— Каждый желающий сможет изучить магию. Дендромагию и некромагию, как минимум. Возможно мы возродим иные виды колдовства. И не потребуется никаких поручителей. Волшба перестанет быть признаком привелегированного класса, а станет повседневным инструментом, применяющимся повсеместно не только для лечения богатых шишек, но и в бесплатных клиниках, на строительстве и при монтажных работах.

И камеристка, и каждый из представителей семейства Глашек слушал Броню, не перебивая. Улыбка касалась их губ, и никто словно бы не замечал, сколь неправдоподобно уверенно и размеренно вещает Лешая.

— Увеличение среднего уровня квалификации приведёт к увеличению доступных человечеству ресурсов. Вряд ли удастся избавиться от понятий бедности и богатства, ведь общий уровень богатства неизменен, независимо от того, сколь много материальных ценностей есть у общества. Но само понятие нищеты изменится. Да и общество станет гуманней. Коренные его обитатели всё ещё будут ныть о своём желании получить побольше, но вы, считавшие свою нынешнюю жизнь достойной, будете смотреть на это нытьё со снисходительной усмешкой и искать друг друга в социальной сеточке, где, помимо вас, будут обитать ещё сотни, тысячи, сотни тысячи бывших форгерийцев, прах которых не был тронут некромагами.

Мама не удержалась и подошла к дочери, чтобы погладить её мягко по голове.

— Красивая мечта. Думаешь, у неё есть шансы осуществиться?

— У неё нет шансов не осуществиться, — уверенно ответила синеокая аватара хтонического божества. — Общество не может не развиваться. Даже если локально оно деградирует и окажется отброшено на сотни лет назад, средний уровень по миру так или иначе будет повышаться. Да, неравномерно. Да, скачками. Да, с провалами. Прогресс будет идти, даже спотыкаясь. Даже подволакивая сломанную ногу.

Девичьи пальцы вновь сомкнулись на узорчатой рукояти вилки.

— И мы находимся в той точке пространства и времени, когда у меня имеется возможность дать прогрессу пинка животворящего, чтобы он, курва такая, поспешил в нужном мне направлении. От меня требуется сравнительно немногое: всё остальное сделают законы мироздания.

1.

Даркен скептически изучил отражение в зеркале.

Не то, чтобы молодому человеку удалось увидеть там что-то новое. На собственную фигуру в доспехах он успел налюбоваться много ранее, когда впервые напялил вышедший из-под рук мастера комплект. Не в этом дело. Сын рода Маллой изо всех сил пытался посмотреть на себя чужими глазами. Глазами высокой шляхты, многие представители которой будут заметно старше имевшего наглость их созвать мальчишки.

И с этой точки зрения выглядело оно совершенно неубедительно.

Некромаг поморщился.

— Гиа, ты уверена, что это хорошая идея — заявиться на собрание в доспехах?

— Вне всякого сомнения, братик-дурак! — в голосе не было слышно ожидаемого ехидства, лишь мягкая приятная теплота. — Ты ведь их созываешь на войну. И твой внешний вид отлично подчёркивает данное намерение.

Даркен обернулся. В отличие от него, сестрица не думала разыскивать боевое облачение и предпочла привычное пышное платье. На сей раз нежно-голубое. С искусственными цветами на поясе и левом плече.

Лично сам «номер один» считал, что Гиацинт в своём воздушном женственном наряде средь высоких комнат дворца смотрелась много удачней, чем он. Возможно, всё воспринималось бы иначе, блести доспех некромага металлом и златом. Но нет. Ночная мгла была ему цветом, да и дизайн вызывал скорей ассоциации с защитным обмундированием спецназовца, а не с облачением рыцаря без страха и упрёка. Даже здоровущий меч с магическим движком за спиной не спасал положения.

Какая нелепость.

— Думаю, лучше было выбрать камзол или неброскую классику, — поморщился Даркен.

И спустя секунду обнаружил пред собой невысокую фигуру розовоглазого ёжика. Девушка мягко и заботливо оправляла ремни на доспехе «номера один», как оправляла бы галстук, заявись некромаг в наряде, менее кричащем.

— Ой, расслабься ты, — тепло улыбнулась Ёлко. — Не думала, что хоть раз увижу, как ты мандражируешь. Всегда такой уверенный, а тут…

— А тут многое стоит на кону, — поджал губы молодой человек. — Мне надо убедить кучку самовлюблённой шляхты на время отложить внутреннюю грызню и обратиться против внешнего врага. Ты сама не раз говорила, что мой род не любят. Сколь многие осознают серьёзность положения и решат прийти на помощь, а не начнут со злорадной лыбой смотреть, как я плескаюсь в навозе, да тайно и не очень тешить надежды, что я всё же утону?

— Ну так потому ты и облачён в доспехи. Чтобы показать, что ты готов биться. И если потребуется: против них, — «номер два» на секунду встала на цыпочки, чтобы клюнуть молодого человека в подбородок. — Кроме того, в броне ты выглядишь так, что можешь быть уверен: как минимум женская часть собрания станет мечтать не о том, чтобы тебе насолить. Ты же знаешь: секс продаёт. А в связи с последними событиями, катализатором которых послужила слечна Глашек, многие мужчины отбыли из страны, чтобы спешно провести важные переговоры. В Праге остались преимущественно женщины и молодняк.

Слова любимой не могли не повлиять на Даркена самым предсказуемым образом. Губы некромага тронула сальная улыбочка, а руки его легли на тонкий стан слечны Каппек.

— Вот, значит, как? Хочешь сорвать с меня доспехи?

— Мужчина в доспехах сам что угодно с кого угодно сорвёт, — подмигнула аналитик. — Кроме того, я ничуть не сомневаюсь в том, что речь твоя будет пламенной. Ты способен поваренную книгу зачитать так, что заслушаешься. Что уж говорить о хорошо подготовленных импровизациях?

— За подготовку я должен поблагодарить тебя, — молодой человек чуть подался вперёд, навстречу к лику возлюбленной.

— Да брось. Это всего лишь тезисы, — двумя пальчиками она коснулась щеки «номера один» и надавила, вынуждая того отвернуться. — И вообще, не отвлекайся. Они ждут. Сам понимаешь, сколь многое сейчас от тебя зависит.

— Я их всех ненавижу, — честно проворчал Даркен и нехотя отцепился от девичьего стана.

Сегодня ночью «номер один» спал, как убитый, повесив допрос и составление дальнейших планов на подчинённых. Конечно, очень хотелось бы во всём поучаствовать лично, но организм сказал решительное «нет» и попросту отрубился. И даже несмотря на крепкие объятия Гатеи-ключницы, сын рода Маллой не чувствовал себя хотя бы минимально отдохнувшим.

Юный некромаг тяжёлой поступью подошёл к двери гостевых покоев, сделал медленный глубокий вдох, а затем осклабился, зло и хищно.

— Я даже не знаю, чего я хочу больше: чтобы они меня послушали и помогли, или чтобы дали мне достойный повод убить всех и каждого.

Звонкий хлопок в ладоши за спиной был лишь предвестником громкого весёлого выкрика сестрицы.