– Когда там эти гады? Эти убийцы? – добавил я. – Ты это знаешь, Бен? Это проклятые убийцы!

Бен кивнул.

– Я это знаю. Но если успокоиться и не обращать на них внимания, они тебе ничего не сделают.

Я заставил себя сесть – мышцы были так напряжены, что меня трясло.

– Ладно, Бен, у тебя две минуты. Потом ты отдаешь мне ключ, мы берем винтовки и прорываемся отсюда с боем.

Бен кивнул – все так же медленно. Он не спешил ни в одном движении; он пытался передать нам свое спокойствие языком жестов и мерными интонациями.

– Хорошо, дай мне только минуту. – Он снова сдвинул повыше шелковый шарф. – Не так давно специалист по химии атмосферы профессор Джеймс Лавлок предложил рассматривать всю нашу планету как живой саморегулирующийся организм. Он назвал эту живую планету Геей. Наша Земля – не инертный кусок камня, летящий в пространстве и содержащий жизнь только на поверхности. В некотором смысле…

– Осталось сорок секунд, – предупредил я.

– В некотором смысле наша планета дышит, у нее есть своя система газообмена. Живые существа выдыхают двуокись углерода, которая, если бы оставалась в атмосфере в свободном состоянии, вскоре уничтожила бы жизнь на Земле. Живая планета Гея реабсорбирует эту углекислоту растениями на суше и в море – они миллионы лет превращают поглощенное в уголь, нефть и известняк, надежно запертые под землей. Гея поддерживает это равновесие уже миллионы лет и держит уровень кислорода около двадцати одного процента в атмосфере, а уровень двуокиси углерода не поднимается выше безопасных 0,03 процента.

– Десять секунд, Бен.

– Планета под поверхностью тоже живая. Ядро Земли – это твердое железо, сдавленное до невероятных пределов. Оно невообразимо горячо. Его окружает внутренняя оболочка. Она тоже из железа, только жидкого. Далее идет горячая каменная мантия, и наконец – тонкая кора, на которой мы стоим. Континенты плавают по планете, сталкиваются, образуют горные цепи. Движение плит под нами создает электрические токи. Они излучают…

– Бен, время истекло. Давай мне ключ. Мы уходим.

– Рик, ты же еще не слышал объяснения. Неужели ты не хочешь знать правду?

– Ты ничего пока не объяснил, Бен. Мы уходим, пока нас не разорвали на куски.

– Ты так торопишься навстречу смерти?

Это заставило меня остановиться.

Кейт поглядела на Бена:

– Что вы имеете в виду – навстречу смерти?

Он тяжело вздохнул, и шарф на его лице надулся как детский шарик.

– Да, навстречу смерти. Потому что если вы не выслушаете, что я вам скажу, вы не проживете снаружи и двух дней.

– Пока что не погибли.

Я был не столько разозлен, сколько разочарован. Я всегда доверял Бену Кавеллеро. С тех пор как я вырос, я жадно внимал его советам. Наверное, он в мои подростковые годы ближе всего был к роли отца. Но этот бред насчет Геи, самоорганизующейся Земли, не имел смысла. И уж точно не имел отношения к тому, что происходит.

А Бен говорил спокойно и убедительно:

– Кейт, выгляньте в окно. Если увидите серых, то вот вам ключ, берите винтовки и идите. Что вы видите, Кейт?

Она выглянула в окно, всмотрелась. У нее был озадаченный вид.

– Они здесь были всего минуту назад!

– А сейчас вы их не видите?

– Нет, но там слишком темно, чтобы сказать наверняка.

Я подошел к окну и выглянул в бескрайнюю морось черного пепла, сыплющегося с неба.

– Они там, – сказал я твердо. – Я их видел.

– И сколько их там, Рик? – спросил Бен.

Я покачал головой.

– Не могу сказать. Сотни. Их много сотен.

– Сядьте-ка оба. Послушайте, пожалуйста. Причина, по которой вы их не видите, проста: их там никогда не было.

Кейт поглядела на него с подозрением.

– Так где же они?

Бен посмотрел на нас и коснулся своего виска.

– Вот здесь.

– Вы хотите сказать, что они – галлюцинация? – Кейт потрясла головой.

– Именно.

– Не может быть! – Кейт хлопнула ладонью по столу. – Мы все их видели. Бен, они же чуть не убили меня сегодня!

Я нетерпеливо вмешался:

– Погляди на наши лица. Как ты думаешь, откуда эти синяки, Бен?

– Если вы успокоитесь, то…

– То что?

– Я вам расскажу, что именно…

– Бен, нам с Кейт пришлось когтями и зубами драться с этими гадами. Теперь ты тут сидишь и разливаешь вино, как ни в чем не бывало?!

Меня подхватил вихрь страха, ярости, злости, которому невозможно было сопротивляться. Я схватил чашку и запустил ею в стену, разбрызнув красный душ вина.

– Прости, Бен, мне очень жаль! – заорал я. – Мне очень жаль, что мы вообще сюда приперлись! Ты нашел свой способ выжить, ушел в какой-то… блин, дурацкий бред, что вся планета живая, а серые – просто лапоньки!

– Рик… – Кейт явно испугалась моей вспышки.

– Нет, Кейт! Мы уходим из этого дурдома. Бен! – гаркнул я. – Ключ!

– Рик, в окне! – крикнула Кейт.

Я развернулся. Из темноты вынырнула массивная серая голова, прижалась к стеклу, полыхая взглядом кровавых глаз. Я шатнулся назад.

Они лезли внутрь.

– Бен, ключ! Ключ, кретин ты этакий!

Меня подхватила и понесла дикая злость. Я был готов схватить со стола нож и полоснуть Бена по лицу. Он зачем-то заставил нас сидеть и разговаривать, давая этим чудовищам шанс подобраться.

Вот в чем дело!

Бен переметнулся к ним. Он был с ними заодно.

Я даже не заметил, как у меня за спиной открылась дверь. Вдруг серый оказался в комнате, он направлялся к Кейт. От напряжения мускулов на серой коже веревками выступили артерии, глаза его горели адским огнем.

Я схватил со стола нож и бросился на него.

Больше ничего не помню.

От удара по затылку я полетел вперед. И вниз.

Вдруг не стало видно ничего, кроме коричневого ковра. Встать я не мог. На меня стала наплывать тьма. В глазах поплыло, звуки ушли далеко-далеко.

Помню чувство глубокого отчаяния. Я отдал Кейт. Я не могу больше драться. Они с ней сделают, что захотят. И я пальцем не могу шевельнуть, чтобы этого не было.

Пытка. Боль. Отчаяние.

Кейт кричит, не смолкая. Я не могу шевельнуться.

– Рик…

Снеимоверным усилием я заставил себя повернуть голову. Руки и ноги будто были прибиты гвоздями к полу.