А ещё порой полная луна устраивает небывалое, так что кажется, будто она хохочет с небосвода, широко разинув пятна сухих морей.

Домой Михальчук вернулся под утро и успел соснуть часика полтора, прежде чем Княжнин, уложенный на диване, продрал глаза.

– Как тебе вчерашний культпоход? – спросил Михальчук.

– Смутно… Но в главном, думается, я прав. Не знаю, была ли та девушка волколаком, вервольфом или еще кем, но вреда людям она не причиняла.

– И отсюда ты делаешь вывод, что нежить безобидна. А хочешь, я тебе прилипалу в дом подсажу? Моих умений на это хватит. Замаешься по знахаркам и попам бегать. А ведь это обычная прилипала, не упырь, не кицунэ – лисица-оборотень, ни еще какая зараза. Если уж проводить твои параллели с микроорганизмами, то нелишне вспомнить, что далеко не все микробы являются болезнетворными. Есть и такие, без которых не проживёшь. А большая часть для нас просто безразличны. И суть нашей работы не в том, чтобы хватать и не пущать, а чтобы отделять овец от козлищ и зёрна от плевел. Если вчерашняя красавица не опасна, то её никто и не тронет. Пусть и дальше смущает любвеобильное Барсучье сердце. Но для этого надо быть вполне уверенным, что она не опасна. Хотя боюсь, что начальство в любом случае прикажет отвадить её от городских кафе и клубов. Просто так, на всякий пожарный случай.

– Но ведь это… – начал было Княжнин.

– Это – обычная предосторожность. Лучше выгнать из города самую дружелюбную бьякко, чем позволить бродить по улицам кикиморе или ожившему трупу. Помнишь, как зоотехник сказал: «Волк пробегала. Большой…» Так вот, я не хочу, чтобы люди встречались по ночам с большим волком, даже если этот волк мутирует в положительном направлении.

– Всё-таки ты неисправимый ретроград.

– Лучше быть живым ретроградом, чем мёртвым прогрессистом. Ты заметил, как много слов в русском языке, означающих охранителей? Ретроград, реакционер, консерватор… А с противоположным значением? Их и нет почти, во всяком случае, общеупотребительных. А всё потому, что прогрессисты не выживают. Кстати, месье прогрессист, не мог бы ты мне помочь? Мне нужна телекамера, наподобие тех, какими осуществляется видеонаблюдение. Ты же у нас мастер золотые руки, вон, даже детектор собственный собрал. И работаешь в подходящем заведении.

– Камера – это пара пустых. Другое дело, где и как её ставить и кто наблюдение будет осуществлять.

– Наблюдать буду я. А поставить… да хоть на козырьке, что над моей парадной. И чтобы показывала панораму улицы. Очень хочется поглядеть, что там за девушки бегают и что за волки.

– У вас что, в Управлении таких простых вещей нет?

– Есть, но не хочу зря беспокоить начальство. Слышал, что мудрый дворник говорил? От начальства все беды. Ты меня ретроградом обзывал, так это потому, что с полковником Масиным знакомства не водишь.

– Будет камера! – решительно объявил Княжнин. – Сегодня же и будет.

– Это хорошо. А то сегодня последняя волчья ночь. Полнолуние миновало. В другие дни трансформации тоже бывают, но редко. Если наблюдать, то сейчас.

– Ты думаешь, она прямо на улице будет волком перекидываться?

– Я пока ничего не думаю, я поглядеть хочу. Ты слышал, вчера дворник сказал: «Волк пробегала». Я успел справочку навести: в таджикском языке нет понятия рода. Так что старик мог перепутать, но мог и не перепутать, все-таки он не просто якам хвосты крутил, а с пониманием – зоотехник, как-никак.

– Это тут при чём?

– В нашем деле, друг ситный, все при чём. Вчера утром, я тебе рассказывал, волк, жертвуя собой, обманул группу захвата и позволил скрыться волколаку. Не думаю, что тут снова тандем, но поглядеть очень хочу. Предчувствие у меня, а в нашем деле предчувствиям доверять нужно. Представь для примера, что дед оборотня в мусорном блоке прячет. Как тебе такой вариант?

– О таком я не подумал… – ошеломлённо пробормотал Княжнин. – Бегу. Сегодня же всё будет. Только мне тоже… я тоже поглядеть хочу.

– Гляди, – великодушно разрешил Михальчук. – Через камеру – чего не поглядеть.

Если Княжнин говорил, что сделает, обещанное кровь из носу, но бывало сделано. Эта особенность примиряла Михальчука даже с дилетантскими идеями приятеля. Во всяком случае, вечером оба сидели перед включенным телевизором и наблюдали происходящее на улице. Обычно ящик-говорун, если в этот день не намечалась трансляция особо важных футбольных и хоккейных матчей, бывал заткнут, но сегодня его включили заранее. Гордый Княжнин давал пояснения.

– Звук, к сожалению, берёт только от самой парадной, а улица подаётся панорамой. Угодно – можешь приблизить тот или иной участок. Разрешимость довольно приличная. А вот внутренность мусорного блока – не берёт. Это надо отдельную камеру ставить внутри. Камеру достать не проблема, а вот ключ от мусоропровода…

– Это тем более не проблема. Но, думаю, пока не нужно. Как трансформация происходит, заснято много раз, полагаю, ничего нового мы тут не увидим. А что со звуком изображение – это здорово. Я думал, камеры наружного наблюдения только немыми бывают.

– Когда надо, бывает что угодно, – скромно похвастался Княжнин.

Мобильник, лежащий на столе, сыграл первые такты марша из оперы «Аида» и замолк, не одолев мелодии.

Михальчук глянул на экранчик и значительно объявил:

– Дева красоты уже в ночном клубе. И Барсук с приятелями тоже там. Так что объявляется готовность номер ноль.

Княжнин глянул на мобильник, в котором не замечалось ничего волшебного, и уважительно сказал:

– Лихо ты определяешь. Я о такой технике и не слышал. Как эта штука работает, если не секрет?

– Эта штука работает безотказно. Называется она бармен Эдик, или попросту Олег. Мы договорились, что, если придут оба заинтересованных лица, Олег сделает вызов и тут же отбой. Так работает самая высокоточная техника.

Княжнин кивнул, хотя разочарования скрыть не мог.

Полчаса прошло в напряжённом молчании.

– Тра-та-та-та! – взыграл мобильник и подавился самой высокой нотой.

– Быстро они сегодня, – заметил Михальчук. – Видать, сильно Барсучонка за живое взяло. С ходу буром попёр. Этак он девочку от посещения нашего клуба отучит. Дурак он, что взять с дурака…

– Вон она! – перебил Княжнин.

Очевидно, девушка большую часть пути пробежала дворами, потому что возникла уже совсем близко. Подчиняясь тонким движениям княжнинских пальцев, камера сделала наезд, показав бегущую крупным планом.

Лицо спокойное, хотя в глазах мечется совершенно человеческая тревога и нижняя губа прикушена ровненькими зубками. Почему-то Княжнин сразу отметил этот факт, хотя и не ожидал увидать оскаленных клыков.

– Хороша чертовка! – похвалил Михальчук.

– Она что, демон? – встревоженно спросил Княжнин.

– Нет, конечно. Но хороша…