– Кас сказал это, чтобы доказать свою точку зрения. Зачем Дону было отправлять нас сюда, если мы не можем ничего изменить? Если свиток и правда уничтожили в 1954 году, мы это исправим.

– Ну, не рассчитывай, что этот засранец вернется и хоть что-нибудь объяснит.

– И еще кое-что, – добавил Сэм. – Воры всё перерыли. Не просто влезли и схватили, что под руку попало.

– Значит, у них были на то причины. Искали что-то конкретное.

– Нас никто не мог подслушать? Кто-нибудь, кого тоже интересует свиток?

Дин громко вздохнул:

– Всё сложнее, чем я думал.

– Последним, что я загрузил на телефон, была страница из «Википедии» про свитки. Скорее всего, никто не сможет его включить. А если сможет? Что, если кто-нибудь отсюда…

– Какой-то технический гений, опередивший свое время на пятьдесят лет и одновременно имеющий виды на свитки? Не думаю.

Сэм промолчал. Он знал, что придется рассказать брату и всё остальное, но не был готов иметь дело с последствиями. Наконец, он глубоко вздохнул и решился:

– Пропало кое-что еще. Кинжал Руби.

– Проклятье, Сэм…

– Я знаю, – перебил Сэм, пытаясь предотвратить неизбежный выброс ярости.

– Ты оставил его в квартире? Где были твои мозги? Я-то думал, это я у нас тупица!

– Я не оставлял. Кто-то украл его прямо у меня.

– Что, у нас еще и ниндзя на хвосте? – рассердился Дин.

– Там, в коридоре, была девушка… – Сэм умолк, предоставив воображению Дина завершить картину.

– Просто замечательно. В смысле, нас и раньше обводили вокруг пальца, но это уже ни в какие ворота не лезет. – Дин вздохнул. – Сэмми? Ты там?

– Да. Я здесь.

– С кинжалом или без него, мы будем двигаться вперед, – сказал Дин и добавил уже тише: – Тот ящик, что я видел… На нем было что-то написано. Кажется, на иврите.

– Похоже, то, что нужно.

– Я имею в виду, если снаружи иврит, представь только, на каком языке сами свитки.

– Ты только сейчас об этом подумал? – усмехнулся Сэм. – Если верить книгам, тексты из тех мест и того времени написаны угловатыми буквами ранней Иродиадской династии[148]. Скорее всего, это арамейский язык.

– Эй, Дэн Браун[149], остановись. Я имею в виду, как мы собираемся это прочитать?

– Я над этим работаю, – ответил Сэм. – Давай сначала найдем свиток.

– Твои слова да богу в уши, – слегка раздраженно сказал Дин. – Попытаюсь отследить свитки, пока наш Вор Гамбургеров[150] меня не опередил. Штаны не потеряй.

– Постой, – выпалил Сэм. – Где встретимся?

– Зайди за мной, когда смена кончится. В восемь.

Дин повесил трубку. Сэм вышел из телефонной будки и влился в поток прохожих.

«Надеюсь, за несколько часов с ним ничего не случится», – решил он и повернул на юг, обратно к библиотеке.

* * *

Два часа спустя Сэм не очень-то продвинулся в изучении арамейского. В одной из самых крупных библиотек мира тексты на арамейском, разумеется, были, но язык оказался куда сложнее, чем Сэм предполагал. Без посторонней помощи понадобятся месяцы, чтобы получить точный перевод.

«Интересно, Бобби знает арамейский?»

Это казалось не такой уж безумной идеей, учитывая, что многие книги, которые он изучал, были на древних языках. Эх, если бы только он был здесь… Сэм даже задумался, не поискать ли в телефонном справочнике фамилию Сингер. Бобби родился в пятидесятых. Возможно, как раз сейчас он учится ворчать.

Сэм опять пожалел, что не потребовал от Дона больше информации перед тем, как попасть сюда. Что им делать, когда они найдут «Свиток Войны»? Сразу начать переводить или в стиле Билла и Теда[151] спрятать для самих себя, чтобы потом найти его в будущем?

Винчестерам нечасто удавалось спланировать что-то заранее, и теперь, получив такую возможность, Сэм решил использовать ее. Он нашел в холле телефонный справочник и потратил последние десять центов на звонок в Американское Библейское Общество – место, где (не считая Ватикана) было собрано больше всего библейских текстов. Нужно было ведь с чего-то начинать.

У новой работы Дина было много преимуществ. Женщины, которых он провожал до номеров, были все как одна ослепительно красивы, и Дин начал подозревать, что даже в 1954 году красоту можно купить, были бы деньги. А еще они были щедрыми. Обещанные администратором двадцать долларов в неделю оказались сильным преуменьшением. Дин понятия не имел, что можно купить на доставшиеся ему чаевые, но предполагал, что много. Он гадал, владеет ли кто-то еще этим тайным знанием… Интересно, он что, охотился на демонов в тот день, когда остальные дети проходили в школе инфляцию?

Самым очевидным преимуществом был свободный доступ повсюду, но он же стал и помехой. Дин был мучительно близко к свиткам, но теперь находился под неустанным наблюдением того самого вредного клерка. За несколько часов работы ему так и не выпало возможности спуститься в подвал.

Шанс появился вскоре после заката, когда клерк, наконец, вышел из-за стойки. Дин закатил тележку в лифт и попросил Рика оставить ее на верхнем этаже, надеясь, что на этот раз никто не будет его искать. Проскользнув в предназначенный для персонала коридор, Дин удивился, как быстро отель мирового класса растерял тут всю роскошь: дешевые обои были покрыты пятнами сырости, прямо как в тех мотелях, где обычно приходилось жить Винчестерам. И хотя Дин радовался предложенной «Уолдорфом» перемене обстановки, привычная обшарпанность коридора помогла ему перейти в режим охотника. Не рискнув воспользоваться служебным лифтом, он вышел на заднюю лестницу. Там было промозгло и сыро, голые лампочки едва светили, очевидно, скрывая печальное состояние ступеней. Ближе к концу лестницы Дин услышал тихие скребущие звуки и замедлил шаг. Звуки были такие, как будто что-то волокли по не совсем застывшему цементу.

– Господи, я… – проговорил кто-то, затем слова превратились в бормотание.