– Твой позывной?

– Голик.

– Позывной номера первого?

– Первый.

– Ключевое слово?

– М-м-м…

– Ключевое слово?!

– «Анри».

Я узнал все, что хотел. Хотя и был жесток. Ну а сейчас… Пацана нужно снимать с «иглы» насилия. На языке профессионалов это называется нейролингвистическое программирование.

– Слушай внимательно, Толя… – Я крепко сжал голову пленника, чтобы он не смог отвести взгляда. – Ильич тебе враг. Твои родители – это важно. Найди их. Защити. Защищать – важнее, чем убивать. Если ты стал сильным – защищай.

Парень, казалось, совсем обмяк… И вдруг неожиданно резким и быстрым движением выбросил руку вперед, целя мне в переносицу… Я ушел в сторону, навалился, сцепил руки замком, и все равно мне было очень непросто удерживать его. Нешуточный стресс сделал его втрое сильнее; он метался, словно душевнобольной в горячечном бреду… Пусть. Пусть лучше в этой жизни его удерживает желание защищать, а не жажда мстить и убивать.

Парень обмяк, дыхание стало едва слышным. Я уколол его в мышцу предплечья, и через минуту он уже спал глубоким, отрешенным сном. А когда проснется…

Создал себе проблему! Ладненько. В бардачке машины нашлась и карта; я изучил ее внимательно. Повернул ключ зажигания, выжал сцепление. Через полчаса я уже был на дорожке, ведущей к летним дачным домикам горожан. Нашел тот, что попроще, взломал хлипкий замочек. Внутри то, что украсть нельзя: старенький топчан, стол, пара табуреток. Дачка времен самого развитого из социализмов для самого скромного из инженеров. Ага, еще и ТЭН, по-пиратски подключенный к линии передач. А это значит, что пленник не замерзнет. По правде, я и сам отсиделся бы здесь недельку-другую, жирок нагулял…

Врубил обогреватель, стянул с парня свитер-гольф и следом – кевларовый броник, усиленный титановыми пластинками. Ему не пригодится, а мне – в самый раз. Уложил парня на топчан, крепенько связав за спиной руки и спеленав ноги. Ибо полного счастья нет нигде, даже в Крыму: ничего, что связанный, зато живой. Часов десять он проспит, а там – будет ему проблема развязаться. Узлы я навертел хитрые, морские, при извест-ной сноровке часов за шестнадцать справится. Главное – не замерзнет. Так что в запасе у него – сутки. У меня вряд ли больше. Ну а за сутки, как гласит народная мудрость, или овес сгорит, или осел сдохнет.

С этой оптимистичной мыслью сел в машину и погнал в сторону города. Вставил в магнитолу кассету, и салон наполнила мелодия незабвенного шлягера: «Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой, и если я усну – шмонать меня не надо…» Вот эти бы слова, да возможному патрулю в уши! Ибо доказать, что весь размещенный в машине арсенал я буквально пять минут назад нашел на дороге и на заемном авто везу законопослушно сдавать в руки правоохранителям, будет сложно.

Итак, что имеем? Сумку. В ней – мобильный телефон, рация «Эхо» и малыш «узи» с глушителем и двумя боекомплектами. Кроме того, несколько пистолетов, из них «глок» – тоже с глушителем. Плюс снайперская бесшумка «ВСС» в киллерском чемоданчике. Боезапас – девятнадцать патронов. Ночной и оптический прицелы. Лазерный целеуказатель. Полный джентльменский набор. Остается задать риторический вопрос самому себе: что делать? То, что не успел сделать Дима Круз: помешать сделке. Иначе многомиллиардное изобретение будет украдено, и какими бедами это обернется для моих соотечественников, можно предугадать.

Две дюжины профессионально подготовленных охранников вполне могут при наличии соответствующей аппаратуры перекрыть все возможные лазейки, но не завод: чтобы закрыть плотно такую территорию, нужна дивизия. Но и у меня возможности невелики. Сорвать сделку, перестреляв всю группу, заодно с приехавшими подписантами, – это из кино и ничего с реальной жизнью не имеет. Шансы мои здесь даже не двадцать против одного, а много меньше. Меня застрелят легко и без угрызений совести; а посмертно на человека можно навешать такую свору полудохлых собак, что мало не покажется. Все как обычно: выжившему в схватке предоставлена возможность доказать правомерность совершенных деяний; покойник всегда не прав. Такова жизнь.

Остается одно: привлечь внимание общественности. При наличии мобильного телефона это сделать вроде бы просто, но… Раз уж местные власти, включая УФСБ и другие силовые ведомства, взирают с тупым почтительным равнодушием на прибытие в их город команды бое-виков, значит, последние действительно прикрыты бро-нированной бумагой. Подумаешь… А кто сказал, что власти – это и есть общественность? Общественность – это полушизоидные индивидумы из всяких обществ зеленых, голубых и светло-коричневых, готовые по первому зову выйти и оглашенно орать и митинговать. Нужно только подыскать им повод. Хм… Подыщем.

В город мне удалось въехать неприметно и законопослушно: ни «Невода», ни какого другого жуткого усиления на губцентр не опустили. У первого же газетного киоска тормознул, скупил всю имеющуюся макулатуру, не забыв и толстенный справочник с перечнем всех и всяких здешних организаций и сообществ. Естественно, с номерами телефонов последних. Затем оседлал россинанта, заехал в тишайший проходной дворик и взялся за изучение прессы.

Прав был Нансен: «Кто ищет, тот всегда найдет!» сказал Амундсен? Важно другое: в местной газетке «Знамя труда» вещалось о том, что в славный Покровск прибывает делегация трудящихся из дружественной нам Канады, с целью изучить вопрос о совместном выпуске чего-то там этакого. А взамен наши работяги получат заказы, работу и много-много денег. Ура. Хай. Банзай.

Итак, делегация «трудящихся» прибудет завтра. Чартерным летаком из Торонто. Сбить бы этот самолет-агрессор к едрене фене, и вся недолга! Жаль, сие не в моей компетенции. Нет, раньше такое не представить и в дурном сне! Скажем, приедут шпиёны, и пока чины будут подмахивать бумаги и выжирать шампусик в узком кругу ограниченных лиц, преспокойненько загрузят аэроплан документацией и – отбудут восвояси.

Стоп! Вот тут в моих рассуждениях пробел. Да что пробел – прострел просто, как у ветерана штанги – в поясницу! Если этот сверхсекретный цех является за-водом-лабораторией внутри «Точприбора», то никаким янкесам с насквозь канадскими паспортами и расейскими физиономиями в конопушках не позволят вытащить оттуда и винтик! Даже если и есть папирус или пергамент с завитушкой Самого: система охраны подобных объектов устроена еще Лаврентием так, что слишком много инстанций нужно пройти ходокам, чтобы получить право на вынос: в какой-то из них злоумышленник-супостат и сложит буйну головушку. Тогда к чему весь сыр-бор со строгими мальчиками-боевиками, с тремя рефрижераторами оружия и спецсредств, с трупом Смотрящего по Покровску, который всего-навсего дал шестеркам задание поинтересоваться, а что, собственно, происходит на вверенной ему территории?

Непонятка получается. Уж не собираются же они брать цех-завод штурмом? Вот тогда их жалкий «боинг» точно собьют, даже при успешном завершении здешней авантюры. Хотя… И транспортный «Руслан» с секретным ракетным комплексом благополучно перелетел в Штаты, и немереное количество обогащенного урана, если верить передаче «Человек и закон», упорхнуло за родимые рубежи за восемнадцать миллиардов долларов при стоимости в два триллиона их же, зелененьких! А триллион – это тысяча миллиардов долларов! Что и говорить, странные дела творятся в Отечестве, ходить нам конем!