Татий уже убивал, приходилось, но вот так, чтобы добить беззащитного врага…

Собравшись духом, он вытащил из ножен бытовой нож и нетвёрдым шагом пошёл к хнычущему от боли врагу. Будто бы против своей воли уперев в спину жертве колено, Татий схватил его за повязку на затылке и одним движением вспорол глотку, как оленю.

— Ай, молодец! — похвалил его полутысячник. — Ты доказал, что у тебя есть яйца, римлянин, чем заслужил моё уважение! Возвращайся к остальным в кербан-саран, дальше мы сами.

«Кербан-саран» — так готы называют местные караван-сараи. Ещё они называют северных лянцев «нортлянцами», а западных лянцев «визилянцами». Наверное, если они столкнутся с южными лянцами, то назовут их «ютлянцами», а существуй восточные лянцы, то они бы стали у готов остлянцами…

Татий, морально обессиленный от прошедшей битвы, первой, в которой он участвовал в настоящем боевом порядке, вернулся в караван-сарай, уронил на пол щит и копьё, после чего завалился на первую свободную кровать, прямо в шлеме и броне. Никто не посмел его беспокоить, поэтому он проспал так до полудня.

— Кхм-кхм… — кашлянул кто-то рядом.

— А? — открыл глаза и приподнял голову Татий.

— Друг мой, не хотел тебя будить, но… — Шахбаз нервно вытер с лица пот. — Нас зовёт сам император…

— А что случилось? — удивлённо спросил не до конца проснувшийся римлянин.

— Ты и твои воины случились, — усмехнулся хотанский купец. — Вы отстояли вчера главные врата, открытые предателем. Если бы не вы, город был бы взят. Император хочет вознаградить вас, как полагается.

— Хорошо, — ответил Татий и сел на кровати. — Только лицо умою, император же…

/ 7 декабря 410 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Норик, г. Теурния/

Так как управиться со всеми делами до начала крепких морозов в горах Эйриху не удалось, пришлось остаться зимовать тут. Гонцы через Альпы ходят, хотя не рады такой сомнительной деятельности, поэтому связь с Венетией и Истрией есть.

Сенат велел действовать по собственному разумению, поэтому Эйрих решил, что надо привести к покорности Норик.

Путей в провинцию Норик, в связи с метелями, было не так много, но существовала пара надёжных маршрутов, по которым Эйрих и повёл своё войско, чтобы нагрянуть к охреневшим багаудам неожиданно. Зимой никто не воюет, а он решил повоевать и заодно проверить боеспособность легиона в экстремальных условиях.

Конницу пришлось оставить в Августе Винделикорум, потому что лошади плохо переносят то, что им готовят горные перевалы, но зато Эйрих взял с собой целых два неполных легиона, способных неприятно и летально удивить любого противника.

Зимний поход проходил на удивление спокойно и почти без эксцессов. Почти, потому что их дважды накрывало снежной бурей, когда не видно вообще ничего, кроме белого ничто. Но звуковые сигналы об остановке услышали все и потерь не случилось.

Они благополучно преодолели довольно дружелюбные для путников ущелья, после чего вышли к своей цели, морально готовясь к осаде и штурму. Манджаники они привезли в целости и сохранности, поэтому надо будет только собрать их и начать долбить хиленькие стены.

Но судьба внесла свои коррективы, потому что Эйрих нашёл в городе Теурнии, местной провинциальной столице, совсем не то, что искал…

Удивительно было застать римский город, отказавший императору и Риму в покорности, в основательной осаде. Это однозначно следовало обдумать.

По наблюдениям разведчиков, это некие кочевники, решившие жирно поживиться в городе, единственной защитой которого являлась сравнительно невысокая стена, для взятия которой хватит штурмовых лестниц. Но кочевники не торопились, поставив на удивление основательный осадный лагерь, чтобы взять Теурнию измором.

Римская власть тут окончательно пала, как этого и хотели местные, но власть ведь символизировала не только тяжёлые налоги, но ещё и легионы, призванные защищать эти края от таких неприятностей. Варвары очень быстро прознали о том, что император сюда никого не пришлёт, поэтому совершенно распоясались и решили взять от жизни всё.

— Надо снимать с города осаду, — решил Эйрих. — Разбивать этих сволочей, кем бы они ни были. Это наша земля, просто местные ещё об этом не знают, поэтому мы должны защищать её.

— Как скажешь, проконсул, — пожал плечами Альдрик.

— Строй легионы в наступательный боевой порядок, — приказал Эйрих. — Пусть готовятся к битве.

Зимняя война плоха не только тем, что тяжело наладить адекватное снабжение и воины часто гибнут по небоевым причинам, а ещё тем, что воевать по пояс в снегу — хорошего мало.

В прошлой жизни, Эйрих предпочитал зимовать в окружении родичей и жён, полностью отдаваясь зимним удовольствиям, а войны вести с первых трав и до первых снегов. Но там всё упиралось в наличие подножных кормов для лошадей, а сейчас его ограничивали лишь летальные последствия от возможного поражения, потому что потеря обоза для отступающих легионов будет означать неминуемую смерть.

«Риск выше, но так даже интереснее», — решил Эйрих.

Легионы выстроились в привычный боевой порядок, после чего тронулись в наступление, повинуясь сигналу знамёнщика.

Враг вообще не ожидал, что сюда кто-то нагрянет, поэтому в осадном лагере началась настоящая паника.

Эйрих не стал устраивать никому не нужные переговоры и приказал немедленную атаку.

Неизвестные кочевники пытались собрать паникующие войска для встречи неприятеля и даже поимели локальный успех, но этого было недостаточно.

Легион сблизился с нестройными рядами копейщиков, после чего дал серию залпов марсовыми колючками и бросился в атаку. Пешие контарии медленно, но неотвратимо, наступали стеной пик, а скутаты быстро охватывали никак не организованный для обороны лагерь противника с флангов.

Пролилась первая кровь, обагрившая илды легионеров, после чего пики начали отбирать жизни у центра невнятного построения вражеских копейщиков.

Всё происходило стремительно, Эйрих только успевал избирательно выхватывать детали боя, а затем враг дрогнул и обратился в бегство.

— Сигнализируй продолжение наступления! — приказал Эйрих. — Конница врага ещё не вступила в бой — пусть не успеет!

Вражеские всадники только-только седлали лошадей и в темпе полуночной лихорадки экипировались оружием и бронёй, но не успевали.

Эйрих окинул взглядом осадный лагерь, с целью посмотреть на вражеские хоругви, но это не принесло ему никаких результатов, потому что ни одного узнаваемого знамени он тут не увидел. Это не гунны и не аланы. Сравнительно недалеко проживают языги, но Эйрих никогда не слышал, чтобы они проявляли подобную активность, ведь все знают, что языги предпочитают сдавать своих воинов в наём, отчего имеют пусть и не баснословные, но приличные доходы. Они данники гуннов, то есть были данниками гуннов, по не самым актуальным сведениям, коими располагает Эйрих, поэтому им не было позволено никаких самостоятельных набегов и, уж тем более, таких масштабных акций, как осады римских городов.

«Нет, ну кто так ведёт осаду?» —