Дьявол пытался при погрузке проскочить на шаланду, но его оттолкнул ногой фельдфебель. И, странное дело, Дьявол не бросился на обидчика, как это сделал бы раньше. Отошел в сторону, хмуро и осуждающе смотрел на Федора Козина: не взял с собой. Теперь он бросился бежать за пароходом по берегу. Вот «Казак Хабаров» вышел из горла бухты и начал удаляться в море. Черный Дьявол выскочил на скалу и темной точкой застыл на ней. Пароход дал прощальный гудок, и в ответ прокатилось густое и тягостное завывание: «Вов, вов, в-о-о-о-у-у-у-а-а-а!» Повисло над морем и упало на барашковые волны, на береговые дубки, растворилось в туманах. Трижды провыл Черный Дьявол, и когда пароход растаял за горизонтом, лег на прогретый солнцем камень, положив голову на лапы. Долго, долго лежал неподвижно, зло смотрел на море, которое украло его друга, на сизое небо, на хмурые тучи. Один, снова один. Коротким было собачье счастье.

К Черному Дьяволу бежали Ломакин, Розов, Гурин, у каждого в руках были ремень или веревка.

– Шарик! Шарик! – кричали они.

Шарик повернул в их сторону голову, пристально посмотрел на бегущих. Чудаки… Черного Дьявола брать на поводок. Он давно забыл поводок, он сроднился со свободой. Медленно поднялся с камня и начал спускаться со скалы. Вошел в ложок, еще раз обернулся на людей и, кособочась, по-собачьи, не спеша затрусил по боку сопки. Раз, другой черной тенью мелькнул среди низких дубков орешника и исчез за хребтами.