— Да, но я уверена, чтобы были и другие причины. Очень ужона настаивала.

И вы ей подчинились?

— Она — моя старшая сестра, Хью. Если на то пошло, моя самаястаршая сестра. И потом, я так разволновалась, представить себе не могла еёстоль скорого возвращения на планету Земля, поэтому плохо соображала.

— Но мне… нам… действительно нужно её увидеть и убедиться,что она полностью выздоровела.

— Тогда, если позволите, я привезу её на осмотр завтраутром?

Аманда так резко мотала головой, что волосы летали изстороны в сторону, в глазах стояла тревога. Лизи начала сочувственно ей кивать.

— Очень хорошо. — Она услышала облегчение в его голосе,неподдельное облегчение, и ощутила укол вины из-за того, что приходится емулгать. Но иногда приходилось и лгать, и… — Я смогу подъехать в «Гринлаун» кдвум часам дня и поговорить с вами обеими. Вас это устроит?

— Конечно, — ответила Лизи, подумав: «При условии, что в двачаса дня мы ещё будем живы».

— Значит, договорились. Лизи, я бы хотел… — И в этот моментпрямо над ними ослепительно яркий зигзаг молнии вырвался из облаков и ударил вочто-то на дальней стороне шоссе. Лизи услышала треск, ноздри заволокло запахомозона и чего-то горящего. Никогда раньше молния не била в землю так близко отнеё. Аманда закричала, но её крик практически полностью растворился в чудовищногромком раскате грома.

— Что там у вас? — прокричал Олбернесс. Лизи подумала, чтокачество связи нисколько не ухудшилось, но врач, которого ради Аманды её мужочаровал пятью годами раньше, неожиданно перенёсся далеко-далеко и пересталиграть важную роль в текущих событиях.

— Гром и молния, — спокойно ответила она. — У нас тутсильная гроза, Хью.

— Вам бы лучше свернуть на обочину и остановиться.

— Я это уже сделала, но теперь хочу отключить телефон, покаменя не ударило током. Увидимся завтра…

— В крыле Экли…

— Да. В два часа. Приеду с Амандой. Благодарю за… — Вновьмолния полыхнула над головой, Лизи инстинктивно сжалась, но на этот раз вспышкане была столь яркой, да и последующий громовой раскат не грозил разорватьбарабанные перепонки. — …понимание, — закончила Лизи фразу и разорвала связь,не попрощавшись. Тут же полил дождь, словно терпеливо дожидавшийся окончанияразговора. С яростью набросился на автомобиль. Какой там столик для пикника —Лизи не видела даже край капота.

Аманда схватила её за плечо, и Лизи подумала об ещё однойпесне в стиле кантри, в которой указывалось, что у тебя будут костлявые пальцы,если ты сдерёшь с них всю плоть до костей.

— Я туда больше не вернусь, Лизи. Не вернусь!

— Ох, Анда, мне больно!

Аманда отпустила её плечо, но не откинулась на спинкусиденья. Её глаза сверкали.

— Я туда не вернусь!

— Вернёшься. Поговоришь с доктором Олбернессом и уедешь, —Не…

— Заткнись и послушай меня.

Аманда моргнула и подалась назад, устрашённая яростью,звучащей в голосе Лизи.

— Дарле и мне пришлось поместить тебя туда, потому чтовыбора у нас не было. Ты превратилась в дышащий кусок мяса, с одного концакоторого сочилась слюна, а с другого текла моча, И мой муж, который знал, чтотакое с тобой случится, позаботился о тебе не в одном мире, а в двух. Ты у меняв долгу, большая сисса Анди-Банни. Вот почему тебе придётся помочь мне сегодня,а себе завтра, и я ничего не хочу слышать об этом, кроме двух слов: «Да, Лизи».Я их слышу?

— Да, Лизи, — пробормотала Аманда. Потом, посмотрев напорезанные руки, опять начала плакать. — А если они вернут меня в ту комнату?Запрут там, будут обтирать губкой и заставлять пить «клопомор»?

— Не вернут. И не запрут. Ты поступила туда добровольно.Только выразили твою волю Дарла и я, поскольку ты была не в своём уме, спятила.

Аманда хохотнула.

— Скотт, бывало, так говорил. А иногда, если думал, чтокто-то несёт чушь, говорил, что тот или та свихнулась.

— Да. — У Лизи защемило сердце. — Я помню. В любом случаесейчас ты в норме. И это главное. — Она взяла руку Аманды, напомнив себе обосторожности: порезы-то никуда не делись. — Завтра ты поедешь туда и сделаешьвсё, чтобы доктор остался тобой доволен.

— Я попытаюсь, — ответила Аманда. — Но не потому что я утебя в долгу.

— Не поэтому?

— Потому что я тебя люблю, — с достоинством ответила Аманда.А потом смиренно добавила: — Ты поедешь со мной, не так ли?

— Будь уверена.

— Может… может, твой бойфренд разберётся с нами и мне вообщене придётся волноваться из-за «Гринлауна».

— Я же просила тебя не называть его моим бойфрендом. Амандаозорно улыбнулась.

— Думаю, мне удастся помнить об этом, если ты перестанешьназывать меня Анди-Банни.

Лизи расхохоталась.

— Почему бы нам не уехать отсюда, Лизи? Ливень уже не такойсильный. И, пожалуйста, включи обогреватель. Что-то здесь стало прохладно.

Лизи включила обогреватель, развернулась, направилась кшоссе.

— Сейчас поедем к тебе. Дули, возможно, не наблюдает затвоим домом под таким дождём… я надеюсь, что не наблюдает. А если и наблюдает,что он может увидеть? Мы поедем к тебе, потом — ко мне. Две женщины среднихлет. Неужто он будет тревожиться из-за двух женщин средних лет?

— Маловероятно, — ответила Аманда. — Но я рада, что тыотправила Канти и мисс Большие Буфера в долгое путешествие.

Лизи тоже это радовало, хотя она понимала, что ей, как иЛюси Риккардо[111], придётся объясняться с сёстрами. Она выехала на шоссе,совершенно пустынное. Подумала о том, что хорошо бы не наткнуться на дерево,лежащее поперёк дороги, подумала, что такое очень даже возможно, учитывая мощьгрозы. И туг же загрохотало над головой, не предвещая ничего хорошего.

— Я смогу взять одежду, которая действительно мне подходит,— говорила Аманда. — Кроме того, у меня в морозильнике два фунта куриныхгрудок. Мясо можно приготовить в микроволновке, и мне очень хочется есть.

— В моей микроволновке. — Лизи не отрывала глаз от дороги.Дождь в этот момент совершенно прекратился, но впереди хватало чёрных облаков.«Чёрных, как шляпа сценического злодея», — сказал бы Скотт, и ей вновьзахотелось, чтобы он оказался рядом, пустое место, которое осталось после него,так и не заполнилось. Оно принадлежало только ему.