Сидящий рядом с ним герцог эль Хаарт повернул голову.

— Я все-таки спрошу тебя об этом, Нейлар, — сказал он. — Хотя ты, разумеется, волен не отвечать. Кассандра Д’Элтара… Я не осуждаю тебя и, поверь, что бы ты мне сейчас ни сказал, барон об этом уже не узнает, — но зачем все-таки ты снимал при ней амулет?

Нейл весь подобрался.

— Я не…

— Теперь уже нет смысла врать, — спокойно проговорил его светлость. — Тем более, уж прости, ты этого делать не умеешь. Снимал, и часто. Она ни отцу, ни дяде ни слова об этом не сказала, но я, в отличие от них, сам обладаю даром. И знаю, что такая высокая сопротивляемость магии из ничего не появляется: нужно регулярное, раз за разом увеличивающееся воздействие — а судя по состоянию дочери барона на тот момент, когда ее нашли рядом с тобой, и принимая во внимание ее же полное восстановление всего за какую-то неделю после… Сколько времени вы так общались? Год, два?

Нейл заколебался. Лжец из него действительно был курам на смех, да и к чему уж теперь изворачиваться? Как бы отец ему ни сочувствовал, как бы ни настаивал на том, чтобы оставить прошлое в прошлом, — увидеться им с Сандрой больше никто не даст. Кончено. А раз так…

— Она правда уезжает в Даккарай? — все-таки уточнил он, быстро взглянув на отца. — Сам барон сказал вам?

— Да. И барон, и маркиз, не единожды. Я так понимаю, это уже вопрос решенный.

Нейл раздумчиво кивнул. И, набравшись храбрости, бухнул:

— Тогда пять.

— Пять… лет? — опешив, переспросил его светлость. — Вы с Кассандрой Д’Элтара знакомы пять лет?!

Сын обреченно кивнул.

— Во имя богов, Нейлар! Вы же тогда были совсем еще детьми! Тебе амулет надели только в тринадцать, и ты… она… Нет, я решительно отказываюсь это понимать!

Нейл посмотрел на отца таким открытым, бесхитростным взглядом, что герцог эль Хаарт на мгновение запнулся. А потом услышал:

— Между нами ничего такого не было, просто не могло быть, и магия тут ни при чем — мы всегда были только друзьями. И пять лет назад, и сейчас. Конечно, я люблю Сандру. Но я никогда не был в нее влюблен, так же, как и она в меня, — вы с бароном всё неправильно поняли.

Лицо королевского алхимика вытянулось еще больше.

— И ты молчал? — выдохнул он. — Молчал столько времени, зная, что мы себе вообразили после той ночи? Почему?!

Сын печально улыбнулся.

— Как раз поэтому, — сказал он. — Сандра хотела летать. Хотела стать наездником — больше всего на свете, но семья была против. Нет, оно вышло случайно, и наше знакомство, и то, что в библиотеке, но я подумал: раз уж так — пусть. По крайней мере, все это будет не зря.

Кендал эль Хаарт медленно провел ладонью по взмокшему лбу.

— Я даже не знаю, — наконец выговорил он, — что и сказать, Нейлар… Но я дал тебе слово, и мне придется его сдержать. Барон ничего не узнает. Только скажи мне, наконец, при чем тут твой амулет? Дружба, любовь, для магии нет никакой разницы — зачем ты его снимал?

Нейл вздохнул. И все так же глядя в лицо его светлости, без выражения повторил:

— Она хотела летать…

Свадьба маркиза Д’Алваро и третьей дочери герцога эль Виатора, Лавинии, наделала в свете немало шума. Как и предполагала герцогиня, такая внезапность вызвала у многих понятные сомнения и вопросы, однако стараниями отца невесты лишних пересудов удалось избежать: в конце концов даже те, кто хорошо знал Астора Д’Алваро, сошлись во мнении, что это, пожалуй, вполне в его духе. Близкие родственники маркиза комментариев на сей счет никому не давали, сами молодожены, обвенчавшись, тут же покинули столицу, так что салонным сплетницам остались лишь версия Герхарда эль Виатора да собственные домыслы. Спустя уже несколько дней интерес высшего общества Мидлхейма к этой пикантной истории ослаб, а после и вовсе сошел на нет — ни Астор, ни Лавиния в свете никогда не блистали, не были завсегдатаями модных гостиных, на людях тоже появлялись редко, и все о них очень быстро забыли.

Почти все.

Для четы Д’Элтара решение маркиза было что гром среди ясного неба, но если барон хотя бы знал причину, побудившую шурина связать свою жизнь с дочерью человека, которого он глубоко презирал, то для баронессы известие о грядущей свадьбе стало настоящим ударом. Вдвойне сокрушительным потому, что узнала она об этом совсем не от брата…

На следующий день после визита маркиза в дом эль Виаторов, за утренним кофе в столовой, где собралась вся семья, Инес Д’Элтара, лениво просматривающая колонку светской хроники «Огней Мидлхейма» вдруг застыла над газетной страницей. И, вчитавшись в печатные строчки, изменилась в лице. «Девочки, — странным, каким-то не своим голосом произнесла баронесса, не поднимая головы. — Идите к себе» Кассандра и Кристобель, переглянувшись, тотчас же встали и вышли — они никогда еще не видели мать такой, и что-то спрашивать, а уже тем более спорить никому из них даже не пришло в голову. Барон, сидящий подле жены, с недоумением наморщил брови: «Что-то случилось, Инес?»

Та не ответила. Медленно, аккуратно она закрыла газету, положила ее на стол и, выпрямившись, посмотрела на старшего брата. Маркиз Д’Алваро глаз не отвел. Он уже понял, что именно сестра прочла в светской хронике.

«Значит, эль Виатор? — помолчав, сказала баронесса. — Лавиния эль Виатор? Замечательно. Поздравляю, Астор!»

Руэйд, ничего не понимая, переводил взгляд с супруги на шурина и обратно. Что происходит? Что за Лавиния, при чем здесь эль Виаторы, к чему поздравления? «Инес, милая…»- начал было он, однако баронесса только резко дернула плечом, и муж растерянно умолк.

«Ну же, братец! — совершенно ледяным тоном произнесла баронесса. — Что ты молчишь?»

Астор, словно принимая вызов, нагнул голову:

«А что ты хочешь от меня услышать, Инес? Извинения?»

Губы сестры сжались в нитку. «Объяснения, Астор, — я жду объяснений, на которые имею право! Как все это понимать?!» Она со смесью возмущения и отвращения кивнула на «Огни Мидлхейма». Руэйд Д’Элтара нахмурился. Быстро протянул руку, взял газету и, пролистав пахнущие типографской краской страницы, замер, не веря собственным глазам.

«Герцог и герцогиня эль Виатор счастливы объявить о помолвке своей дочери, госпожи Лавинии эль Виатор, с маркизом Астором Д’Алваро, сыном покойных…»

Барон ахнул. «Астор!..»- в полнейшем замешательстве вскричал он, но тот даже головы не повернул в его сторону. Брат и сестра, сидящие за столом друг напротив друга, одновременно подались вперед как два изготовившихся к атаке дракона.

«Что тут понимать, Инес? — бросил маркиз Д’Алваро. — Да, я женюсь. Почему бы и нет?»

«На дочери Герхарда эль Виатора?!»- Темные, как у него самого, глаза баронессы сверкнули. Астор кивнул:

«Да, и что с того? Мне, кажется, уже достаточно лет, чтобы самому решать, когда и кого брать в жены. Или мне следовало прийти к тебе за благословением? Так ты мне не мать, Инес. И твой тон мне совершенно непонятен!»