В Монголии накануне революции состоялось тайное совещание местных племенных и духовных лидеров, в котором принял участие и богдо-геген – глава буддийской ламаистской церкви. Собравшиеся решили обратиться к российскому царскому правительству с просьбой о приеме Монголии в состав империи. Петербург, сочувственно относясь к стремлению монголов к автономии, в то же время не хотел обострять отношения с Поднебесной.

Когда произошла Синьхайская революция, в Монголии началось восстание, маньчжурские чиновники были изгнаны, и к власти пришла местная знать. 3 ноября 1912 г. в Урге было подписано соглашение, по которому Россия обещала монголам всяческую помощь в отстаивании ими своей автономии. Юань Шикай был против автономии; но в конце концов пошел на соглашение с Россией: к ней отходила Внешняя Монголия, а Внутренняя оставалась в составе Китая. Президент не стал предавать документ огласке, боясь возмущения болеющих за целостность страны китайцев. Но в недалеком будущем этот договор значительно осложнил российско-китайские отношения.

Тибет, теократическое государство, возглавляемое далай-ламой, находился от цинской империи в вассальной зависимости. Во время Синьхайской революции в стране началось широкое национально-освободительное движение, направленное против китайского присутствия. Юань Шикай, утвердившись у власти, решил силой подавить выступления и направил в Тибет войска. Но ему помешали англичане: с согласия далай-ламы в Лхасу был введен 3-тысячный британский контингент. Портить отношения с Великобританией Юань Шикай не собирался, и Тибет сохранил свой государственный статус. Но в Китае раздались громкие протесты, и был организован бойкот английских товаров.

События Первой мировой войны привели к осложнению отношений Китая с державами. С самого ее начала китайское правительство заявило о своем нейтралитете. Япония же 22 августа 1914 г. объявила Германии войну. Широкого участия в мировом конфликте она не принимала, но ее войска атаковали немецкие части, размещенные на Шаньдунском полуострове, значительная часть которого была позаимствована Германией под видом долгосрочной аренды. Больших сражений не было, так как немецкое военное присутствие здесь было невелико (за все время мировой войны Япония потеряла убитыми около трехсот человек). Но, добившись успеха, Япония на правах победителя объявила, что территория отходит теперь к ней. Планы правителей Страны Восходящего Солнца распространялись еще дальше: пользуясь тем, что государствам Антанты, ведущим отчаянную борьбу в Европе, не до Дальнего Востока, они намеревались полностью вытеснить западных конкурентов из Китая и превратить его в свой протекторат.

Закрепившись на Шаньдунском полуострове, Япония предъявили Китаю список претензий, получивший название «Двадцати одного требования». В этом документе она настаивала на признании Китаем ее прав на полуостров, на фактической передаче ей южной Маньчжурии и Внутренней Монголии, на контроле над китайской армией, полицией, министерством финансов, министерством иностранных дел, на предоставлении новых концессий и т. д. Юань Шикай, хоть и не сразу, но согласился удовлетворить значительную часть этих требований. Он рассчитывал, что в нужный момент Япония поддержит его в его планах восшествия на престол. Генерал повел пропагандистскую кампанию, целью которой было внушить широкой общественности, что на такие уступки приходится идти только из-за того, что Китай крайне ослаблен республиканской формой правления и необходимо срочно восстановить монархию.

Президент организовал также «петиционную кампанию», в ходе которой на его имя подавались прошения с настоятельной просьбой – занять престол. С той же целью по всей стране устраивались «референдумы». Чтобы окружить свою личность неким монархическим ореолом, Юань Шикай выдал свою дочь замуж за свернутого цинского императора Пу И.

Но президент, несмотря на все свои оправдания и пропагандистские кампании, существенно повредил своей репутации, пойдя навстречу японским притязаниям. С другой стороны, против его милитаристских амбиций решительно выступали милитаристы, которые в ходе революции еще крепче утвердились в своих владениях, отладили систему власти, включив в нее и провинциальные собрания (в Юньнани генерал Цай Э даже провозгласил независимость своей провинции). Государь император, тем более такой напористый и даровитый, был им совсем ни к чему.

Претендент на престол вынужден был публично заявить об отказе от своих намерений. Неизвестно, насколько он был при этом искренен – 6 июня 1916 г. Юань Шикай неожиданно скончался в возрасте 57 лет.

С его смертью пекинская власть значительно ослабла – к выгоде милитаристов. Монархическая идея, правда, вскоре опять стала знаменосной. Губернатор провинции Анхой, он же генерал-инспектор войск долины Янцзы – Чжан Сюнь был последним активным приверженцем свергнутой династии: он и его подчиненные и после победы революции продолжали носить косу. 1 июля 1917 г. он ввел войска в Пекин, провозгласил восстановление монархии и вернул на престол проживавшего в Запретом городе экс-императора Пу И. Но лидер бэйянской милитаристской группировки Дуань Цижуй сумел собрать достаточные силы, чтобы подавить этот путч – при этом на Пекин были сброшены с аэроплана две бомбы.

Дуань Цижуй вернул себе пост премьер-министра, который он занимал уже некоторое время сразу после смерти Юань Шикая, и объявил об основании «второй республики». Он настоял и на эффектном внешнеполитическом жесте – 14 августа 1917 г. Китай выступил на стороне Антанты, объявив войну Германии. Но все попытки премьера централизовать страну оказались безуспешны: значительная часть Китая как была, так и оставалась под властью милитаристов. Которые то объединялись в более-менее устойчивые группировки, то начинали вновь враждовать между собой.

Политическая карта Китая становилась все более пестрой. «Бэйянские милитаристы» разогнали в Пекине парламент, и многие его депутаты перебрались на Юг. Там образовался новый центр власти – Военное правительство. Номинально его возглавил Сунь Ятсен, ему было присвоено звание генералиссимуса – но на самом деле он, со всем своим авторитетом, служил лишь ширмой для южных милитаристских группировок. Северное и южное правительства развязали даже между собой боевые действия, но ситуация вскоре стала патовой. Ни в одном, ни в другом лагере не было единства – каждый генерал больше всего думал о своих местнических интересах. В феврале 1919 г. представители двух правительств встретились в Шанхае, но через три месяца разъехались, не подписав никакого документа.

Появлялось множество политических партий, большинство которых опять же старалось заручиться генеральской поддержкой. В то же время возникло множество газет и журналов, для передачи информации и пропаганды широко использовалась телеграфная и радиосвязь, политики активно общались непосредственно с избирателями – люди, не только горожане, но и крестьянские массы, оказывались в совершенно непривычной для них информационной среде, политизировались. От этого была, конечно, немалая польза – в плане общего развития. Но в реальной политике господствовала грубая сила.

Хотя, оговоримся, деятельность милитаристов нельзя характеризовать преимущественно в отрицательном смысле. Несмотря на то, что из-за их местничества затруднялись хозяйственные связи между различными частями страны, а население облагалось высокими налогами, страдало от постоянных усобиц, нередко принимавших форму военных конфликтов – большинство генералов немало делало для всестороннего развития своих владений.