Но ситуация несколько усложнилась. Вместо дальнейшего спуска по каналу Майами, лодки повернули направо, на юг, уходя в один из меньших каналов возле Опа-Лока. Снова вглубь материка. Веном тихонько выругался сквозь зубы, симбиот в ответ затребовал крови. Веном ощущал это жажду каждой клеточкой кожи. Довольно странно было чувствовать что-либо кожей, но с тех пор, как они с симбиотом объединили усилия, Веном привык к парестезиям[31] различного рода, видя, слыша и осязая мир так, как симбиот. Он всегда считал это незначительной платой за преимущества, которые он получил благодаря симбиозу, не говоря уже о постоянном бессловесном общении. Однако теперь гнев симбиота действовал ему на нервы. Не удивительно, учитывая, неразрывную связь из нервных систем.

Путь их добычи становился все более запутанным и извилистым: они продолжали продвигаться на юг, но выбирали более мелкие каналы. Наемникам снова пришлось сбавить скорость, и Веном с удовольствием замедлился. «Неизвестно, сколько это продлится, – сообщил он симбиоту, – нам нельзя сбавлять темп». Он чувствовал, что симбиот согласен с ним. Хорошо, поскольку, по прикидкам Венома, до южного побережья оставалось еще сорок или пятьдесят миль.

Он пожал плечами и последовал за наемниками дальше, гадая, как там Человек-Паук. Хотя Веном и ненавидел его, он не мог насмехаться над сильными сторонами врага. Из всех героев, с которыми был знаком Веном, Паук едва ли не лучше всех подходил для подобной погони. Кроме того, симбиот пытался понять, правильно ли Паук предположил цель северной группы. Действительно ли им был нужен шаттл? Если это правда, то Веном, отбросив личные пристрастия в сторону, желал своему врагу только успехов.

Как и у многих американцев, у Венома сохранились горькие и болезненные воспоминания об одном утре в середине восьмидесятых, когда на семьдесят четвертой секунде, казалось бы, рутинного запуска шаттла что-то пошло не так. Воспоминания о причудливом, закрученном в виде буквы «У» инверсионном следе «Челленджера» никуда не делись. С тех пор всякий раз, как Эдди Брок наблюдал за запуском очередного шаттла, он задерживал дыхание, пока не миновала семьдесят четвертая секунда. Он не хотел, чтобы на этот раз что-то пошло не так. Он не сомневался в решении отпустить Человека-Паука, если тот сумеет уберечь «Индевор» от судьбы «Челленджера».

Симбиот беспокойно зашевелился. «Не волнуйся, – беззвучно сказал ему Веном, – мы еще заполучим его. Нет ничего плохого в том, чтобы сперва позволить ему сделать свою работу».

Лодки вошли в Государственную зону отдыха Чекико – еще одну спутанную сеть каналов, зарослей тростника и кустарника, еще одну травяную реку. Оттуда лодки направились прямиком в национальный парк Эверглейдс. Здесь деревьев стало намного меньше, если не считать невысоких зарослей карликового кипариса, скорее напоминавшего куст, чем дерево. Под светом луны было видно небольшие волны, расходившиеся от плоскодонок. Веном прыгал с острова на остров, стараясь не шуметь и держаться на достаточном расстоянии. Симбиот менял цвет, чтобы сливаться с ландшафтом.

Лодки прошли под шоссе 27 и двинулись в сторону Флоридского залива. На востоке, на самом горизонте, мягким желтым светом сияли огни Хомстеда и базы ВВС «Хомстед». Веном начал сокращать отрыв. Он улыбнулся, подумав о береговой линии в месте высадки. К северу от Флорида-Кис берег был защищен островами архипелага от открытого моря. На протяжении почти половины тысячелетия это место служило настоящим раем для контрабандистов всех мастей.

Первыми там обосновались пираты: они набирали воду из пресноводных ручьев и охотились на дичь. Такие люди, как Генри Морган, Бартоломео Португальский и ужасный Олоне, пополняли запасы для своих кораблей, по всей видимости, торгуя с семинолами. Они покупали и продавали рабов и спускали на берег опасные грузы. Позже, во времена Войны за независимость, те, кто пытался прорвать блокаду, искали укрытия в испанских портах. Некоторые отчаянные торговцы, жаждущие быстрого заработка, возили через Флориду боеприпасы и сахар-сырец, помогая южным колониям преодолеть удушающий захват, в который британцы взяли «треугольную торговлю».

Еще позже, во времена Сухого закона, бутлегеры привозили карибский ром, и, улизнув от правительственных судов в районе Ки-Уэста, сбрасывали груз на этих берегах. Контрабанда продолжалась и по сей день: маленькие незаметные гидросамолеты под покровом ночи приземлялись на «зеленой реке» или прямо на берегу, разгружались и улетали с наличными.

«А теперь вот эти». Веном не сомневался в том, что именно они собираются забрать. Он не сомневался, что наемники отнесутся к нему столь же безразлично, как к любому другому контрабандному грузу, который можно без раздумий сбросить за борт, как только придет время спасать свои шкуры. Канистры с радиоактивными отходами могут ржаветь в воде, когда хрупкая коралловая экосистема и так находилась под угрозой из-за загрязнения и изменения температуры воды. Любой концентрированный разлив вредного вещества почти наверняка привел бы систему к гибели. Чтобы уничтожить в этих водах все живое, достаточно всего пары граммов плутония. Морское дно на многие мили вокруг превратится в небесно-голубую пустыню. А если плутоний прольется в Глейдс…

Веном поклялся, что этого не случится. Он не допустит.

Первым намеком на приближение океана стал появившийся запах соли. Глянув вдаль, Веном увидел тонкую серебристую полоску залитого лунным светом воды. По правде говоря, он испытал невероятное облегчение. Он очень устал, а беспокойное поведение симбиота наводило на мысль, что тот успел утомиться. Нечасто ему доводилось доводить симбиота до такого состояния. «Спокойнее», – беззвучно велел он.

Веном прибавил шагу. Затем услышал звук, которого так долго ждал: двигатели стали работать тише – лодки сбросили скорость, чтобы пробраться через участок, где заболоченные земли сливались с прибрежными болотами и солончаком, спускавшимся к дюнам и далее к морю.

Веном ухмыльнулся. Он был полон решимости начать действовать сразу после того, как начнется обмен. Кто-то из его участников мог обладать полезной информацией, и Веном собирался предоставить им возможность ей поделиться. Особенно его интересовало местонахождение завода по переработке отходов. Веном не сомневался: он должен быть надежно спрятан от экологов, политиков и просто назойливых людишек в каком-то совершенно недоступном месте. Он подозревал, что с точки зрения строителей столь непривлекательного сооружения, самым логичным решением было возвести заводик прямо посреди Эверглейдс. И это не могла быть та маленькая база, на которой работал Курт Коннорс. Хотя с ней и с самим Коннорсом (или Ящером) он обязательно разберется в обозримом будущем, но прямо сейчас…

Он взглянул на берег. Лодки свернули в небольшой приток, петлявший среди дюн. Плоскодонки скользили к морю, двигатели тихо гудели, жужжание вентиляторов было приглушено до уровня газонокосилки. Веном следовал за наемниками туда, где белый песок покрывался мелкими перекатами и косами. Лодки направились к одной из них, крупнее остальных.