— Что ты здесь делаешь, Джек? — спросила я, немного повысив голос.

— Хотел тебя увидеть.

Я развела руки в стороны.

— Теперь увидел. До свидания.

Он уже собирался сделать шаг вперед, когда группа девушек прошла между нами, успешно заблокировав его.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, когда мы снова остались вдвоем.

— О, потрясающе. Просто потрясающе. Провожу лучшее время в своей жизни.

— Я имел в виду твою голову, твой нос. У тебя все еще кружится голова? Есть головные боли? Ты выглядишь уставшей.

Я наклонила голову в сторону, сузив глаза.

— Спасибо. Как ты знаешь, я по умолчанию выгляжу плохо. Ты и сам выглядишь чертовски плохо.

Его челюсть сжалась, мускул заметно подергивался.

— Тебе нужно лучше заботиться о себе, — выдавил он, его глаза пылали, как будто он имел право злиться на меня.

— Нет. — Не сводя с него глаз, я покачала головой. — Не делай этого. Ты не можешь вести себя так, будто беспокоишься обо мне, Джек. — Я посмотрела налево, потом направо. — Вокруг нет никого, кто бы нас знал, так что можешь перестать притворяться.

Мы молча изучали друг друга. Я не была уверена, что это будет последний раз, когда я его вижу. Он мог просто проснуться на следующий день и сказать: «К черту все, ее нет, или, что еще хуже, она все равно не стоила этих проблем». Я получила удовольствие от брака по деловой сделке. Теперь пришло время двигаться дальше. Одна эта мысль пугала меня до смерти, но я не была готова игнорировать все и вести себя так, будто он не причинил мне боли. В этом и заключалась наша проблема.

— Иди домой, Джек, — тихо сказала я. — У тебя нет причин быть здесь.

В великой схеме вещей мы были не более чем двумя людьми, которые прошли мимо друг друга, идя по жизни. Пары распадались каждый день, и мы тоже не были особенными в этом отношении. Ты плачешь, засыпая, потом просыпаешься и идёшь на работу. Когда ты повторяешь этот цикл достаточное количество раз, однажды ты проснёшься, и вдруг все станет неважным. Новые люди будут идти рядом с тобой, и в конце концов ты забудешь тех, кого оставил позади.

Когда он не опроверг мои слова, я выдохнула, посмотрела ему в глаза, чтобы запомнить, и наконец повернулась, чтобы уйти.

— У меня больше нет дома, куда я могу вернуться, Роуз.

Я остановилась, но не смотрела на него.

— Ты — мой дом, — закончил он.

Мои глаза наполнились слезами, я ушла.

И он позволил мне.

Так мы закончили так же, как и начали, просто два совершенно незнакомых человека.

Ближе к полуночи, когда Салли уже легла спать, а я готовилась начать еще одну бессонную ночь, я открыла шторы и окно, чтобы вдохнуть холодный воздух. Кто-то шел через улицу, и на мгновение я подумала, что это Джек, но потом он прошел под фонарем, и я поняла, что это просто незнакомец.

На мгновение я была потрясена: почему мне было больно не видеть его? Почему я должна быть разочарована?

В течение недели он дважды приходил в кофейню ближе к закрытию. Он прислонялся к машине, а когда Рэй уходил, прислонялся к фонарному столбу. Каждый раз, когда он появлялся, мне становилось все труднее вспоминать, почему я так злилась на него. Он вышагивал и ждал. Когда я вышла с Салли, но не остановилась, чтобы поговорить с ним, он ушел.

Затем он исчез на несколько дней.

Это был восьмой день после нашего разрыва, и мы уже готовились к закрытию, когда он снова появился. Мы все трое были в зале. Мы с Оуэном убирали посуду с прилавка и уносили ее на кухню, а Салли складывала чистые кофейные кружки и тарелки рядом с эспрессо-машиной. У нас в магазине было всего два покупателя, и оба они были постоянными посетителями, работающими за своими ноутбуками.

Прозвенел звонок, и я подняла голову, чтобы увидеть, как кто-то, закутанный в пальто и шарф, вошел и направился прямо к одному из покупателей, поэтому я вернулась к работе.

Салли была первой, кто заметил Джека.

— Роуз.

Я посмотрела на нее через плечо.

— Да?

— Он здесь, — срочно прошептала она, и я в замешательстве огляделась вокруг, пока мой взгляд не остановился на нем. Мой пульс участился, и сердце забилось от волнения, но что-то было не так. Я не могла понять, о чем он думает, по выражению его лица, потому что если Джек Хоторн и умел что-то делать, так это скрывать свои эмоции. Ужас и волнение от встречи с ним все равно овладели мной, так как сердце предало меня.

Он стоял по другую сторону прилавка, а я только смотрела на него, и сердце колотилось в ушах.

Я услышала, как Салли прочистила горло.

— Привет, Джек.

Он не сводил с меня глаз, когда отвечал.

— Привет, Салли. Надеюсь, у тебя все хорошо?

— Да. Отлично.

Затем снова наступила тишина.

Чувствуя, как сдавило грудь, я сглотнула и вытерла руки о джинсы, пытаясь отвести взгляд от его глаз.

Я увидела, как его рука сжалась вокруг стопки бумаг, которую он держал, создавая трубку.

— Оуэн, ты взял… — начала я низким, грубым голосом, но Джек оборвал меня прежде, чем я успела закончить фразу.

— Мог бы я поговорить с тобой наедине, Роуз?

Я снова подняла на него глаза, изо всех сил стараясь не показать, что за последнюю минуту или около того я забыла, как дышать, как нормальный человек. Я прочистила горло и кивнула.

— Кухня?

Я снова кивнула и наблюдала, как он обошел стойку и пошел прямо туда. Салли столкнулась своим плечом с моим и улыбнулась, когда я бросила на нее изумленный взгляд.

— Ты скучаешь по нему. Будь милой. Я думаю, ты заставила его страдать достаточно долго. Ты тоже достаточно страдала.

Я ничего не ответила, просто повернулась к Оуэну.

— Я… я вернусь через минуту. Если бы ты мог просто…

— У меня здесь полно дел. Иди, помирись или еще что-нибудь, чтобы нам снова было легко дышать.

Я ударила его по плечу, проходя мимо него на кухню. У меня было достаточно времени, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем я снова оказалась напротив Джека, на этот раз с островком между нами. Я рассмотрела его темно-серый костюм, белую рубашку и черный галстук. Он был создан для того, чтобы носить костюмы и разбивать мне сердце.

Я потянулась за кухонным полотенцем, чтобы хоть что-то держать в руках, и отвернулась. Пока