Есть китайская поговорка: «Нельзя завернуть огонь в бумагу».

— Тогда что им остается?

— Или оставить свою затею, или изобрести новые способы защиты. И вернуться готовыми…

— Нет, нет, милейшая, ты, кажется, чуть раньше слегка проговорилась. Давай, выпей еще. Я смотрю, гомеостата на твоей прелестной ручке нет. Почему?

— Невозобновляемый ресурс. С тех пор как связь с материнской планетой утрачена. Я его спрятала. Ваши манеры мы знаем, могли и отнять…

Это точно — могли. Почему не отняли в свое время — отдельный разговор.

— Тогда выпивай и закусывай. Люблю разговаривать с в меру поддавшими женщинами…

Ураган ударил по долине еще раньше, чем предсказывала Дайяна. Будто в Новороссийске, с окружающих горных хребтов хлынул ледяной ветер, перемешанный с тучами снега. Все затянула белая муть. Но воздушно-тепловая завеса лоджии пока держала.

Странным образом, этот природный катаклизм принес мне еще толику облегчения. Или — отвлечения.

— Давай опустим рамы, — предложила хозяйка. — Вентиляторы скоро пойдут вразнос.

— Тебе виднее, я в вашей машинерии не секу…

Оправленные в металл блоки стекла, похожего на флинтглас[86], надежно отделили нас от буйства стихий.

— Отдадим дуггурам Таорэру? — спросил я. — Эта мысль в твоих речах прозвучала.

— А ничего другого просто не остается. Мне кажется, в нашем положении идеальный вариант — мне увести свой «выводок» в две тысячи шестой, дорога туда пока еще открыта, заблокироваться с той стороны, не оставив «запаха мысли», вам — куда-нибудь еще. Тоже за пределы разведанных ими реальностей. И тихо ждать. Я смогу разбросать здесь кое-какие приманки. И когда они придут…

— Мы им ка-ак вмажем…

— Примерно так. Главное — оттянуть их внимание от Земли, пока они не нашли других реальностей. От вашего двадцать пятого года в том числе. Видишь, тут все взаимосвязано. — Она ткнула пальцем с длинным алым ногтем в экран ноутбука. — У вас есть куда отступить?

Вот черт, удивительно совпадают ее предложения с тем, что говорили Антон и Замок. Есть поговорка: «Если трое говорят тебе, что ты пьян, не спорь и иди спать».

Я бы согласился, не присутствуй сомнение, что совет исходит из одного источника.

Да если и так?

Если чужой совет совпадает с твоим собственным интересом, не признак ли это его правильности?

А теперь перестанем спорить. Сделаем вид, что удовлетворены беседой, что набрались под самую завязку, пойдем отдыхать, воины, утомленные битвой, наслаждаясь воем ветра в каминных трубах и картечными снеговыми ударами в окна. До чего здорово спится в такую погоду…

Особенно мне и сейчас! Когда просто для того, чтобы жить, требуется невероятное усилие.

— Поищем, любезная мадам, поищем, — ответил я заплетающимся языком. — Наступать иногда некуда, а отступить — запросто…

Вообще можно было отваливать домой прямо сейчас. Я узнал все, что хотел, вернее — все, во что меня сочли нужным посвятить. Дайяна ни разу не обратилась в ретранслятор Игроков, как случалось раньше. Это могло служить подтверждением того, что Сашка действительно отсек нас от Сети, а могло и нет, с тем же успехом. Например, если Валгалла по ряду причин осталась вне того Узла. Или — еще не пришло время.

На заданный впрямую вопрос, со ссылкой на наши с ней «дружеские» беседы на катере «Ермак Тимофеевич», не чувствует ли она присутствия поблизости Игроков или Держателей, не случались ли у нее с ними за последнее время какие-нибудь контакты, она ответила отрицательно. Ничего подобного с момента того «прощания» с ней не случалось. Все, что она делала, включая встречу с Шульгиным и Лихаревым в нашем форте и авантюру по захвату «реальности-2005/06», творилось по ее собственному желанию и разумению. Она сама думала, что неплохо бы посоветоваться со всемогущими и всезнающими демиургами, но — увы. Они, пожалуй, действительно утратили интерес к человеческим делам. Как и обещали…

Ну и не надо. Очень возможно, что общая Игра на самом деле закончилась и теперь — каждый за себя. К окончательному выводу я пришел, и формулировался он крайне просто, пусть и не очень деликатно: «А катитесь вы все!»

В чем был смысл предыдущих Сашкиных похождений здесь — тоже понятно. «Демоверсия» компьютерной игры, сработанная Игроками, чтобы заинтересовать, привлечь внимание. Получилось. Мы купились, немного развлеклись, немного поучаствовали в развитии интриги, показали, что шашки еще не заржавели и в случае необходимости способны, как те «немногие», доставить крупные неприятности «очень многим»[87].

Но теперь — точка. Существуют до сих пор высшие по отношению к нам силы в обозримой Вселенной, нет — не важно. Уйдем, если выпустят, и начнем заниматься только собственными делами.

В первом часу ночи, наговорившись с Дайяной и придя к определенным соглашениям, я выразил желание направиться в отведенную мне спальню. Поддержание внешнего спокойствия, рассудительности, прекрасного самочувствия далось мне неимоверно тяжело. Как Штирлицу, находящемуся на грани провала, у которого вдобавок разболелись сразу все тридцать два зуба, обострилась язва желудка и сердце жмет стенокардия, пришлось бы небрежно беседовать с Шелленбергом, разыгрывая очередную остроумную комбинацию.

Сашка и Олег ушли к себе намного раньше. Каждый — в сопровождении своей «стюардессы».

Дайяна мне сказала: «Зачем ты удивляешься или ревнуешь? Эти девушки продолжают обучение. У нас большие сложности с практическими занятиями, а сейчас есть случай поработать с реальными объектами. Пусть попробуют…»

— Мы с тобой не попробуем? — из последних сил осведомился я, одновременно прикидывая, каким образом и способом стану отыгрывать назад, если она вдруг согласится. Деликатным или унизительным — вот в чем вопрос.

Самое лучшее в любых похожих обстоятельствах — изображать из себя смертельно пьяного. Люди, прежде всего женщины, ужасно легко ловятся на такой примитивный прием. Резко, неконтролируемо теряешь ориентацию в пространстве, плетешь непослушным языком незнамо что, выпучиваешь глаза, неспособные сосредоточиться на цели… Про остальное не говорю.

Эти дамочки, жрицы партеногенеза, в глубине души презирали мужиков настолько, что проглатывали простейшую наживку. Не требовалось быть Смоктуновским или Михаилом Чеховым, чтобы сыграть то, чего они в глубине души ждут. Даже с точки зрения Дайяны человек, выхрюкавший литр-полтора смеси всего со всем, должен выглядеть именно так. Если не хуже. Я хоть на ногах держался.