На порог крохотной церкви, что расположилась где-то на окраине Лайдека и где мне предстояло провести ближайшие сутки, я ступил с легкой душой. А бес, понятно, испарился еще прежде, чем я шагнул на освященную землю.

Чуть подпортила настроение долгая беседа-исповедь с местным святошей. Жуть какой въедливый и дотошный тип попался… Если бы не смягчившее его упоминание о «Звезде Света», коей я был награжден, чувствую, вывел бы меня отец Петер на чистую воду. Я аж вспотел, пока лихорадочно выворачивался из липкой паутины хитрым образом построенных вопросов. Не иначе до принятия сана святой отец долгие годы в управе Дознания лямку тянул…

Но все рано или поздно заканчивается. Подошла к концу и исповедь. И оставили меня почти одного – под присмотром лишь тройки старых рыцарей, молиться в одной рубахе и портках подле алтаря. Стоя на коленях да на ледяной каменной плите…

Впрочем, это не самое сложное испытание из тех, что выпадали в моей жизни, так что перенес я его легко. Стой себе да стой, молитвы под нос бормочи. Жди, пока наступит следующий день. Ни холодящей душу опасности, ни безнадеги, как в клети в подземелье у темного магистра. Я даже подняться на ноги смог без чьей-либо помощи, когда минула ночь и наступил следующий день.

После всенощного бдения меня доставили обратно в дом ди Мэнс. Правда, лишь для того, чтобы я переоделся в новенькую одежду да водички хлебнул. А потом сразу во дворец сопроводили. Где мне пришлось вместе с остальными награждаемыми репетировать предстоящее торжественное действо под руководством церемониймейстера. В течение трех долгих часов… За время которых мы все чуть попривыкли к роскошному убранству огромного зала и перестали ошалело коситься на золоченую лепнину, натертый до зеркального блеска белоснежный мраморный пол и сверкающую хрусталем люстру под потолком размером с приличный дом.

Затем с полчаса нам дали отдохнуть. И напоили настоянным на травах вином. После чего все внезапно сделались спокойными, как элефанты… Перестал проявлять волнение даже самый молодой награждаемый среди нас – паренек лет тринадцати. Явно чем-то успокаивающим опоили… Чтобы кто-нибудь от излишней нервозности церемонию не сорвал.

Настенные часы в небольшом зале, куда нас отвели передохнуть, гулко пробили семь раз. И началась такая суета… Еще раз нас заставили всю церемонию повторить, все полагающиеся слова проговорить, трижды о недопустимости самовольного обращения к его величеству предупредили, всех проверили на предмет каких-либо небрежностей в одежде и расставили по местам. После чего открыли боковую дверь в церемониальный зал, и он начал заполняться приглашенным людом…

Удачно, что мне тоже досталась чарка успокаивающего напитка, а то бы я не сдержался и хлопнул себя по лбу, когда увидел среди входящих Вельда, Роальда и тьера Фосса! Ну как я мог забыть о том, что на вручение высочайших наград обязательно приглашается по человеку из числа друзей награждаемого, сослуживцев и уважаемых людей из его родного города или села!

Рыжий как увидел меня, так сразу заулыбался да чуть руками не замахал. И явно вознамерился рвануть ко мне, чтобы по своему обыкновению ткнуть кулаком в бок. Хорошо Роальд его удержал… А то выпер бы Вельда зашикавший на него церемониймейстер.

Пока я разглядывал друзей, в зале объявилась леди Кейтлин. Со своей сестрой леди Каталиной и ее детьми. Тоже поддержать меня пришли…

А спустя еще минут десять, после того как дворцовые слуги и охрана навели идеальный порядок в церемониальном зале, началось торжество. Все замерли-замолкли и принялись его величество дожидаться. О скором появлении которого громогласно возвестил стукнувший посохом по полу разодетый в пух и прах старший церемониймейстер.

Наш государь оказался довольно немолодым уже человеком, с аккуратными усами, бородкой и серо-стальными, постоянно прищуренными глазами. Волевое лицо, твердая поступь и распространяемый повсюду магнетизм власти… Даже будь он одет не в самый-самый золоченый мундир в зале, спутать властителя с кем-то другим невозможно…

Пока я разглядывал императора, церемония пошла своим чередом. В первую очередь, как обычно, стали раздавать самые малозначимые награды. Ну относительно малозначимые, конечно. Высочайшие ордена и медали. «Стража Империи» первой степени, к примеру, одному седому служаке на грудь навесили…

Дошла очередь и до меня…

– Тьер Кэрридан Стайни из Кельма, паладин святой церкви! – возвестил церемониймейстер.

Словно очнувшись от дурмана, я вышагнул из строя награждаемых. И очутился всего в ярде от императора, благосклонно взирающего на меня.

– За беспримерную храбрость и доблесть, проявленные на страже интересов Империи и ее добропорядочных граждан, вы посвящаетесь в рыцари!

Парнишка-паж шустро подал императору лежащий на бархатной подушке меч в золоченых ножнах, и его величество велел мне, аккуратно вынимая клинок белой стали:

– Преклони колено, будущий рыцарь!

* * *

Бум! Бум! – резко вырвали меня из власти сладких-сладких сновидений глухие мерные удары чего-то, бьющего по дереву.

– Что за… – отчетливо раздраженно вопросил я, с трудом разлепляя сами собой смыкающиеся глаза и отчаянно зевая.

– Кэрридан, вставай! – донесся до меня до боли знакомый голос Роальда, завсегда заходящего за мной перед нашей сменой, дабы я на службу не проспал.

– Ага, сейчас! – уже осмысленно встрепенувшись, откликнулся я, подрываясь с постели. Да сразу же и замер, воззрившись расширившимися до предела глазами на пару восхитительно красивых девушек, возлежащих рядом со мной. Абсолютно нагих… Светленькую и темненькую. Да и комната явно не моя… Апартаменты какие-то шикарные…

– Ну долго ты еще там? – требовательно вопросил из-за двери Роальд.

– Да-да, иду! – торопливо отозвался я. И судорожно сглотнул. Никак у меня не выходило взять в толк, где я же очутился… И какого демона я в сапогах с золочеными шпорами? При том что ни штанов, ни портков на мне нет!

– Ты бы поторопился, что ли! – насмешливо посоветовал Роальд. И, как мне показалось, с некоторым ехидством сообщил: – А то леди Кейтлин внизу рвет и мечет… Грозится спалить тут все к демонам. И останется тогда наша столица без одной из ее главных достопримечательностей!

– О-о… – хлопнув себя раскрытой ладонью по лицу, коротко простонал я. Враз ведь память вернулась… Вспомнилось все – и вчерашняя церемония награждения, и последовавший за ней бал… И небольшой загул с друзьями по случаю моего посвящения в рыцари… И то, как я повел их по Лайдеку, – столичные достопримечательности показывать. Пока не добрались мы до салона Жюстин, где и закончилось наше краткое путешествие. Ибо изрядно пьяный Вельд уперся рогом и ни в какую не желал этот изумительный цветник покидать. Ну и меня посетила мысль о том, что неплохо было бы оторваться от души со здешними красотками… В целях борьбы с дикой жаждой обладания, что захлестывает меня при каждом взгляде на свою несравненную невесту.

Что-то больно ткнуло меня в икру левой ноги. Порывшись под покрывалом, я вытащил небольшую книжицу в серебряном окладе. Рыцарский кодекс, врученный мне вчера на церемонии вместе с мечом, золоченым поясом и шпорами…