– Я думала, тебя забрал Сет и вы вместе вернулись в Атлантиду.

– Он хотел забрать, – поправляет Энола. – Но если друзья Азраэля недостаточно мужики, чтобы позаботиться о его женщине и ребенке, то, видимо, мне придется заняться этим самой. – Пери говорит с таким отвращением, как будто ей предстоит нырнуть в бассейн с мерзкими ползучими мурашками. Но на этот раз, в виде исключения, ее раздражение направлено не на меня.

– Никто не обязан о нас заботиться. И я не его женщина. – Я ставлю сумки в прихожей. – Чем меньше рядом с нами бессмертных, тем лучше. Без обид.

– Мечтай дальше. – Невозмутимо подняв два пакета, пери несет их на кухню. – Ты голодная?

– Да.

– Что ты планировала готовить из этого? – Энола держит в руках пастернак и два баклажана.

– Что-нибудь полезное! – огрызаюсь я, чувствуя накатывающую усталость и легкое головокружение.

Энола внимательно смотрит на меня.

– Иди ложись. Бессмертные дети растут быстрее, чем смертные. Тебе нужно набраться сил, чтобы выносить и родить ребенка. Следовало догадаться, что ты умудришься не только найти регалии и вернуть Атлантиду. Теперь ко всему прочему тебе суждено родить нефилима. Еще кое-что, что все уже давно считали невозможным.

– Я не выбирала такую судьбу. Не очень-то классно постоянно делать что-то особенное. Я бы предпочла обойтись без этого.

– Слышала что-нибудь о презервативах? – Она прислоняется к дверному косяку.

– Ты серьезно собралась провести мне урок полового воспитания? – выгибаю бровь.

– Похоже, он бы тебе не повредил, – ухмыляется Энола. – Хотя уже поздновато. Я принесу тебе чай, а потом что-нибудь приготовлю.

– Ты не обязана.

– Выбирай: либо я, либо твоя тетя. И надо заметить, я – меньшее из зол. Фиона кого угодно задушит своей заботой. Еще неделя в Хайклере, и она либо удочерила бы меня, либо выдала бы замуж за Константина.

– Вы стали бы идеальной парой. Он такой же лапочка, как и ты.

К моему удивлению, пери краснеет.

– Он заносчивый и вечно хочет, чтобы последнее слово оставалось за ним. А кроме того, явно слишком много работает.

Я облокачиваюсь на кухонную стойку.

– А еще талантливый врач и очень умен.

– Может быть, – ворчит она, убирая овощи в холодильник. – И все равно я его терпеть не могу.

– Он, случайно, не поехал в Лондон и не подбросил тебя сюда?

Энола резко разворачивается:

– Именно так. И если ты сейчас же не уйдешь и не ляжешь, то я позвоню ему, чтобы он вколол тебе успокоительное.

Я выхожу из кухни, но не могу удержаться от последнего комментария:

– Как хорошо, что у тебя есть его номер.

Дверца холодильника с грохотом захлопывается, и впервые со вчерашнего дня у меня поднимается настроение. Поглаживая себя по животу, я приговариваю:

– Не бойся тетю Энолу, она и вполовину не такая страшная, какой хочет казаться.

Получив сильный пинок в ответ, охаю. Слишком рано. Считается, что человеческих детей можно почувствовать только с шестнадцатой недели. Я гуглила. Сажусь на диван. Если наша дочь бессмертная, имею ли я право вообще растить ее в своем мире? Если атланты исчезнут, то здесь никогда больше не будет таких, как она. Хотя, возможно, уйдут не все. Джибриль останется в Нью-Йорке, а Энола, судя по всему, – в Лондоне. Вероятно, найдутся и другие, кому запал в душу наш мир.

Поставив передо мной чашку чая, Энола садится напротив.

– Почему ты солгала Азраэлю? – спрашивает она. – Ты ведь понимаешь, как сильно он разозлится на Сета.

– Не хотела заставлять его оставаться в нашем мире, а сама не хотела жить в Атлантиде единственной смертной среди бессмертных, – лгу я.

– Хм. – Пери пристально смотрит на меня, словно пытается заглянуть в голову.

Я маленькими глотками пью чай. Очевидно, Сет не рассказал ей об угрозах бывшей Азраэля.

– Его тут же снова заграбастает Нейт.

– Если Азраэль позволит ей себя заграбастать, значит, он ее заслуживает, – закатываю я глаза. Эта мысль меня ужасает, но отныне это не мое дело. – Надолго ты планируешь тут остаться? – Наклонившись, я складываю плед, который просто бросила тут вчера.

– Пока ты не образумишься.

– Я вполне разумна и обратно не вернусь.

– И я тоже.

Энола встает и уходит. В следующие полчаса я ее не вижу. С кухни доносятся странные рубящие звуки и стук, а затем дом наполняется потрясающим ароматом восточных специй. Кто бы мог подумать? Эта пери умеет не только разбрызгивать яд и драться, но и готовить.

После невероятно вкусных и здоровых блюд, от которых у меня случается витаминный шок, Энола удаляется в комнату, где в свое время жил Сет. Мне не нравится это признавать, но я рада обществу.

За прошедшую неделю мы налаживаем быт. Я хожу за покупками, а Энола готовит. Я много сплю и чувствую, как малышка с каждым днем растет все сильнее. Видимо, стремится наверстать упущенное за то время, пока я была вампиром. Время от времени я разговариваю по телефону с Кимми, а еще с Юной и Саймоном, которые вновь поселились в Иерусалиме. Юна рассказывает, что Саймон сделал ей предложение. Я внезапно начинаю плакать в трубку, и Энола раздраженно вырывает у меня из рук мобильный, чтобы поздравить ребят от нас обеих. Потом топает в ванную и возвращается оттуда с огромной пачкой бумажных платков.

– Я никогда не заведу детей, – объявляет пери после того, как я немного успокаиваюсь.

– Я к этому тоже не стремилась. – Всхлипываю. – Никогда еще так не скучала по маме, как сейчас, – тихо признаюсь я, и поток слез возобновляется.

Энола садится рядом и кладет руку мне на плечи.

– Она бы сказала тебе, что такие перепады настроения – это нормально, – тихо произносит пери. – И что за все это тебя ждет просто прекрасная награда.

Я высмаркиваюсь.

– Сколько тебе исполнилось, когда умерла твоя мама?

– По нашим меркам достаточно мало. И пусть у меня оставались отец и братья, но ребенку все-таки нужны оба родителя, – чуть погодя добавляет Энола.

– Почему ты не вернулась с Сетом? Не из-за меня ведь?

Кладу голову пери на плечо, а она вытаскивает платок из коробки.

– Пришло время выбирать новые пути. Я оставалась с Азом из-за угрызений совести. Надеялась, что отыщу отца и что Сет все-таки в меня влюбится. Последнее выглядело наименее вероятным. – Энола вымученно улыбается. – В Атлантиде все постоянно будет напоминать мне о том, чего у меня никогда не будет. А в твоем мире я могу начать сначала.

– Но для этого тебе обязательно надо вести себя повежливее, – ухмыляюсь я. – Мы, люди, довольно чувствительные существа.

– А я думала, научусь у тебя, как стать самой популярной