20.14. Четвертая атака. Теперь пулеметный огонь велся по людям, плавающим в воде. Было немало раненых и убитых. Кормовая палуба уже ушла под воду, а нос оказался высоко над водой. Лодка могла уйти кормой под воду в любой момент. Не прекращая огня, самолет пролетел над лодкой еще раз. Последние пять артиллеристов и я спрыгнули за борт. Вскоре после этого в лодке раздался сильный взрыв, и она затонула. В воде остались только немногие уцелевшие. Самолет снова пролетел над нашими головами, но на этот раз больше не стрелял. Затем он сбросил два дымовых буя и удалился. 36 членов команды, причем у некоторых спасательные жилеты были изодраны пулями, а другие их не имели вовсе, облепили со всех сторон надувные резиновые шлюпки. Так мы продержались в воде до рассвета, когда наконец появились торпедные катера и подобрали нас».

Поступавшие сообщения не радовали. Оказалось, что в период с 20 июля по 1 августа мы потеряли 10 подводных лодок. Количество самолетов, действовавших против наших подводных лодок, возрастало буквально с каждым днем, они теперь атаковали группами, и группы подводных лодок, даже оборудованные новыми палубными орудиями, совместными усилиями не могли с ними справиться. А мы на это очень рассчитывали.

Иными словами, даже используя новые орудия ПВО, подводные лодки больше не могли пробить себе дорогу через Бискайский залив. Оставалось одно – вернуться к старым методам и немедленно уходить под воду, когда поисковые приемники отмечали облучение подлодки чужой РЛС. Только так они могли выйти в открытое море.

Поскольку появление новых поисковых приемников, работающих в более широком диапазоне частот, ожидалось только в конце августа, я решил продлить до этого срока свой приказ о прекращении любых выходов в море. Лодкам, возвращавшимся на базы, было рекомендовано следовать как можно ближе к испанскому берегу. Благодаря исключительно благоприятному стечению обстоятельств им всем удалось благополучно вернуться на базу.

Доклады о новом вооружении ПВО, поступавшие из разных оперативных районов, по большей части походили друг на друга и ничем не отличались от тех, что были получены с Бискайского залива. До сентября 1943 года капитаны в основном отзывались о нем положительно. Они отмечали, что авиаторы стали осторожнее и нередко, встречая подлодку, явно готовую к отпору, воздерживались от атаки. В результате общие потери подводных лодок в сентябре снизились на 10 %. Однако уже в начале октября интенсивность воздушных атак усилилась и, соответственно, возросли потери. Конечно, какое-то количество самолетов подводные лодки все-таки сбили, наверняка некоторые самолеты, получив повреждения в перестрелке, позже потерпели крушение по дороге на базу. Но все это, следует признать, почти не имело значения, поскольку на смену сбитым самолетам приходили другие и продолжали осыпать подводные лодки градом бомб. Противовоздушная оборона эффективна, лишь если она достаточна сильна, чтобы иметь возможность либо вынудить самолет воздержаться от атаки, либо сбить его раньше, чем он успеет атаковать.

Несовершенство установленного на подлодках противовоздушного вооружения очень ясно видно из доклада, представленного капитаном «U-267» после сражения, проведенного с самолетом противника 17 октября:

«Все содержимое магазина попало в фюзеляж самолета, но только эффекта от этого не было никакого. Вахтенные на мостике утверждали, что ясно видели, как рикошетят 2-см снаряды».

Отсюда следует, что фюзеляжи тяжелых бомбардировщиков и летающих лодок, которые использовались в операциях против немецкого подводного флота, были усилены бронированными пластинами, которые 2-см снаряды пробить не могли. Только этим можно объяснить тот факт, что, получив сотню попаданий, самолет так и не падал в воду.

Потерпев поражение в сражении против конвоев в северной части Атлантики в мае 1943 года, мы были вынуждены вернуться к старой тактике атаки наиболее уязвимых мест противника и перевести подлодки туда, где перспективы казались более благоприятными. Отыскав район, где противолодочная защита была намного слабее, я решил направить наши подлодки в Индийский океан.

Наш военно-морской атташе в Токио адмирал Венекер прилагал максимум усилий, стараясь организовать эффективное взаимодействие немецких и японских сил на море. В декабре 1942 года он сообщил, что японцы предложили нам использовать оккупированные ими порты Пинанг и Сабанг в качестве баз для немецкого подводного флота, действующего в северной части Индийского океана.

Но прежде чем принять это предложение, следовало убедиться, что нам будет обеспечено топливо, смазочные масла, а также пригодное продовольствие в нужном количестве. Причем последнее было особенно важно. Наши моряки, привыкшие к европейской кухне, не смогли бы долго просуществовать на пище, которую предпочитают японцы. По просьбе немецкого военно-морского командования японцы приступили к работам по технической подготовке базы в Пинанге и весной 1943 года снова выразили пожелание принять там немецкие подводные лодки. Однако пока существовала возможность топить суда в Атлантике, я воздерживался от принятия предложений японцев.

Начиная с апреля ситуация изменилась, и я решил отправить некоторое количество подлодок типа IXC и IXD2 в Индийский океан. Чтобы не попасть в период юго-западных муссонов, характеризующийся сильным волнением и плохой видимостью и поэтому непригодный для операций, подлодки должны были выйти в море в конце июня и после серии внезапных атак в северной части Индийского океана прибыть на базу в Пинанге.

По пути к Пинангу и обратно эти подлодки потопили в Индийском океане 57 судов (367 807 тонн) и еще несколько единиц торпедировали. Наилучшие результаты из подлодок типа IXC показала «U-510» (командир Эйк), а из более крупных подлодок типа IXD2 – «U-181» (командир Фрейвальд). Успех, достигнутый нашими подлодками в Индийском океане, безусловно, был впечатляющим, но и заплатить за него пришлось очень дорогую цену. Мы потеряли 22 субмарины, причем известно, что по меньшей мере 16 из них были потоплены самолетами в основном во время перехода по Атлантике.

Теперь весь Атлантический океан был обеспечен сильным воздушным патрулированием или четырехмоторными самолетами наземного базирования с большой дальностью полета, или самолетами, базирующимися на авианосцах. В Центральной и Южной Атлантике находилось много американских авианосцев, целью которых была именно охота за немецкими подводными лодками. Даже в Индийском океане против наших лодок действовали самолеты, хотя их, конечно, было меньше. И вплоть до самого конца войны крупные силы авиации союзников были заняты в операциях против подводного флота Германии.

Это подтверждалось опытом подводных лодок, направленных в другие удаленные районы. В середине июня, еще на переходе, они получили топливо с танкера, ожидавшего их к западу от Азорских островов, после чего проследовали в свои оперативные зоны, простиравшиеся от Флоридского пролива до Рио-де-Жанейро, от Дакара до Гвинейского залива.

Каждому капитану выделялся обширный морской район, где он мог действовать по своему усмотрению, исходя из интенсивности судоходства и состояния противолодочной обороны противника. Командиры подлодок получили приказ избегать совместных действий, чтобы не дать повод для концентрации сил против себя.