Поражение Демосфена побудило Спарту вместе с этолийцами начать кампанию против афинских владений и союзников на северо-западе. Тем же летом 426 г. Спарта основала крупную и сильную колонию Гераклею в Трахиде, где пользовалась поддержкой племен Трахиды и Дориды. Спартанский гарнизон Гераклеи мог перекрыть Фермопильский проход, а ее союзники в Дориде контролировали две дороги – первую от Коринфского залива через Амфиссу и вторую из Беотии через Фокиду; обе они соединялись в дорийском Китинии, а оттуда спускались на Малийскую равнину. Спарта, удерживая Китиний и Гераклею, могла бы перерезать сообщение Фессалии – союзника Афин – с югом и, возможно, даже прорваться на север, на соединение с халкидянами и боттиейцами. От Гераклеи было недалеко и до Эвбейского пролива. Колонисты начали строить верфи, намереваясь нападать на афинские корабли в проливе и разорять Эвбею.

Рис. 23. Кампания в Амфилохии в 426

Осенью 426 г. они отправили 500 гоплитов в Дельфы, куда пришли 2500 пелопоннесских гоплитов под командованием спартанского полководца Эврилоха. Озолийские локрийцы не оказали сопротивления столь грозной армии, за исключением Энеона и Эвпалиона, взятых штурмом. Затем этолийцы помогли Эврилоху захватить Моликрион и незащищенное предместье Навпакта. Но сам Навпакт был спасен благодаря энергичным действиям Демосфена: он убедил афинян дать ему тысячу гоплитов и привез их по морю как раз вовремя, чтобы защитить город. Поскольку приближалась зима, Эврилох ушел в западную Этолию и встал там лагерем. Тем временем Амбракия вооружалась для совместного с Эврилохом нападения на амфилохийский Аргос и Акарнанию (рис. 23).

Узнав об этих приготовлениях, акарняне запросили помощи у командиров 20 афинских кораблей, крейсировавших вдоль Пелопоннеса, и от Демосфена, находившегося в Навпакте. Зимой 3 тысячи гоплитов из Амбракии заняли Ольпы. Акарняне усилили гарнизон Аргоса и заняли Крены, надеясь перехватить между двумя этими пунктами армию Эврилоха, когда она будет наступать по главной дороге с юга. Однако Эврилох сделал обходной маневр, ночью миновал позиции акарнян и соединился с амбракийцами. Объединенная армия, насчитывавшая 6 тысяч гоплитов и немного легкой пехоты, встала лагерем в Метрополисе к северу от Аргоса и стала ждать прибытия подкреплений, вызванных из Амбракии. Вскоре после этого в Амбракийский залив вошли 20 афинских кораблей и появился Демосфен с 200 мессенийскими гоплитами и 60 афинскими лучниками. Получив верховное командование, Демосфен разбил лагерь в Ольпе неподалеку от Метрополиса. Враг имел подавляющее численное преимущество, а доля гоплитов по отношению к легким пехотинцам у Демосфена была меньше, чем в армии Эврилоха; тем не менее промедление привело бы к тому, что Эврилох получил бы подкрепление из Амбракии. Поэтому Демосфен предложил дать бой. На шестой день Эврилох пошел в атаку, лично командуя левым флангом. Он не подозревал, что у него на фланге находится в засаде авангард из 300 акарнянских гоплитов и легких пехотинцев. Как только он сблизился с мессенийцами и афинянами под непосредственным командованием Демосфена, акарняне атаковали с тыла и убили его и многих его людей. Тем временем амбракийцы и пелопоннесцы на правом фланге одолели противников и приближались к Аргосу, но там они обнаружили, что отрезаны победоносным войском Демосфена, и в беспорядке отступили к Ольпам рядом с побережьем.

Сменивший Эврилоха спартанец Менедай вступил в переговоры с Демосфеном и акарнянскими командирами. Он находился в отчаянном положении. Остатки его армии укрепились на безводном холме, отрезанные там и с суши и с моря. Он втайне заключил с Демосфеном соглашение, по которому его и его пелопоннесцев пропускали сквозь вражеские ряды, а амбракийцы и наемники бросались на произвол судьбы. Тем временем Демосфен узнал, что подкрепления из Амбракии уже в пути, и отправил войска на север занять перевалы и устроить засады около Идомены. Затем Менедай отвел своих пелопоннесцев небольшими группами на равнину, но его союзники и наемники бросились за ним вдогонку. Акарнянские солдаты, не зная о соглашении своих командиров с Менедаем, пошли в атаку, и завязался бой. В итоге Менедай со своими пелопоннесцами все-таки миновал вражеские линии, а его союзники и наемные войска не без потерь рассеялись в горах. После этого Демосфен выступил на север, на рассвете захватил врасплох амбракийские подкрепления и уничтожил их почти поголовно. Дело в том, что амбракийцы не знали о бое под Метрополисом и его последствиях и сперва не оказали сопротивления говорящим по-дорийски мессенийцам, которых приняли за своих; кроме того, они в основном были гоплитами, и в изрезанной, лесистой местности легковооруженные войска Демосфена имели перед ними преимущество. Амбракия почти полностью лишилась пехоты, и Демосфен предложил штурмовать ее стены. Но акарняне отказались, не желая, чтобы афиняне занимали укрепленные позиции в такой близости от их собственной страны. Когда афинские корабли отбыли, Акарнания и Амфилохия заключили с Амбракией оборонительный союз на сто лет. Таким образом, эта область перестала быть театром активных военных действий. Зимой Коринф сумел отправить по суше 300 гоплитов в Амбракию, обеспечив ей защиту от нападения афинян.

Эти события повредили спартанскому престижу и прославили Демосфена. Под его командованием армия, состоящая в основном из легких пехотинцев, нанесла первое в этой войне поражение пелопоннесским и амбракийским гоплитам. Спарта утратила инициативу в центральной Греции, где ее колония Гераклея страдала от дурного управления спартанских чиновников и нападений фессалийцев, и удовольствовалась вторжением в Аттику весной 425 г. и отправкой 60 пелопоннесских кораблей на Керкиру в надежде уничтожить там демократический режим. В Афинах народ решил уменьшить ставку процентов, выплачиваемых Афине с военных займов, и повысить дань с подчиненных государств примерно до тысячи талантов в год, не считая контрибуции, достигавшей 200 талантов[49].

Рассчитывая на эти поступления, афиняне снарядили 40 кораблей, чтобы отправить их на Керкиру, а затем усилить ими флот в сицилийских водах, успехи которого были ничтожными. Демосфен, не занимавший никакой должности, получил от народного собрания приказ сопровождать экспедицию и по собственному усмотрению вступать в бой с пелопоннесцами. У побережья Мессении флот попал в шторм, и корабли причалили к Пилосу, скалистому полуострову между морем и закрытой гаванью (рис. 24). Демосфен хотел укрепиться на оконечности полуострова, но командиры отказались выполнять его просьбу. Пока буря продолжалась, скучавшие от безделья солдаты соорудили стену из необработанных камней, скрепив их глиной, которую таскали на согнутой спине, придерживая руками. Через шесть дней разъяснилось, и флот отплыл к Керкире и Сицилии, оставив Демосфена с пятью кораблями в этой укрепленной точке. Спартанцы ничего не предпринимали, пока у Пилоса находились 40 кораблей, так как они справляли праздник, а их армия еще не вернулась из Аттики. Но когда там остался лишь Демосфен с пятью кораблями, они отозвали армию из Аттики и флот с Керкиры и заняли пехотой остров Сфактерия, господствовавший над двумя входами в гавань, которые они планировали перекрыть блокшивами[50]. Однако, прежде чем исполнить эти планы, они попытались взять позиции Демосфена штурмом.