Линдсей почти физически ощущала, как внутри у нее все оборвалось, а сердце громыхало, как тяжелый молот. Почему он не слышит этих оглушительных ударов? А если слышит, то чувствует ли при этом тот безумный страх, который сковал все ее тело? Он был тяжелым, каким-то омерзительно липким и прочным, как металл. А еще у этого страха был такой мерзкий запах, что ее чуть было не стошнило на нежданного гостя. Неужели ему это нравится? До ее затуманенного сознания донесся глуховатый голос, который был адресован гостю:

— Но почему? Почему вы хотите убить меня? Что я вам сделала плохого?

Берт Освальд лишь равнодушно пожал плечами.

— Жаль, что ты похожа сейчас на уродину, а то бы мы с тобой немного повеселились, прежде чем я отправлю тебя к праотцам. Сожалею, моя дорогая леди, но так случилось, что у меня очень мало времени. Тот полицейский выбежал со своей подружкой с такой бешеной скоростью, что я опасаюсь, как бы он не кончил раньше времени. Уж слишком он спешил насладиться этой толстозадой девочкой. Впрочем, как только она вернется, я могу тоже позабавиться с ней.

Линдсей резко повернулась и что есть силы метнулась в спальню. В ту же секунду прогрохотал выстрел, и над ее головой просвистела пуля, врезавшись в стену. Затем послышался топот ног и еще один выстрел. Ее правую руку обожгла резкая боль. Господи, она ранена! Не чувствуя боли и подчиняясь только одному лишь страху перед смертью, она успела влететь в спальню и повернуть ручку замка. В этот момент она вспомнила многочисленные фильмы, где было нечто подобное, и мгновенно отскочила в сторону от двери. Именно это и спасло ее. Очередная пуля прошила дверь и со свистом врезалась в стену, рассыпая по всей комнате мелкие осколки штукатурки.

Она судорожно прижалась к стене, оцепенев от ужаса. Нужно было что-то делать, думать, искать выход, но, Боже правый, она не могла даже пошевелиться! Сколько еще пройдет времени, пока он не сорвет очередной пулей замок и не ворвется в спальню? Сколько ей осталось ждать, а следовательно, жить? Когда пробьет ее час?

Линдсей открыла глаза и окинула спальню ничего не видящим взглядом. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ей, что здесь нет ничего такого, что могло бы помочь ей. Она метнулась в ванную и заперла дверь дрожащими руками. Еще одна дверь, еще один замок, еще одна преграда, но вместе с тем это еще и западня, так как выбраться отсюда она уже не сможет. Выхода больше нет. Скоро все кончится.

К счастью, дверь ванной была намного крепче той, которая была в спальне, более массивной, толстой, лишенной внутренних пустот. Только сейчас она вспомнила, что нужно было бы забаррикадировать дверь в спальне, подперев ее хоть какой-то мебелью. Это дало бы ей несколько дополнительных минут. Поздно. Слишком поздно. Она включила свет, невольно посмотрела в зеркало и не узнала себя в отражении. На нее смотрела обезображенная женщина с безумными глазами и побелевшим от страха лицом, на котором еще ярче проступили следы от недавних ран.

Оружие. Ей непременно нужно отыскать оружие для защиты. Когда он в конце концов ворвется в ванную, она не будет ждать смерти сложа руки. Нет, она не позволит ему просто так убить ее. Но что можно здесь использовать в качестве оружия самозащиты? Линдсей распахнула аптечный шкафчик, но там не было ничего подходящего. Одни лишь бутылочки, пузырьки с лекарствами, бинты да вата. У нее так дрожали руки, что все эти предметы с грохотом посыпались на пол. В этот момент она услышала жуткий треск взломанной двери. Он уже проник в спальню! Она беспомощно огляделась вокруг. Слава Богу, что все это происходит в старомодном доме с высокими потолками и прочными стенами. По крайней мере у нее есть простор для передвижения. Что же делать? Здесь нет практически ничего, что можно было бы использовать для самозащиты!

Окончательно отчаявшись, Линдсей опустилась на колени и открыла ящик под раковиной. Какие-то тряпки, бутылки, банки и все такое прочее, что необходимо для чистки раковины и ванны. Туалетные щетки, губки, несколько рулонов туалетной бумаги… А вот бутылка с химическим очистителем. Нет, она уже почти пуста. Господи, какой ненужный хлам! Она со злости швырнула все это на пол и в самом дальнем углу ящика заметила большую банку чистящего средства «Лисоль» с распылителем. Она вспомнила, что когда-то имела дело с этим средством. Оно было сильнодействующим и предназначалось для чистки всех загрязненных поверхностей в ванной комнате. При нажатии кнопки из банки под сильным давлением вылетала плотная густая пена белого цвета, причем настолько ядовитая, что пользоваться этим средством можно было только в специальных перчатках. К счастью, она была почти полная. Линдсей несколько раз встряхнула банку, а потом осторожно брызнула в сторону раковины. Из банки ударила мощная струя белой пены. Прекрасно. Этого ему будет вполне достаточно.

За дверью послышался приглушенный голос Освальда. Видимо, он прижался лицом к двери, чтобы она могла услышать его.

— Послушай, дорогуша, я уже здесь, рядом с тобой, и у меня совершенно нет времени на подобные игры. Я и так слишком долго вожусь с тобой. Телефон, к твоему сведению, отрезан, а работники телефонной станции появятся здесь нескоро. Что же касается твоей нянечки с огромными сиськами, то мне очень не хотелось бы делать ей больно. Так что, красавица моя, открывай поскорей дверь, если хочешь умереть тихо, спокойно и без мучений. Обещаю, что все для тебя кончится быстро и безболезненно, если ты будешь умной и послушной девочкой. Клянусь, ты ничего не почувствуешь. В противном случае… — Он замолчал, надеясь своей недосказанной фразой еще больше испугать ее, подчинить своей воле. Но Линдсей уже обрела уверенность в себе и даже злорадно ухмылялась, помахивая перед собой банкой с чистящим средством. Теперь ей оставалось лишь выбрать самый удачный момент для самозащиты. Другими словами, нужно было добраться до его мерзкой рожи и брызнуть в нее этой пеной.

Линдсей медленно поднялась на ноги и осторожно подошла к двери, стараясь не оказаться напротив нее, если он вдруг выстрелит. На ее израненном лице проступила дьявольская ухмылка.

— Ну давай же, выходи! — закричал из-за двери Освальд и несколько раз стукнул по ней пистолетом.

Господи, неужели он так безнадежно глуп, что действительно надеется, что она откроет ему?

В этот момент прогрохотал еще один выстрел. Пуля пробила дверь и с визгом вонзилась в кафельную плитку над ванной. Десятки мелких осколков разлетелись во все стороны, а некоторые из них больно вонзились в ее тело, но Линдсей не обратила на это никакого внимания. Все ее мысли были заняты подготовкой к отражению нападения.

Пора. Она каким-то особым чувством поняла, что настало время действовать.

Медленно приблизившись к двери, она протянула к замку правую руку, почти полностью залитую кровью. Она сочилась из раны, постепенно впитываясь в толстую ткань халата, но это ее совершенно не волновало в данный момент. Просто было как-то странно видеть эти красные пятна на белоснежном халате. Странно и гадко, омерзительно, не более того. Слава Богу, что она не ощущала при этом никакой боли. Снова прогрохотал выстрел. Пуля прошла в миллиметре от дверного замка, и в это же время Линдсей осторожно щелкнула ручкой. Остался лишь один поворот. За дверью послышалась грязная ругань. По всему было видно, что Освальд потерял всякое терпение и решил как можно быстрее довести свое дело до конца.