– Засадить вас в камеру-люкс под каким-нибудь другим юридически обоснованным предлогом было бы проще всего! Например, вы являлись заказчиком Коржа на убийства банкиров. Чем не основание?

– Мёртвого Коржа, – осторожно заметил Зубр и вдруг схватился за сердце.

– Может, воды или врача? – участливо спросил Крутов.

– Обойдусь. Бывает. Через минуту всё пройдёт, – едва вымолвил Юрий Титович. Именно в эти мгновения в его голове что-то прояснилось. До него неожиданно дошло, что убийства действительно дело рук Коржа и его подельников. Это же наверняка Ван дер Воорт его подрядил на отстрел, когда Корж летал в Амстердам! А получение визы кто ему помогал ускорить? Он, Егоров...

– Вы же сами прекрасно знаете, что мёртвые порой свидетельствуют убедительнее, чем живые, – хитро улыбнувшись, сказал Крутов, но тут же улыбка погасла на его лице. Крутов удивлённо смотрел куда-то в сторону.

Невольно обернувшись, Зубр увидел, как в кабинет советника входил не кто иной, как сам президент. Все, за исключением женщины и бедного Егорова, только что убитого наповал собственным открытием, повскакали с кресел.

– Сидите, сидите, – довольно весело сказал президент. – Я всё-таки решил включиться в вашу беседу. Разговор, как я понимаю, пока у вас получается бесперспективным.

Президент по-хозяйски устроился в торце стола.

– Вы совершенно правы, – первым вышел из оцепенения его ближайший советник. – Господин Егоров упорно не идёт на диалог. Говорит, что из него хотят сделать диссидента...

– Не знаю, что Юрий Титович говорит вам, но делать из него политического мученика было бы крайне глупо. Кому от этого будет польза?! – рассмеялся президент, однако его серо-стальные глаза оставались по-прежнему холодными. – Сами посудите! Поднялась бы пресса, адвокаты, правозащитники всех мастей. Уверен, конгресс США незамедлительно высказал бы своё осуждение. Нам это надо? Как я понимаю ситуацию и насколько я знаю господина Егорова, он последовательный демократ и по-своему борется за торжество демократии в России. Отсюда и его искреннее участие в так называемом фонде будущих поколений... Кстати, примите мои искренние соболезнования в связи с кончиной главы фонда мистера Блейка и гибелью его единомышленников. Говорят, страшная трагедия произошла там, на Ки Уэсте?

– Кто говорит? – невольно вырвалось у Зубра.

– Извините меня, конечно, но вы что-то стали плохо соображать, Юрий Титович. Кто ещё мог сообщить, как не наша российская Мата Хари?

Президент отвесил персональный галантный поклон Лилии Гордон, по-прежнему молча сидящий вдали от главного стола.

– Кстати, хватит там сидеть будто в ссылке. Присаживайтесь поближе к нам.

Она могла понравиться любому мужчине.

– Садитесь рядом, – предложил президент и отодвинул для неё кресло слева от себя.

– Итак, господа... – Президент сосредоточенно наморщил лоб, явно желая сказать нечто веское, но его неожиданно опередил Зубр.

– Может, перестанем, наконец, говорить загадками и полунамёками? – густо покраснев, обратился он к главе государства. – Зачем всё-таки меня сюда вызвали? Неужели лишь для того, чтобы сообщить, что я сволочь и предатель Родины?.. Что, по моему мнению, не соответствует действительному положению вещей. Я уже взрослый мальчик. И у меня есть убеждения, согласно которым живу и действую.

– Вы, видимо, пропустили мимо ушей мои слова о том, что вы истинный и последовательный демократ, – прокашлявшись в кулак, возразил президент. – И лично я вас за это уважаю. Но согласитесь, статьи статьями, а жизнь, между тем, сама по себе. Ох уж мне эти теоретики. Простите, я не вас в данном случае имел в виду.

Он и вправду с давних пор уважал Егорова за его твёрдый характер и последовательность. Не зря его называли бульдозеристом реформ. Но всё это было тогда ... Сейчас в президенте боролись противоречивые эмоции.

Прежде чем решиться лично вмешаться во всю эту необычную историю, он долго размышлял над ней. Но вчера, сразу после заседания Совбеза, президент наконец признался сам себе в том, что разделяет многие взгляды и воззрения Егорова относительно совершенствования государственно-политического устройства России. Он так и сказал немногочисленному кругу присутствующих на заседании: разделяет!

– Пора Егорову вновь послужить отечеству! Судя по всему, он созрел для этой роли...

Собственно, для этого президент и решился выйти на авансцену. Будь он в начале своего президентского срока, то ещё сто раз подумал, прежде чем решиться на этот довольно спорный шаг. Проще было бы вообще отмахнуться от распутывания истории с фондом и всем, что с ним связано. Ну и пусть себе строит козни. Мало ли «радетелей» за Россию?! В конце концов, собака лает, а караван идёт...

Но именно сейчас, на пороге мучительных поисков преемников, кандидатов, как их ни называй, что-то ещё до конца неуловимое задело его за живое и не позволяло отложить всё «на потом». На тех, кто придёт ему на смену. Это было бы, если называть вещи своими именами, просто нечестно. Да и по-правде говоря, с собственным курсом дальнейшей жизни было не так всё абсолютно ясно. Президент до конца сам не знал, чего он всё же хочет. Служить России? Ну, это как дважды два, бесспорно на всю оставшуюся жизнь. Но как? Где? Что, разве президент раньше не слышал про действия разных там фондов, про всех этих замшелых призраков холодной войны?! Конечно, слышал. Но увы, никогда глубоко не задумывался, сколь они опасны. Насколько сильны. Это начинаешь понимать, когда их лица вдруг всплывают чуть ли не рядом, в реальности, вместо набивших оскомину мифов. Это уже серьёзно. И что самое непостижимое?! Просвещённый мир никак не противодействует этим, по сути, носителям международного террора, войн конфессий и паствы, заговоров и провокаций. Ведь сами по себе эти призраки прошлого со временем не умрут, ощущая собственную бесполезность. И убить их невозможно, потому что эта зараза ещё как живуча. Их надо извести как тараканов, лишить цели, средств, поддержки. Глубокое заблуждение, когда вместо того, чтобы бороться против явления, начинаешь разбираться с людьми. Это, конечно, проще, но никак не эффективнее. Вот она, работа по душе, если возглавить атаку на всю эту мировую шваль! Чем он не кандидат на эту роль от всего цивилизованного сообщества?! Все бывшие лидеры мировых держав, томящиеся порой бездельем, могли бы присоединиться к нему в этом походе. И разве это не корреспондируется с ролью преданного служителя России?!

Углубившись в свои сокровенные мысли, президент на какие-то мгновения забыл, где находится. И лишь заскрипевшее кресло под беспрестанно ёрзающим Кушаковым вернуло его к действительности.

...– А вы запрыгали от радости. Как же?! Если верхушку взорвали, как рядовых бандитов в рыночной разборке, то это не означает, что мир уже победил, – неожиданно для окружающих сказал он, непонятно к кому обращаясь. – Это они сами себя победили, а не мы их.

– Простите, не понял, – вопрошающе посмотрел на него Крутов.