— Ты только об этом думаешь? — Долинин вдруг привстал, наклонился к Рябинину, прищурив глаза, поморщился, видимо, уловив запах перегара. — Какой ты, к чёрту, глава? Сидишь тут посреди рабочего дня — пьяный в стельку и трясёшься за своё место, за свою жирную задницу. Я всегда считал недоразумением это твоё назначение, но для меня сейчас важнее не это. Я должен обеспечить безопасность Башни, это мой долг. И твой, хотя о нём ты забыл. И если ты сейчас с этим не справишься…

Рябинин судорожно сглотнул. Полковник не договорил, но смысл был и так понятен.

— Хорошо, я распоряжусь, чтобы они там… чтобы работы продолжили… — Юра ненавидел себя за свой трусливый тон. — Только знай, Володя, я этого так не оставлю. И не позволю разговаривать со мной в таком тоне. Я пока ещё твой командир.

Звучало это жалко. Долинин поднялся со стула, усмехнулся. Медленно забрал протокол со стола и так же медленно убрал его в папку.

— Пока ещё, — с угрозой повторил он. — Отдай приказ немедленно, или мы все окажемся в преисподней и уже там будем разбираться, кто кому командир. Работы должны быть возобновлены прямо сейчас.

Долинин развернулся на каблуках и вышел. Рябинин с трудом сдерживая истерику, снова схватился за бутылку. Да пошли они все к чёрту со своими атомными станциями. Сами виноваты, развели тайны, а ему теперь отдуваться за всех.

— Юра, что происходит?

Чёрт, её ещё не хватало! Он на автомате попытался передвинуть бутылку так, чтобы её было не видно, но тут же понял всю бессмысленность своей затеи.

— Что происходит, Юра? О какой такой электростанции говорил Долинин? Он тебе угрожал? Почему ты его не арестовал?

Наталья стояла в дверях, её ноздри раздувались от возмущения.

— Ты подслушивала?

— Я никогда не подслушиваю, — жена презрительно фыркнула. — Вы громко говорили. Объясни мне, почему ты позволил, чтобы твой подчиненный говорил с тобой так? Я внимательно слушаю.

Противостоять жене Юра не мог. Да и не хотел. На него навалилась усталость, ему нужно было, чтобы кто-то сказал ему, что делать. Юре всегда было проще, когда ему говорили, как поступить, что сказать. И он выложил Наталье всё. Передал разговор с Долининым, стараясь ничего не упустить.

— И что ты сидишь? — жена презрительно прищурилась. — Посмотри на себя — ты пьян и жалок. Неудивительно, что Долинин тебя и в грош не ставит. Немедленно свяжись с Сергеем. Немедленно!

Под тяжёлым взглядом жены Рябинин потянулся сначала к телефону, но тут же вспомнил, что Ставицкий с отрядом, который сам Юра выделил ему, отправился вниз, а, значит, на месте его нет. Тихо чертыхнулся, взял планшет и стал трясущимися руками набивать сообщение, с трудом попадая пальцем в нужные буквы. Отправил и тоскливо уставился в угол. Ответ не заставил долго ждать — педантичный Ставицкий всегда отвечал на сообщения незамедлительно. Юра тупо уставился на расплывающийся экран. Наталья всё поняла, выхватила планшет из рук и прочитала вслух, чеканя каждое слово.

Ставицкий был лаконичен: «Энергетики пусть продолжают свои работы. Но охрану не снимай. Людей не уводи. Пусть перекроют уровень — никого не впускать и не выпускать. Я свяжусь с тобой позже».

Юра непонимающе смотрел на жену. Его охватило пьяное безразличие. Сейчас жена уйдёт, и он…

— Что смотришь? — прошипела она. — Ты не понял, что приказал Сергей? Действуй!

Она с силой толкнула телефон. Юра тоскливо вздохнул и взялся за трубку.

Глава 31. Павел

— Значит, так мы и будем держать связь, — Павел устало откинулся на спинку стула, оторвался от листов, испещрённых схемами, которые он вычерчивал по привычке. — Кажется, мы всё предусмотрели. Олег вполне может приходить в больницу, это не вызовет подозрений, у него же могут быть дела с… Анной.

Он споткнулся об её имя, вспомнил, как она утром, стремглав, выскочила отсюда, так не дослушав до конца его то ли оправдание, то ли исповедь. Даже Мельников, кажется, понял мотивы, которые руководили им, а Анна… Павел досадливо поморщился, злясь прежде всего на самого себя, на свою слабость, на то, что его мысли опять, раз за разом возвращаются к ней. Он тряхнул головой, пытаясь выгнать из головы её образ, и повернулся к Величко.

— Пожалуй, так и сделаем, — Константин Георгиевич утвердительно кивнул, отвечая на его взгляд. — Ну, раз мы определились с дальнейшими действиями…

Тихий звук планшета прервал его на полуслове. Павел невольно улыбнулся — как давно он не слышал этого звука, раньше привычного, часто раздражающего, но которого так не хватало теперь. Величко — а это звякнул его планшет — неторопливо полез во внутренний карман пиджака, извлёк устройство, наморщил лоб, вчитываясь.

Мельников поднялся, застегнул пуговицу на пиджаке.

— Тогда, с вашего позволения, мы пойдём. Надо связаться…

— Погоди, Олег, — перебил его Величко, и что-то в его голосе заставило Олега резко обернуться, а Павел недоуменно уставился на Константина Георгиевича, переглянувшись с Борисом, стоящим в углу. — Погоди, Олег, похоже, у нас проблемы.

— Какие проблемы? — Борис выступил из тени, подошёл поближе.

Величко ещё раз перечитал сообщение, шёпотом выругался и протянул планшет Павлу.

— Читай вслух, — бросил он. — Это Руфимов.

Уже предчувствуя что-то нехорошее, Павел взял протянутый планшет, приблизил его к глазам. Прочёл: «Константин Георгиевич, на станции люди Рябинина. Часть охраны перебили, станцию взяли полностью под контроль. Работы были временно прекращены. Сейчас дали разрешение на возобновление работ, но я ранен. Все входы перекрыты. Надо найти П.С., Афанасьев сказал, что вы в курсе. Свяжитесь со мной. Срочно».

— Какого чёрта! — выдохнул Борис, он стоял сзади и через плечо заглядывал в экран.

Павел ещё раз перечитал сообщение. Потом снова. Словно не мог поверить в написанное.

— Откуда там взялись люди Рябинина? — задал вопрос Мельников.

— Ну рано или поздно они должны были пронюхать, — задумчиво проговорил Величко. — Видимо, моя переброска людей и оборудования на нулевой уровень не осталась незамеченной нашими… оппонентами. Прислали отряд.

— А у людей Долинина — жёсткий приказ. Никого не допускать без личного распоряжения, которое могли