Судья кивнул, и прокурор штата поднялся со своего места. На мистере Эбдене был чёрный костюм и строгий синий галстук — подходящий наряд, чтобы допрашивать даже непорочную богоматерь.

— Миссис Эллиот, — сказал он. — Все в этом суде знают, что вы перенесли и как горько вам вспоминать об этом. Позвольте мне заверить вас, что вопросы я буду задавать так, чтобы причинить вам как можно меньше боли, и я надеюсь, что вам не придётся давать показания дольше, чем необходимо.

— Особенно поскольку мы отрепетировали каждый вопрос по нескольку раз за последние месяцы, — пробормотал Флетчер; Нат попытался сдержать улыбку.

— Позвольте мне спросить вас, долго ли вы были замужем за вашим покойным мужем?

— Завтра будет семнадцатая годовщина со дня нашей свадьбы.

— Как вы собирались отпраздновать этот день?

— Мы собирались отметить его в ресторане гостиницы «Солсбери-Инн», где мы провели первую ночь нашего медового месяца, потому что я знала, что Ралф может оторвать лишь несколько часов от своей предвыборной кампании.

— Что показывает, как ответственно мистер Эллиот относился к своим общественным обязанностям, — заметил прокурор, подойдя к присяжным. — Миссис Эллиот, я вынужден вместе с вами вернуться к той ночи, когда ваш муж так трагично и безвременно погиб. — Ребекка слегка наклонила голову. — Вы не были в телестудии на дебатах вашего мужа с мистером Картрайтом в тот вечер. Можете вы объяснить, почему?

— Да, — сказала Ребекка, обращаясь к присяжным. — Ралф любил, чтобы я сидела дома и следила за дебатами по телевизору — и делала заметки, которые мы вместе могли бы потом обсудить. Он думал, что, если я буду в телестудии, на меня могут как-то повлиять люди, сидящие вокруг, особенно если они узнают, что я — жена кандидата.

— Это очень разумно, — похвалил Эбден.

Флетчер сделал пометку в блокноте.

— Не припоминаете ли вы в этих телевизионных дебатах что-нибудь особенное?

— Да, — Ребекка склонила голову. — Мне стало нехорошо, когда мистер Картрайт угрожающе сказал моему мужу: «Я всё-таки вас убью».

Она медленно подняла голову и взглянула на присяжных, а Флетчер сделал очередную пометку у себя в блокноте.

— И когда дебаты окончились, ваш муж вернулся домой в Западный Хартфорд?

— Да, я приготовила для него лёгкий ужин, и мы поели на кухне, потому что он иногда забывает… — она снова помедлила, — простите, забывал поесть, когда вёл свою предвыборную кампанию.

— Вы припоминаете что-нибудь особенное, что произошло во время этого ужина?

— Да, мы с ним обсудили мои заметки, и меня очень интересовали некоторые вопросы, поднятые им во время дебатов. — Флетчер перевернул страницу и сделал ещё одну пометку в блокноте. — Собственно говоря, именно во время ужина я поняла, что мистер Картрайт обвинил моего мужа в том, что тот подстроил последний вопрос.

— Как вы реагировали на это?

— Я была поражена, что кто-то может подумать, будто Ралф способен на такую низость. Но я была уверена, что зрители не поверят этому лживому обвинению и что вздорная вспышка мистера Картрайта только повысит шансы моего мужа выиграть голосование на следующий день.

— А после ужина что вы сделали? Легли спать?

— Нет, Ралф чувствовал, что ему не уснуть после телевизионных дебатов. — Она снова повернулась к присяжным. — Он сказал мне, что очень взволнован и что, в любом случае, он хочет ещё раз просмотреть текст своей речи с выражением согласия баллотироваться, поэтому я пошла спать, а он остался работать у себя в кабинете.

Флетчер сделал ещё одну пометку в блокноте.

— В котором это было часу?

— Около двенадцати.

— И после того, как вы уснули, какое следующее событие вы вспоминаете?

— Я проснулась от того, что услышала выстрел, но я была не уверена, действительно ли стреляли или это мне приснилось. Я включила свет и посмотрела на часы, которые стояли на моём ночном столике. Было чуть больше двух часов, и я, помню, удивилась, что Ралф ещё не лёг спать. Потом мне показалось, что я услышала чьи-то голоса, и я подошла к двери и слегка её приоткрыла. Тогда я услышала, что кто-то кричит на Ралфа. Я пришла в ужас, когда поняла, что это — Нат Картрайт. Он кричал во всю мочь и снова угрожал убить моего мужа. Я вышла из спальни на верхнюю площадку лестницы и тогда услышала второй выстрел. Через мгновение мистер Картрайт выбежал из кабинета, пробежал по коридору и выскочил во входную дверь.

— Вы погнались за ним?

— Нет, я была слишком напугана.

Флетчер сделал ещё одну пометку, а Ребекка продолжала:

— Я побежала вниз в кабинет Ралфа, опасаясь самого худшего. Первое, что я увидела, был мой муж: он лежал в углу комнаты, изо рта у него текла кровь. Тогда я взяла трубку телефона у него на столе и позвонила домой начальнику полиции Калверу.

Флетчер перевернул ещё одну страницу блокнота и продолжал писать не переставая.

— Боюсь, я его разбудила, но он сказал мне, что приедет как можно скорее и чтобы я ни к чему не прикасалась.

— После этого что вы сделали?

— Я вдруг вся похолодела, и мне показалось, что я теряю сознание. Я выползла в коридор и упала на пол. Следующее, что я помню, — это звук полицейской сирены на улице, и через несколько минут кто-то вбежал в открытую дверь. Ко мне склонился полисмен, он сказал, что он — детектив Петровский. Кто-то из его людей сварил мне чашку кофе, а потом он попросил меня описать, что случилось. Я рассказала ему всё, что помнила, но, боюсь, я говорила не очень связно. Я помню, что указала ему на кабинет Ралфа.

— Можете вы вспомнить, что произошло потом?

— Да, через некоторое время я снова услышала сирену, и в дом вошёл начальник полиции. Мистер Калвер довольно долго пробыл с детективом Петровским в кабинете моего мужа, а потом он вернулся ко мне и попросил меня рассказать всё снова. После этого он недолго оставался в доме, но я видела, что перед тем, как уехать, он серьёзно разговаривал с Петровским. О том, что мистер Картрайт арестован и ему предъявлено обвинение в убийстве моего мужа, я узнала только на следующее утро.

Ребекка залилась слезами. Прокурор вынул из кармана платок и подал миссис Эллиот.

— Точный удар, — оценил Флетчер. — Интересно, долго они это репетировали?

Он посмотрел на присяжных и увидел, что женщина во втором ряду тоже тихо плачет.

— Простите меня, что я вынудил вас всё это снова пережить, — сказал мистер Эбден. — Может быть, вы хотите попросить суд сделать перерыв, чтобы прийти в себя?

Флетчер хотел было выдвинуть возражение, но сообразил, какой будет ответ, потому что Эбден и миссис Эллиот явно разыгрывали заранее отрепетированный спектакль.

— Нет, не нужно, — ответила Ребекка. — Я хочу, чтобы это скорее кончилось.