Мало того, в Скандинавии до сих пор не найдено ни одной формы для отливки «молоточков Тора», а вот в Ладоге есть, и в Волине есть, и на Руяне. Это подтверждает А. Н. Кирпичников. Так чей же приоритет в изобретении и изготовлении этих подвесок?

Да, кстати. Недавно в Дании нашли один «молоточек» с рунической надписью. Взялись местные норманисты ее читать, да так и не смогли перевести. Стали жаловаться, что написана надпись с ошибками и с перевернутыми рунами, не так, как надо было. Резчик, дескать, был безграмотный. Короче, надпись не скандинавская, а то бы прочли. Ну, и пришлось выдумывать. В итоге получилось у них в переводе: «это молот». Мало того, что «перевод» дурацкий. Кто бы стал подписывать молот текстом «это молот»? Разве что Кадира или Пчелов. Но перевод еще и ложный.

Вот вам и еще одна разрекламированная норманистская сказка.

А ведь, между прочим, в Новгороде не обнаружено вообще ничего, кроме славянских вещей и изделий. Как же быть с утверждением о многонациональности города? Никаких находок балтского или финно-угорского происхождения там нет. Среди тысячи с лишним берестяных грамот, найденных в Новгороде, только в двух (№ 292 и 614) есть несколько слов, похожих на финские. Одна из Смоленских грамот написана на скандинавском. Маловато для культуртрегеров-колонизаторов. Есть, кстати, одна грамота и на немецком, но никто почему-то не кричит о том, что варяги — это немцы. Похоже, что мифы об извечной толерантности славян несколько преувеличены. Также, как и мифы о сложении русского государства из представителей «каждой твари по паре».

При рассмотрении вопроса о «колонизации», разумеется, нельзя обойти молчанием данные антропологии. А они говорят, что: «население Приладожья относится к славянам и финнам»; «в курганных могильниках Владимирщины также не отмечаются скандинавские черты в облике населения»; «пребывание норманнов на территории Северо-Западной Руси не оставило сколько-нибудь заметного следа в ее населении»; в облике населения древнего Киева «никаких германских черт не обнаруживается». Смешение же славянских и германских черт прослеживается только в двух краниологических сериях: из могильника в Старой Ладоге (урочище Плакун, XI в.) и из Шестовицкого некрополя (X–XI вв)[52]. Исследовательница исключила из рассмотрения гнездовский и ярославские могильники, так как единственный обряд захоронения в них — трупосожжение.

Характерно восклицание ярого норманиста И. В. Дубова (из соратников Клейна) в 1990 году: «Вскрыт единственный на Руси "чисто" скандинавский могильник в урочище Плакун…». Это у Старой Ладоги.

Таким образом, по признанию самих норманистов, на Руси мы имеем только один-единственный могильник, находящий свое точное соответствие в Скандинавии. Скандинавская же принадлежность остальных с большей или меньшей вероятностью лишь предполагается туземными норманистами, которые к тому же сами путаются в своих предположениях и взаимно противоречат друг другу.

В той же Старой Ладоге найдена единственная руническая надпись, предположительно, начала IX века. Правда, найдена она в остатках Большого дома, разрушенного в конце X века. Сделана надпись на деревянном стержне и вызывает большие сомнения. Так, первая половина надписи вообще не читается, хотя видна прекрасно, а вторую Адмони и Т. Сильман переводят как «Сверкающий лунный альф, сверкающее чудовище, будь под землей!», а Герд Хест так: «Шатры Вальрида объяты колдовством. Урожай трупов от копий Нибелунгов будет ужасен».

Вы что-нибудь поняли, читатель? Вот и я тоже не понял. Так, если норманисты с 1950 года никак не могут перевести эту надпись с родного языка, может она написана не на их языке, а на каком-нибудь другом? Позже в Ладоге был найден и металлический амулете рунической надписью, о которой норманисты скромно пишут, что никто даже не делал попыток ее перевести. Вот как удивительно. Это почему же? Ведь это прямое доказательство скандинавского влияния в Ладоге в конце X века. А дело в том, что и эта надпись по-скандинавски не читается, вот ее и не читают, игнорируют.

Подводя итог, отметим, что данные археологии фиксируют пребывание определенного количества скандинавов на Руси. Насколько велико оно было? Даже если пойти навстречу норманистам и признать все захоронения с «молоточками Тора» оставленными викингами, получается, что, по археологическим данным, мы можем говорить о том, что на протяжении четырех веков не менее 100 скандинавов были погребены на территории нашей страны. В среднем получается, что в течение каждого века 25 выходцев из Скандинавии какое-то время находились и умирали на территории Древней Руси. Вполне возможно, что их было несколько больше, поскольку погребальный обряд совершали, скорее всего, их соплеменники, но археологически они не прослеживаются. Могли ли они силой захватить власть в стране или как-то существенно повлиять на ее историю? С учетом того что, по оценке известного демографа Б. Ц. Урланиса, население Киевской Руси около 1000 г. составляло как минимум 4,5 миллиона, вывод напрашивается сам собой.

Словом, скандинавская археология в европейской России не прибавляет ничего нового к тому, чего бы не было известно ранее. Напротив, она подтверждает, что в IX–X вв. знакомство скандинавов с Русью ограничивалось русским северо-западом (Старая Ладога, Новгород, Гнездово), и лишь к концу X в. немногочисленные шведские наемники появились в гарнизонах северо- и юго-восточного русского пограничья (Чернигов, Тимерево). И само собой, несколько десятков викингов не могли в IX в. прозваться «народом рос» и «русью», особенно в тех местах, где их в это время и в помине не было. Периферийная, служебная роль скандинавов в русской истории очевидна. А знание этих исторических реалий требует, в свою очередь, коренного пересмотра точки зрения на скандинавский археологический инвентарь.

Большинство предметов скандинавского происхождения безусловно должно быть отнесено к продуктам обмена. Таково мнение и знатока скандинавских древностей Гуревича, который пишет: «Бесспорно норманнских погребений за пределами Скандинавии известно сравнительно немного; вещи скандинавского происхождения, которые подчас встречаются в могилах в Англии, Ирландии, Франции или на территории СССР, — далеко не всегда доказательство норманнской принадлежности погребенных» [53]. Вряд ли можно считать случайностью, что в то время, когда источники действительно свидетельствуют о значительном наплыве норманнов в Киев и другие русские земли (первая половина XI в.), скандинавские находки здесь наоборот резко уменьшаются в числе и практически сходят на нет. Этот факт можно объяснить только одним и притом очень простым образом: скандинавское вышло из моды, а сами шведы окончательно выбыли из числа редких и интересных для русских людей иностранцев.

По-моему, доказательств крайней незначительности присутствия скандинавов на Руси и полного отсутствия их влияния предостаточно. Но предостаточно для непредвзятого ума. Я пишу не для норманистов. Им-то все равно. Даже если бы в Останкино пришел лично князь Рюрик и на чистом старославянском рассказал телезрителям свою историю, они бы не поверили и высмеяли князя-основателя как неуча и придурка. Вон, в одном из недавних роликов Клима Жукова о ДНК-генеалогии, Клим Саныч на голубом глазу прямо врет в экран о том, что археология и история, якобы, множеством неопровержимых фактов, доказали массовое присутствие викингов на Руси и их решающую роль в создании Русского государства и всей культуры до того диких славян. Как обстоит дело с научными доказательствами, читатель убедился в данной главе нашей книги. Причем, это действительно доказательства, в отличие от пустых заклинаний Жукова. Пусть читатель сравнит и решает сам, кому верить.