой первый… обычный доносчик!

Я не стал возражать. Я смертельно устал.

– Как же я ненавидела вас, когда спала с вами! Но это был единственный, банальный, столетиями испробованный способ заставить вас нам довериться. Вы, жалкий негодяй, хотели обмануть нас! Но мы сумели обмануть вас и через вас – ваших хозяев… – Она засмеялась. – Тиран убит. И ваша заслуга в этом убийстве немаловажная… Мы подождем, пока ваши хозяева разочтутся с вами. Так что я не убью вас сегодня. Но обязательно убью потом. Или он, мой орел, убьет вас, когда мы его освободим из тюрьмы… Завтра начнется народное восстание. И вас будет судить победивший народ.

Я уже тогда все понял. Я мог сказать ей: «Несчастная, глупая девочка. Неужели не понимаешь – они тебя повесят…

И всех вас повесят. Ведь вы уже выполнили дело…»

Но я смертельно устал. Я только проговорил:

– Спасибо на добром слове, Сонечка.

– Прощай! И будь ты проклят!

Я ждал визита полиции с часу на час. Но наступил вечер, и никто не появился.

Велел Фирсу, если какие гости придут, отвечать, что не знает, куда уехал барин.

– Господи, спаси и сохрани молодого барина от властей предержащих, – вздохнул Фирс.

Вечером я был у княгини Урусовой… Приехали обычные гости – Дарья Тютчева и Александрин Толстая.

Все в трауре, но на лицах – сдержанное торжество. Вновь пришла красотка племянница. И мы обменивались с нею нежнейшими взглядами, пока старушки занимались политикой… Красотка ушла раньше, успев при прощании сунуть мне в руку записку с назначенным свиданием.

Наша постоянная переглядка не осталась не замеченной.

И старуха Тютчева, вздохнув, сказала:

– Девушки того, ушедшего века были нежны, скромны и невинны. В них была наивность полевых цветов. Уже в нас куда больше наглости, испорченности… Что же говорить о нынешних!..

– Причем каждое новое поколение с удовольствием свою испорченность демонстрирует, – засмеялась Александрин.

После чего старушки вернулись к политике.

– Все ужасное, что случилось, дает широкое поле для размышлений мистического толка, и они невольно закрадываются в душу, – начала Александрин. – До чего все-таки мистична жизнь…

И обе наперебой начали вспоминать случаи немилости неба к покойнику. И выпавшую из руки державу во время коронации, и корону, тогда же упавшую с головы императрицы… Вспомнили, как недели за две до гибели царя появился гигантский коршун, терзавший дворцовых голубей… Отметили и мистические совпадения последнего дня. После развода караулов в Михайловском Манеже государь пил чай у великой княгини Екатерины Михайловны, и убит он на Екатерининском канале, женившись недавно на Екатерине Михайловне…

– Да и блудодействовать он начал, – добавила Тютчева, – в шестьдесят шестом году, и, конечно же, это совпало с началом эры покушений. Преступная связь открыла эпоху преступных покушений на его жизнь и преступное венчание её окончило. Тайный брак был заключен в три часа тридцать минут пополудни. Последний вздох наш несчастный грешный государь сделал в три часа тридцать три минуты… А ведь перед этим – вы помните – казалось, не было выхода из нашего тупика… Но Константин Петрович говорил: «Всегда надо полагаться на Его волю». И вправду все спасла Божья рука, так беспощадно разрубившая этот невозможный гордиев узел…

Они пили чай и наперебой рассуждали об этой самой Божьей руке.

О ней мне пришлось еще раз услышать в этот вечер.

Когда я вернулся, обыск в моем доме был в самом разгаре. Фирсу не дали отправить нарочного.

Жандарм не без удовольствия предъявил мне ордер на обыск и арест. Впрочем, обыск никаких результатов не дал. И, забрав какие-то ничего не значившие бумаги, меня повезли к Его Превосходительству господину Кириллову.

Тот встретил меня в высшей степени приветливо.

– Ну что же с вами делать? Ведь вы ввели в заблуждение самого господина графа Лорис-Меликова. Из-за вашей информации о нехватке бомб у террористов Екатерининский канал охранялся преступно мало. Если же арестованные террористы покажут, что вы дали деньги на убийство царя, – это петля, верная петля!

Я понимал, что погиб. Но на меня нашло. И я… расхохотался.

– Смейтесь, что вам остается. – Он немного разозлился. – Ведь вы глупец. Неужели вы думаете, что за вами не следили? Я знал каждый ваш шаг. Как и их… Я с удовольствием дал возможность Лорису вас завербовать, – упоенно продолжал Кириллов. – Армянский дурачок, считающий себя хитроумным, думал, будто захватил ценнейшего агента. А на самом деле сожрал наживку… Следите дальше за моей шахматной партией. Через нашего человека я сообщаю господам народовольцам, что вы агент Лориса. Теперь, чтобы убить Государя, им нужно одурачить вас… Чтобы? Да, через вас одурачить Лориса… Это и было с успехом сделано. Госпожа Перовская поеб…сь с вами, и вы поверили… Жалкие люди, Бог знает что о себе возомнившие! Жалкий армянин, посмевший тягаться со мною! Все – конец ему. Тот, кому вы решили служить, кончен! Будет выгнан в отставку. Вместе с Конституцией. Сегодня состоялось обсуждение реформы… точнее, ее похороны. И Константин Петрович (Победоносцев) замечательно сказал: «Ваше Величество, по долгу присяги и совести я обязан высказать вам всё, что у меня на душе… В России хотят ввести Конституцию, и если не сразу, то по крайней мере сделать к ней первый шаг. А что такое Конституция? Ответ на этот вопрос даёт нам Западная Европа. Конституции, там существующие, – орудие всякой неправды, орудие всяких интриг». На что наш новый Государь ответил энергично: «Конституция? Это чтоб Император всероссийский присягал каким-то там скотам?» Я велел подчиненным выучить этот ответ… Государь ненавидит Лориса, впрочем, как и всех наших паршивых либералов. Его обвинят в преступной халатности. И мнение общества обвинит его в том, в чем я обязан обвинить вас – в гибели Императора Александра Второго. Да, он ответит за вас… Ибо вы нам неинтересны…

Я снова рассмеялся.

Он с изумлением смотрел на меня.

– Я думаю, сколько мне это будет стоить, и стараюсь веселиться.

Он будто не слышал и продолжал:

– Страной будем управлять мы – Константин Петрович и подлинно русские люди. И общество увидит желанное нынче всеми возобновление железного порядка. Все гуляющие на свободе террористы будут арестованы в считаные дни.

– Еще бы! Мавр сделал свое дело…

– И может удалиться на виселицу. Для России «вперед» часто значит «назад». И нынче вперед – это назад, во времена железного Государя Николая Первого… Но остается вопрос, который я читаю в ваших глазах: что мы сделаем с вами? – Здесь Кириллов задумался, потом сказал: – Забавно, вы вступили в свой четвертый десяток. Но ведь вы никчемный человек. Фортуна осыпала вас дарами… Вместо того чтобы оставить вас крепостным, как было положено выблядкам, отец выпросил вам дворянство… Бог тоже напрягся – дал вам великолепное здоровье и красоту… Тетушка также для вас постаралась – наградила огромным состоянием. Судьба милостиво приумножила и эти дары. Но что вы предприняли сами? Ничего! Вам тридцать, а кроме глупостей ничего в жизни не совершили… Короче, вы правы, я заберу у вас много денег в обмен на вашу жизнь. Вы сможете уехать за границу…