Они проехали мимо вокзала викторианских времен, он увидел заблудших парней его возраста: они стояли в дутых куртках и узких джинсах, бродили по галереям игровых автоматов и аттракционов, разместившихся поблизости. Потом такси проехало по одной из улиц, застроенных офисными зданиями, люди выходили из дверей, вставали в очередь на автобусных остановках. В магазинах «все за фунт» зажегся свет, он видел женщин с хозяйственными сумками, наполненными рождественскими подарками. Несколько раз он открывал было рот, собираясь попросить водителя развернуться, но так и не сделал этого. Они пересекли широкий серый Клайд с его стоящими без дела синими кранами на верфях.

– Куда тебя, приятель? – спросил водитель.

Шагги не знал точного адреса. Он знал, что это на Килмарнок-роуд, и не сомневался, что над сберегательным банком, это он и сообщил таксисту. Водитель вздохнул и опустил голову. Он медленно ехал по забитой главной дороге в поисках банка с синим логотипом на углу.

Викторианские здания здесь сохраняли прежнее величие. Они были построены из дорогого красного песчаника, а не пористого светлого, как в Ист-Энде, который впитывал всю грязь и влагу города и десятилетиями держал в себе. Эта дорога была полна переменчивой энергией студентов, иммигрантов, молодых специалистов. Такси проезжало мимо винных баров и гастрономов. Попадались маленькие книжные магазины, пабы со столиками на улицах, магазины, продававшие модную одежду с юга. Шагги засмотрелся на молодую женщину с цветами в велосипедной корзинке и чуть не пропустил банк. Он стоял здесь, слева, старое на вид, продуваемое ветрами здание с большим голубым щитом – точно такое, каким он его запомнил.

Такси аккуратно развернулось и остановилось.

– Двенадцать фунтов, – сказал человек, щелкая клавишей таксометра.

Шагги почувствовал нарастающую панику.

– Подождите меня минутку, пожалуйста, – сказал он и потянулся к дверной ручке.

– Неа, приятель. – Старый водитель дистанционно запер дверь. – Двенадцать фунтов, пожалуйста.

Шагги попытался открыть дверь – она не поддавалась.

– Пожалуйста. Мой брат заплатит, а он живет в этом здании.

– Сынок, ты, вероятно, думаешь, что я вчера родился. Если я открою эту дверь, ты выскочишь на улицу как грязный ирлашка с горячей картошкой.

Шагги откинулся на спинку сидения.

– Мистер, у меня нет денег.

Водитель даже не моргнул, услышав то, о чем сам догадывался.

– Тогда мы поедем в полицию. – Он снял машину с ручника, и Шагги почувствовал, как такси вздрогнуло и покатилось. Его передние колеса встроились в вечерний поток.

– Мистер! – в панике проговорил Шагги. – Ммм. Я дам вам потрогать мою пипку.

Водитель некоторое время смотрел на него в зеркало своими маленькими и глубоко посаженными глазами. Понять что-либо по ним было невозможно. Его губы едва двигались под усами.

– Сынок, тебе сколько лет?

– Четырнадцать.

Водитель не сводил глаз с лица мальчика. Его голова, казалось, запрокинулась на толстой шее, усы невесело шевелились. Шагги попытался улыбнуться, но губы у него пересохли и никак не отлипали от зубов.

– Я взаправду. Да. Вы можете потрогать мою пипку или поиграть с моей попой, – серьезно сказал он. – Если хотите.

Без всякого предупреждения красный огонек над дверным замком погас. Глаза водителя смотрели на него с состраданием, но Шагги был слишком испуган, чтобы позволить этому ущемить его гордость.

– Сынок, я беру только наличными.

Шагги дернул ручку двери и чуть ли не вывалился на улицу. Усталые женщины с набитыми продуктами хозяйственными сумками торопливой походкой шли в обе стороны по широкому тротуару. Шагги, неповоротливый от напряжения нервов, протиснулся через ряды деловитых покупательниц и остановился у входа в заветный подъезд. Он нашел имя Бейн на большой домофонной панели, нажал кнопку, но никто ему не ответил. Ноги начали дергаться в панике, готовясь дать деру. Он нажал кнопку еще раз, оглядел улицу в поисках особо густой толпы или открытого двора, чтобы спрятаться там. Он услышал у себя за спиной вздох таксиста.

– Ну-ка, сынок, давай назад в машину.

И в этот момент в домофоне раздался трескучий голос:

– Кто там?

Лик спустился по лестнице еще в рабочей одежде. Густой слой гипсовой пыли делал его похожим на призрак пекаря. Он подошел к такси, заплатил водителю двенадцать фунтов. Шагги смотрел, как Лик отсчитывает последние монетки в десять и пять пенсов. Закончив, он повернул белое лицо к младшему брату. Его плечи упали.

– Бог ты мой, – проговорил Лик. – С тобой она покончила еще раньше.

Лик провел брата вверх по лестнице до двери квартиры, через которую они вошли в темный коридор без окон. В коридор выходили пять или шесть дверей, за каждой – сдающаяся в аренду комната. Лик открыл ключом хлипкий замок, распахнул свою дверь.

Шагги был здесь только один раз – тогда Лик неожиданно вернулся в его жизнь. Агнес пьянствовала, а сталевар, живший по соседству, с радостью доливал пиво ей в кружку. Ко времени ланча Шагги по их поведению понял, что мешает им, к тому же душевные силы его кончились, и он уже был готов отказаться от роли ее сторожа.

Поэтому он под проливным дождем отправился по Парейд на поиски Кейра, шел, заглядывая в газетные киоски и пабы. Вдруг он шеей почувствовал какой-то холодок, повернулся и увидел брата, который наблюдал за ним из подъезда жилого дома – просто стоял там и наблюдал. Шагги не знал, сколько времени провел там Лик. Он не видел брата почти полтора года. Шагги поднял руку в робком приветствии и осторожно пересек дорогу. Он был испуган, потому что знал: Лик не любит, когда его тайные замыслы раскрываются, и боялся, что брат может убежать на своих длинных ногах. Но Лик никуда не убежал. Он только кивнул, а потом похлопал Шагги по плечу.

В ту дождливую субботу Лик протащил его через весь город, и Шагги несколько часов провел в тишине и покое. Лик до отвала накормил его подслащенной овсянкой, потом они сидели на диване и вместе смотрели «Доктор Кто». Шагги притворился, что засыпает, и медленно соскользнул на узкий бок Лика, тот не стал его отталкивать, а Шагги так и не смог сказать брату простой фразы: «Мне не хватает тебя».

Лик больше ничего не сказал. Он не сказал, как часто приезжал наблюдать за Шагги. Шагги так и не узнал, был ли тот раз первым или сотым. Шагги просто радовался, что побывал у брата.

И теперь он вошел в комнату, в которой уже побывал один раз. Сама комната поражала своими размерами и претенциозностью: бывшую щеголеватую гостиную теперь набили купленной в кредит мебелью. Эта комната высотой потолков побивала расстояние от стены до стены, на улицу