О.: Потому что господин Швидлер вел переговоры, он представлял мою сторону так же, как Патаркацишвили в этом случае.

В.: Господин Абрамович, но я обязан все-таки сказать, что ваше объяснение того, почему Швидлер и Патаркацишвили подписались в качестве стороны, просто является неправдой. Вы понимаете?

О.: Я понимаю, что вы утверждаете, что это неправда, но это правда. Я еще раз хотел повторить, что глазами российского человека тут абсолютно все ясно, особенно если знать контекст.

В.: А теперь вернемся к условиям этого генерального договора. Я хочу, чтобы вы посмотрели на цену, которая была выплачена за эту сделку, значит, шестая статья этого договора содержит таблицу.

О.: То, что я сказал.

В.: Правильно, правильно, но мы знаем, не так ли, что в результате отдельного протокола, который вроде как был подписан 14 февраля, цена покупки в какой-то момент возросла до 575 миллионов долларов.

О.: Да, это так. Я могу пояснить, почему это произошло.

В.: Давайте посмотрим на документ, а потом, если нужно что-то пояснить, мы спросим. И опять, господин Абрамович, мы видим здесь, не так ли, что в этом договоре, либо контракте, либо соглашении вы, Швидлер, Патаркацишвили и компании, которые вы представляете, прописаны как Сторона 1. Вы видите это, да?

О.: Да, я вижу.

В.: В третьем пункте написано: «…таким образом, общая сумма, которую должна уплатить Сторона 1 за акции, указанные в статье № 1 основного Соглашения, увеличивается до 575 миллионов долларов США, и поэтому суммы, которые должны заплатить Стороны 3, 4 и 5, не изменяются». Хотите объяснить, почему цена таким образом возросла?

О.: Да, я хотел бы объяснить. Когда уже все документы были подписаны, когда мы договорились полностью и пожали руки, произошла следующая ситуация: господин Рубен сказал, что, несмотря на то, что у него, если я правильно помню, равная доля в бизнесе с господином Львом Черным, он хочет получить не половину, а какую-то он сумму назвал. И исходя из этого получалось, что Лев Черной, который взял на себя право подписать эту сделку, получал меньше, чем ему причиталось по этому договору. Ко мне пришел Бадри и сказал, что получается так, что это неловко, стыдно, и надо что-то по этому поводу сделать. Лев сказал, что он вопрос поднимать не будет, потому что он дал обещание, но Бадри чувствовал, что мы должны доплатить. Поэтому мы подписали соглашение, по которому мы увеличили стоимость на 25 миллионов. Эти деньги должны были пойти Льву Черному. Некоторые из тех, кто с моей стороны этим занимались, считали, что это нечисто. Некоторые считали, что Бадри с двух сторон зарабатывает, но тем не менее мы все равно подписали этот контракт.

В.: Давайте вернемся к генеральному договору. Смотрим на статью 6. Очевидно из этой таблицы, что цена должна была выплачиваться отдельными платежами, да? Окончательный платеж нужно было заплатить 10 июня 2001 года. Это тоже все видно четко.

О.: Да.

В.: Ну давайте тогда про приобретение алюминиевых активов поговорим. Я имею в виду февраль 2000 года. Госпожа Панченко показывает в своих свидетельских показаниях, что приобретение алюминиевых активов изначально финансировались займом в 100 миллионов долларов, который выдан банком МДМ.

О.: Да, это так.

В.: А потом, начиная с марта 2000 года, для финансирования и приобретения использовались те деньги, которые были получены в результате сделки по слиянию от господина Дерипаски.

О.: Поскольку госпожа Панченко была ответственной за финансы, за денежный поток, то, наверное, она хорошо это понимает. Я что-то должен прокомментировать по этому поводу?

В.: Да, я хотел бы просто узнать, я специально разделил на две фразы, и в результате получилось, что я не задал вам вопрос. Вы согласны с тем, что финансировалась сделка именно таким образом?

О.: Если я правильно помню, сделка финансировалась… 100 миллионов было профинансировано из МДМ-банка, часть была из нефтетрейдерских компаний, и часть мы получили в тот момент, когда договорились с господином Дерипаской. Ну помимо этого тут график платежей, поэтому не было необходимости в крупном одном платеже. Я правильно понял ваш вопрос?

В.: Да, я думаю, вы правильно поняли мой вопрос. Суммы, которые выплачивались Дерипаской в соответствии с контрактом о слиянии. Они тоже составили в общей сумме 575 миллионов долларов. Я правильно понимаю?

О.: Нет. Первоначальная сделка с господином Дерипаской включала только 100 миллионов долларов, поэтому неправильно считать мое мнение, что 575 было сразу согласовано. Я ответил?

В.: Ну не знаю. А вы согласны с тем, что то, что тот платеж, который вы должны были получить в конечном итоге от Дерипаски, в сумме составлял 575 миллионов долларов?

О.: Согласен. Только об этом в мае было договорено.

В.: С этим я согласен. Но сухой остаток, господин Абрамович, получается, заключается в том, что помимо расходов на bridge fnance вы фактически не должны были заплатить никаких денег, практически без платежей с вашей стороны получили эти исключительно ценные алюминиевые активы, а потом еще и значительную долю в РУСАЛе. То есть вы согласились выплатить 575 миллионов, но это вы получили обратно от Дерипаски в порядке окончательного платежа, в контексте договоренности о слиянии, по итогам которой и был создан, собственно РУСАЛ?

О.: Ну если вы имеете в виду, что между первоначальной сделкой и тем моментом, когда господин Дерипаска смог заплатить, ничего не происходило, то, наверное, это можно так трактовать. А куда делись 100 миллионов, которые мы взяли в банке? Если вы берете bridge fnance, то вы несете за это ответственность. Поэтому я не согласен с утверждением, что это нам бесплатно досталось. Да, это была сделка, которую сделал господин Швидлер, она была гениально сделана, да, это так. Но сказать, что никакие ресурсы не были вовлечены, я не могу.

В.: Господин Абрамович, но на самом деле вы со мной соглашаетесь? Тут разницы никакой нет, хотя вы говорите, что вы не соглашаетесь. Потому что я говорю, что, помимо расходов на привлечение bridge fnance, в конечном итоге те деньги, которые вы получили от Дерипаски, оказались достаточными для того, чтобы заплатить все те деньги, которые вы должны были заплатить в соответствии с договоренностями от февраля 2000 года.

О.: Дело в том, что я не помню точно, как график платежей выстраивался. Параллельно ли мы получали эти деньги или нет. Я помню, что по окончании года, мне кажется, мы заработали какие-то деньги. То есть если все это отложить и только ответить на ваш вопрос, покрывала ли сделка, которую мы сделали с господином Дерипаской, все, что мы должны были за первоначальные активы заплатить? Покрывала.

В.: Я думаю, что вы соглашаетесь с тем, что в конечном итоге сделка была удивительная, потрясающая просто сделка, замечательная сделка.

О.: В конечном итоге сделка была очень хорошая, да.

В.: Мы не будем сейчас все десять договоров смотреть. Теперь я бы хотел попросить вас немножко поподробнее рассказать относительно структуры владения четырьмя офшорными компаниями. Они на самом деле не были дочерними компаниями «Сибнефти», я правильно понимаю?