Путь к воротам за ее спиной.

Друзья Рована быстро сообразили, что к чему, и бросились к мосту. Первыми бежали волки. За ними летела птица – это была скопа. Скрипя зубами от боли, Селена удерживала мост, пока все пятеро не оказались у нее за спиной. Никто, кроме «желтенького котеночка», не взглянул на нее. Гарель чуть замедлил шаг.

– Он внутри, – кашляя кровью на траву, сумела выговорить Селена. – Помогите ему.

Горный лев остановился, оценивающе глядя на Селену, огненную стену и демонов.

– Торопитесь, – шепнула Селена.

Огненный мост исчез. Селена попятилась. Тьма снова тянулась к ней, к стене и к тому, что было позади нее.

Кровь в ушах шумела так, что заглушала все остальные звуки. Горный лев помчался к крепости. Итак, друзья Рована здесь. Хорошо. Хорошо, что он не один в этом мире, что есть те, кого можно позвать на помощь.

Селена опять закашлялась и выплюнула кровь на траву – прямо под ноги бледнолицего.

Она не успела упредить удар. Демон толкнул ее в ее же огонь. Селена отлетела назад и ударилась о невидимую магическую стену. По жесткости та не уступала каменной. В крепость Селена могла вернуться только через магические ворота. Она взмахнула Златинцем, но удар получился слабым. Против валгов, против ужасной силы, которую обрел адарланский король, и против его армии… все это было бесполезным. Бесполезным и бессмысленным, как ее клятва над могилой Нехемии. Бесполезным и бессмысленным, как существование наследницы разрушенного трона, замаравшей свое имя.

В крови Селены кипела магия. Тьма… после ада, в который превратилось ее тело, тьма несла облегчение. Бледнолицый сделал выпад. Что-то внутри Селены закричало, требуя встать и продолжить сражение, не сдаваться до самого конца, каким бы он ни был. Но Селена не могла шевельнуться. Дышать она тоже не могла. Все это требовало неимоверных усилий.

Она смертельно устала.

* * *

Внутренний двор крепости был полем битвы. Звенело оружие. Кричали раненые и умирающие. Лилась кровь. Самым опасным местом был выход из подземелья, а потому Рован находился там, сосредоточенно уменьшая число прорвавшихся адарланских солдат. От Локи он узнал, кто предал защитников крепости. Это были командир караульных Басс, которым парень так восхищался и которому стремился подражать, и другой полуфэец. Лока не знал, на какие посулы купился Басс. Второму предателю хотелось власти, и враги пообещали ему высокий пост. Лока был ранен, но не сильно. По его потухшим, потерявшим блеск глазам Рован понял, что возмездие уже настигло Басса. Он лишь надеялся, что не сам Лока оборвал жизнь предателя.

Рован отдавал должное бесстрашию и выучке адарланских солдат. Те совершенно не боялись полуфэйцев с их слабенькой магией. Захватчики были с головы до ног покрыты железом. Они двигались как заговоренные и убивали без разбору.

Рован сражался, не чувствуя ни малейших признаков усталости. Ему приходилось биться дольше и в гораздо худших условиях. Но обитатели крепости, привыкшие к необременительной караульной службе, не могли выдержать натиска адарланских солдат. Сам он только что разделался с двумя адарланцами, ударив одного мечом в живот, а другому перерезав кинжалом горло. В этот момент стены крепости задрожали от рева. Полуфэйцы поблизости испуганно застыли, но Рован чуть не взвыл от радости. Еще через мгновение с лестницы спрыгнули два здоровенных волка и тут же перекусили глотки двоим адарланским солдатам.

Захлопали могучие крылья, и вскоре перед Рованом вырос темноглазый воин. Меч в его руках был древнее самой крепости. Ваган ограничился легким кивком и занял позицию. Он не любил лишних слов.

Волки не посчитали нужным вернуться в свое фэйское обличье. Они и так неплохо помогали захватчикам распроститься с жизнью. Тех, кому удавалось проскочить мимо, подстерегал меч Вагана. Это все, что успел увидеть Рован. Он бросился к лестнице, стараясь не споткнуться о раненых и оцепеневших от страха полуфэйцев.

Тьма не достигла стен крепости. Это означало, что Аэлина еще жива и продолжает держать оборону. Но…

К нему выскочил горный лев, превратившийся в Гареля.

– Где она? – спросил Рован, глядя в рыжеватые глаза друга.

Гарель протянул руку, словно останавливая его:

– Рован, ей сейчас очень туго. Я думаю…

Оттолкнув самого давнего из своих друзей, Рован побежал. Краем глаза он заметил появление великана. Надо же, даже Лоркан явился. Даже Лоркан ответил на его зов. Благодарить за помощь он будет потом. Сейчас не до этого. Могучий полуфэец все понял без слов и не пытался ни о чем расспрашивать. Рован взбежал на парапет. От того, что он увидел внизу, у него подкосились колени.

Огненная стена была вся в дырах, но еще держалась. Но три эти твари…

Аэлина из последних сил отражала их натиск. Сгорбленная, тяжело дышащая. Чувствовалось, она еле-еле удерживает меч. Твари наступали, и перед ними вспыхивала уже не огненная стена, а слабая полоса голубого пламени. Они лениво отмахивались от магического огня. Новый выпад. Новая голубая вспышка. Аэлина зашаталась.

Ее огненный щит мерк. Неровное, дрожащее пламя говорило только об одном: она исчерпала все свои силы. Внутренний источник был пуст. Но почему она вовремя не отступила?

Противники что-то сказали ей, отчего Аэлина вскинула голову. Рован понимал: он не может обернуться ястребом и подлететь к ней. Даже не может выкрикнуть слова предостережения. Опять этот бледнолицый, и опять Аэлина смотрит ему в глаза.

Запоздало Рован понял: девчонка соврала ему. Она действительно хотела спасти чужие жизни. Но она шла к исчадиям тьмы без малейшего намерения сохранить собственную.

Рован затаил дыхание, готовясь спрыгнуть с парапета, призвать свою магическую силу и броситься на помощь Аэлине. Стена мускулов, навалившаяся на него сзади, придавила его к полу. Рован урчал и извивался, но с Гарелем ему было не справиться. Четыре века непрестанных упражнений и врожденный инстинкт большой дикой кошки противостояли сейчас лихорадочному желанию Рована броситься за невидимую стену, навстречу тьме, поглощающей миры.

Бледнолицый коснулся щек Аэлины. Меч выскользнул из ее рук.

Рован мог лишь кричать от отчаяния и бессильной злобы. Бледнолицый обнял Аэлину. Она больше не сопротивлялась. Пламя погасло, и тьма накрыла ее своей завесой.

Кровь была повсюду.

Как и прежде, Селена стояла между двумя окровавленными кроватями, вслушиваясь в зловонное дыхание и ощущая его шеей и спиной. Валги были где-то рядом. Походкой хищников они двигались вокруг, насыщаясь ее болью и страданиями. Для них это было изысканным лакомством, которым они наслаждались не торопясь, проглатывая маленькие кусочки.

Ей было не выбраться отсюда. Она могла лишь смотреть то на одну, то на другую кровать.

Вот истерзанный, обезображенный труп Нехемии. Эйлуэйскую принцессу убили, потому что Селена слишком запоздала со своей помощью и потому что она была трусиха.