— Это не всё, — прервал меня Трубилин. — Позавчера в аксайской больнице произошла драка с поножовщиной между больными инфекционного отделения.

— Какая драка? — нахмурилась Степанида Егоровна. — Там же одни сбитые летчики, лежачие все!

Артем развел руками:

— Говорят, в этих летчиков словно дьявол вселился, и они взбесились. Трупы выносили ночью. Деталей не знаю, там вдобавок к охране еще и оцепление выставили.

— Так-так! — оживилась Степанида Егоровна. — Теперь понятно, почему мои информаторы голос не подают. А еще я думала, что позавчера был паршивый день. Ан нет, позавчера был замечательный денек!

Реплику бабушки Трубилин комментировать не стал.

— Это не всё, — продолжил он. — В анталийском санатории, где лежит многострадальный турецкий бизнесмен с соратниками, в ту же ночь произошел настоящий бой — люди слышали стрельбу и взрывы. Там тоже больные как с цепи сорвалась. По непроверенной информации, перестрелку загасил турецкий спецназ, здание сгорело.

— Хулиганов больше нет, — пробормотала Степанида Егоровна.

А Нюся реально удивилась:

— Здорово ночевали казачки…

— Все умерли, — подтвердил Артем. — Когда я это узнал, то немного подумал, и запросил сводку по Азербайджану. Это потребовало определенных усилий, но я их приложил.

— Не тяни кота за вымя, — предложила бабушка Степанида.

— В четырех населенных пунктах Азербайджана произошла маленькая война с кучей пострадавших.

Степанида Егоровна оживилась:

— Схлестнулись местные с инородцами?

— Нет, резались свои со своими. И зачинщиками побоища были больные. Михалыч, ничего не хочешь пояснить?

— Скажешь, что и это организовали мы с Хильдой? — искренне поразился я. —

— Своим вопросом ты проник в самую суть проблемы, Михалыч, — усмехнулся Артем. — Вот так грузинский пельмень хватают за кончик, чтобы раскусить задачу и познать сладость сердцевины.

— Погодь, — воскликнул я. — Ты же сам говоришь: там не убийство, а поножовщина и перестрелка. Они же меж собой воевали! Я здесь, Хильда на больничной койке, они там, где логика?

Трубилин снова усмехнулся, только в этот раз горько.

— Важно не то, что случилось. Вернее, это важно, но гораздо важнее то, что может случиться из-за этого.

— Что?

— Ты, Михалыч, постоянно торчишь в гуще мелких событий, зато неприятности кушаешь большой ложкой. И товарищам раздаешь по-братски. А между тем в России живет три миллиона азербайджанцев. Треть мужского населения этой страны легально занимается торговлей на территории России. Еще треть пребывает здесь полулегально. Они всюду, в каждом городе.

— Ага, туристы, — кивнула бабушка Степанида.

— По статистике импорт фруктов и овощей составляет десять миллиардов долларов, и значительная доля этого рынка принадлежит азербайджанцам. Кроме того, с давних времен азербайджанцы контролируют чёрный рынок алкоголя и табака.

— Зачем ты это говоришь мне?

— Это реальная сила, Михалыч. Они заплатят всем, чтобы в этом деле разобрались. И спецы найдут концы, поверь мне! Когда хотят, они умеют работать. На твоем месте я бы опасался, потому что на своем месте я откровенно боюсь.

— Ну, это мы еще посмотрим, — подумал я. — Кровью умоется тот, кто усомнится в нашем миролюбии. Конечно, люди имеют право на слабость и глупость. Но есть вещи, которые недопустимы. Нельзя стрелять в мою женщину! За это убить мало.

Вслух высказал сокращенный вариант:

— Посмотрим.

— То есть ты их не убивал? — в лоб спросил Артем.

— Нет.

В этом я не покривил душой, потому что еще не начинал разбираться. И не спешу, хотя всепрощение не мой конек. Просто есть дела поважнее. Да и противники мои не на пляже валяются, а на больничных койках сопли пускают. Куда спешить? Месть — это блюдо, которое подают в сраные тапки. Обождем. Бывают такие встречи, которых терпеливо ждешь, и рано или поздно судьба их назначает.

— А вы, Степанида Егоровна? — повернулся к бабушке Артем.

— Нет, — коротко отказалась она.

Неожиданно влезла Анюта:

— А неважно, какого они роду-племени. Не знаю, какого цвета у них паспорта, турецкого, азербайджанского или российского. Не в этом дело! Сейчас мне некогда, но позже найду тех, кто стрелял в Антона Михалыча, и на столбах развешаю, предварительно переломав ноги! Ибо нечего.

Степанида Егоровна на это ничего не сказала, только одобрительно покачала головой.

Уловив общее настроение, Артем предложил:

— Но погодите, товарищи, может полиция разберется по закону?

— Пусть, — снова кивнула бабушка. — У нас с Анечкой куча дел на Кипре, мы подождем.

— Мне тоже недосуг, — подтвердил я, только список дел оглашать не стал.

— Вот и хорошо, — подвел черту Трубилин. — Прошу отнестись серьезно, я требую прижать помело и соблюдать полную осторожность! Понятно, Степанида Егоровна?

— Так точно, — поджала губы та.

— А тебе, Антон Михалыч, надо подписать вот эти бумаги.

— Что это?

— Приказы на премию.

— Ни фига себе, — удивился я. — А в честь чего мне такая синекура, приказы на премию утверждать?

Трубилин явно огорчился.

— Слушай, когда ты научишься почту читать? Полковник Уваров ушел в отпуск, и на время своего отсутствия назначил тебя исполняющим обязанности. Только в мирное время. А меня — вождем военного времени.

— А сейчас какой период? — на всякий случай затупил я, хотя сомнений не было.

— Догадайся с трех раз, — тем не менее хмыкнул Трубилин. — Если мы уже который день на военном положении! Так что командую я, ты чисто номинально старший по приказам на премию. Да, и вот еще что: очередной отчет для Дмитрия Анатольевича Медведева надо подписать. Долгосрочный прогноз по ценам на рынке драгметаллов и текущая ситуация с золотом, как средством хеджирования против инфляции.

— Почему я?

— Вроде как ты его подготовил, — терпеливо пояснил Артем, — и в графе «руководитель» автограф оставил. Уваров велел потихоньку выводить тебя в люди, чтоб примелькался. И чтоб не ему звонили, а тебе. Он же в отпуске! А ты работаешь.

— А кем Антоша работает? — влезла Степанида Егоровна.

Впрочем, этот вопрос меня тоже интересовал. Без запинки Артем отбарабанил:

— В инвестиционной компании «Ивест-Голд» Антон Михалыч трудится ведущим аналитиком департамента структурированного финансирования венчурных проектов.

— А как же «начальник транспортного цеха», которым меня постоянно попрекают? — нахмурился я.

— Это устаревшая информация, — укоризненно покачал головой Трубилин. — В современной редакции твоя должность в нашей охранной структуре называется «старший менеджер центра логистики». Так