— Я его не убивала!

— Тогда кто его убил? Это не мог быть мистер Картрайт, потому что он ушёл из вашего дома до того, как прозвучал второй выстрел. Я думаю, вы помните его слова, сказанные на допросе начальнику полиции: «Когда я ушёл, он был ещё жив». И, кстати сказать, мистер Картрайт, вернувшись домой, не счёл нужным переодеться.

Флетчер снова обратился к присяжным, но они теперь смотрели на миссис Эллиот.

Она закрыла лицо руками и прошептала:

— Это Ралфа нужно судить. Он виновен в собственной смерти.

Как ни решительно пытался судья призвать собравшихся к порядку, ему потребовалось немало времени, чтобы добиться тишины в зале. Флетчер подождал, пока все успокоились, и спросил:

— Как это возможно, миссис Эллиот? Ведь, в конце концов, именно капитан Петровский указал, что очень трудно выстрелить в самого себя с расстояния четырёх футов.

— Он заставил меня это сделать.

Эбден вскочил на ноги.

— Я возражаю, ваша честь, свидетельница…

— Возражение отвергнуто, — твёрдо сказал судья Кравиц. — Сядьте, мистер Эбден, и оставайтесь сидеть. — Судья повернулся к свидетельнице. — Что вы имеете в виду, миссис Эллиот, говоря, что он заставил вас это сделать?

Ребекка повернулась к судье, который посмотрел на неё с некоторым сочувствием.

— Ваша честь, Ралф отчаянно хотел выиграть выборы — он хотел этого добиться любой ценой. А после того как Нат ему сказал, что Льюк покончил с собой, он понял, что у него нет ни одного шанса стать губернатором. Он расхаживал по комнате, повторяя: «Я всё равно тебя побью», — а потом щёлкнул пальцами и сказал: «Я знаю, что нужно сделать, и ты мне поможешь».

— Что он имел в виду?

— Сначала я сама не поняла, и он стал на меня кричать. Он сказал: «Нет времени спорить, иначе он уедет, и мы никогда не сможем его обвинить. Так что ты сделаешь вот что. Прежде всего, ты выстрелишь мне в плечо, а потом позвонишь начальнику полиции и скажешь ему, что ты была в спальне, когда услышала первый выстрел. Ты кинулась вниз и услышала второй выстрел, а потом ты увидела Картрайта, который выбежал из дома».

— Но как вы согласились на этот возмутительный план?

— Я не согласилась, — ответила Ребекка. — Я сказала ему, что Нат не сделал мне ничего дурного, и если он хочет, то пусть сам и стреляет, потому что я не хочу в этом участвовать.

— Ну и что он на это сказал?

— Он сказал, что не может выстрелить сам, потому что полиция это определит, а если это сделаю я, никто не сможет ничего доказать.

— Но всё-таки непонятно, почему вы на это согласились.

— Я не согласилась, — тихо ответила Ребекка. — Я сказала ему, что не хочу это делать. Тогда Ралф схватил пистолет и пригрозил: «Если ты этого не сделаешь, то у меня есть только один выход: я застрелю тебя. — Я пришла в ужас, а он добавил: — Я скажу, что тебя убил Нат Картрайт, когда ты пыталась защитить меня, и мне все будут ещё больше сочувствовать, если я буду играть роль убитого горем вдовца. — Он засмеялся и добавил: — Не думай, что я побоюсь это сделать. — Потом он вынул платок и сказал: — Оберни платком руку, чтобы не осталось отпечатков пальцев». — Ребекка некоторое время помедлила, а потом прошептала: — Я подняла пистолет и направила его на плечо Ралфа, но когда спускала курок, то зажмурила глаза, а когда их открыла, Ралф лежал в углу. Мне не нужно было проверять, чтобы понять, что он мёртв. Я впала в панику, уронила пистолет, побежала наверх и позвонила начальнику полиции, точь-в-точь как мне сказал Ралф. Потом я начала раздеваться, но только я надела халат, как услышала сирену. Я посмотрела в окно и увидела, что на подъездную дорожку въезжает полицейская машина. Я сбежала вниз, но полисмены уже входили в дом, и у меня не было времени закрыть входную дверь. Я опустилась на пол в коридоре, и ко мне подошёл капитан Петровский.

Она наклонила голову и разрыдалась, — и на этот раз её рыдания были искренними, а не отрепетированными. Зрители начали громко обсуждать показания Ребекки.

Флетчер повернулся к прокурору, который совещался со своими помощниками. Он не пытался их поторопить, но вернулся и занял своё место рядом с Натом. Через некоторое время Эбден встал и обратился к судье:

— Ваша честь…

— Да, мистер Эбден?

— Штат снимает обвинение с мистера Картрайта. — Он помолчал. — Что же до моего личного отношения, — добавил он, повернувшись к Нату и Флетчеру, — то, понаблюдав за вами во время процесса, я жду не дождусь, когда вы будете выступать друг против друга.

Зрители разразились аплодисментами, и поднялся такой шум, что не было слышно, как судья приказал освободить обвиняемого, распустил присяжных и объявил, что судебное заседание закрыто.

Нат нагнулся к Флетчеру и прокричал:

— Благодарю вас, — а потом добавил: — Этих двух слов, конечно, недостаточно, но я — ваш должник на всю жизнь. Однако вряд ли я смогу когда-нибудь достойно вас отблагодарить. Тем не менее — спасибо.

Флетчер улыбнулся.

— Клиенты, — сказал он, — разделяются на две категории: одни — это те, которых вы надеетесь больше никогда не увидеть, а другие — те, кто остаётся вашими друзьями на всю жизнь.

Су Лин подошла к мужу и обняла его.

— Слава Богу! — воскликнула она.

— Достаточно губернатора, — заметил Флетчер; Нат и Су Лин впервые за несколько недель улыбнулись. Прежде чем Нат успел ответить, Люси подошла к отцу и сказала:

— Хорошо сработано, папа! Я горжусь тобой.

— Нат, — представил Флетчер, — это моя дочь Люси; она ещё недостаточно взрослая, чтобы голосовать за вас, но будь она… — Он оглянулся вокруг. — Но где та, которая затеяла весь этот сыр-бор?

— Мама — дома, — ответила Люси. — Ведь ты сказал ей, что пройдёт ещё добрая неделя, пока мистер Картрайт начнёт давать показания.

— Верно, — согласился Флетчер.

— Пожалуйста, передайте мою благодарность вашей жене, — попросила Су Лин. — Мы всегда будем помнить, что именно Энни убедила вас стать защитником моего мужа. Может быть, мы скоро соберёмся все вместе, и…

— Только после выборов, — твёрдо сказал Флетчер. — Потому что я ещё надеюсь, что хотя бы один член моей семьи будет голосовать за меня. — Он помолчал и, повернувшись к Нату, добавил: — Вы знаете, почему я так старался выиграть ваше дело?

— Вы не могли вынести мысли о том, чтобы провести ещё несколько недель, сражаясь с Барбарой Хантер, — ответил Нат.

— Что-то вроде этого, — улыбнулся Флетчер.

Флетчер хотел подойти и пожать руки представителям обвинения, но застыл на месте, увидев, что Ребекка Эллиот всё ещё сидит на свидетельской площадке, ожидая, пока зал суда опустеет. Она наклонила голову и выглядела одинокой и потерянной.

— Я знаю, в это трудно поверить, — признался Флетчер. — Но мне её жалко.