случится то, что должно случиться, но я подозревал, что произойдёт это скоро.

В некоторых группах решили, что у меня дерьмо вместо мозгов, и радостно об этом заговорили. К счастью, я уговорил Баутисту оставить пока что переполненную народом станцию номер семьдесят два. Люди переместились в основном на шестидесятую, станцию служащих, где и ждали дальнейших событий. Другие группы отступили на пути и платформы. Гули не оставили их в покое и там, но там гулей было не чрезмерно много. Малыши Кракарен пока оставались на месте и нападали только тогда, когда кто-нибудь приближался к станции двадцать четыре. Маленькие гадины росли с каждым часом.

Элли сколотила боевую команду (в неё вошли Катя и Пончик) для обследования окрестностей двадцать четвёртой станции и очистки её от тех, кто теперь назывался Юной клоновой порослью Кракарен. Эти твари достигли размеров обезьян и были покрыты щупальцами. Катя испытывала доставшуюся ей недавно технологию контроля масс, её спутники экспериментировали с разными типами атак, выясняя, какие приёмы будут наиболее эффективны против Юной поросли. Огонь действовал хорошо. Болты арбалета выбивали малышей, но только если попасть в центр массы. Отрубание щупалец заставляло их отступить, но лишь временно. Заклинания вроде Магической ракеты действовали, но не очень хорошо. Молнии не действовали. Морозные атаки Элли оказывали влияние только в том случае, если ледяной кубик пронизывал тело насквозь. Бьющее оружие действовало хорошо только при очень большой силе удара. Психические атаки действовали блестяще, заставляли малышей остановиться, но не наносили ущерба. С нами были только два человека, владевшие этим видом магии.

Монстры были быстры, и их круглые, полные зубов рты работали как живые мусоросборники. Их щупальца обжигали при прикосновении. У них была едкая кровь, как у ксеноморфов[149] из фильма «Чужой». К тому же они кричали, и Катя жаловалась, что их крики действуют на нервы.

Пока Катя с Пончиком занимались истреблением детишек Кракарен, я работал. Добрых пять часов ушло на то, чтобы возвратить две пресекающие вагонетки на станцию семьдесят пять, затем перевести их на цветную линию, которая выводила на нужную нам станцию тридцать шесть. Там я набрал двадцать обходчиков, и мы все занялись переноской одной из вагонеток (мы выбрали ту, что с «Деф Леппард») с рельсов внутрь главного депо тридцать шестой станции. Мы на руках подняли её. Я опасался, что двадцати мужчин будет мало, но снова недооценил нашу возросшую силу. Мы подняли вагонетку легко, почти без усилий. После некоторых экспериментов я понял, что для этого действия достаточно пяти или шести человек.

Когда я в первый раз сообщил свою идею, то не ещё не продумал её как следует. Каждая вагонетка быстрого реагирования шириной и весом примерно равнялась грузовому фургону и была раза, наверное, в полтора длиннее. Мне гроты на станциях запомнились намного более просторными, но, когда я приехал на место, понял, что мой план из разряда «Живым или мёртвым»[150]. Стены зала были практически неразрушимыми, и нам не пришлось выносить себе мозги, гадая, как их раздвинуть, чтобы мы могли пройти несколько поворотов и водворить вагонетку в зале.

Спасение пришло в лице Чжана, близкого друга Ли Цзюня. Он вырос перед нами в тот момент, когда я распорядился снова поставить вагонетку на рельсы. Я просмотрел свойства китайца, когда он трусцой вбежал в зал. Он остался человеком и стал Земледвижцем двадцать восьмого уровня. Ли Цзюнь называл его многофункциональным маго-танком. Сейчас он красовался в сверкающих чёрных с золотом доспехах.

– Стойте, – сказал он. – Подождите. Простите. Я прибежал сюда из зоны безопасности. Ли Цзюнь рассказал мне, что вы затеяли, и я хочу вам помочь. – Он поднял над головой палку. – Братцы, глядите.

– Что это? – не понял я.

– Это магический жезл. Он сокращает предметы, но в нём остался всего один заряд. Он не действует на живые организмы, но мы его использовали, чтобы пройти мимо нескольких боссов. Один раз мы сократили ворот монстра, и ворот задушил своего владельца. А однажды я этим жезлом остановил поезд, готовый снести нас. Последний заряд я сохранил на чрезвычайный случай. Он уменьшит вашу вагонетку на пять минут. Правда, она останется такой же тяжёлой, какой была.

– Святое дерьмо. Это же поразительно! А насколько она уменьшится? Ведь если она останется такой же тяжёлой, то должна быть достаточно большой, чтобы мы могли толкать её и переносить.

– Да это легко, – отмахнулся китаец. – Жезл начнёт уменьшать, когда я включу его, и остановит уменьшение, когда я его отключу. А сам по себе он остановится лишь тогда, когда объект будет размером с пуговицу.

– А с поездами вы такое уже проделывали? Вы знаете, как ваш жезл работает?

– Да, – ответил он. – Жезл сработал на целом поезде и убил всех, кто в нём ехал. Я тогда прыгнул на шесть уровней зараз. Даже получил ящик босса и ящик мультикиллера[151]. Жезл спас нам жизни.

– Тьфу ты дьявол, – сказал я. – Ладно. Давайте переправим эту махину к колодцу.

После мучительных четырёх с половиной минут переезда на сильно уменьшившейся вагонетке по извилистой траектории мы затолкали тяжеленный транспорт в главный зал, быстро установили его в центре, между двумя бездействующими колодцами. Я заметил на полу истёртую резьбу: логотип Синдиката, который я никогда бы не заметил, если бы Мордекай не показал его нам накануне. Все мы поспешно отпрянули, когда к вагонетке вернулись её нормальные размеры: она как будто мигом раздулась.

– Вот и ладненько, – сказал я. – Приступаем к весёлой части.

Ко мне подошла Имани и с подозрением осмотрела вагонетку. Я знал, что она не была горячей сторонницей моей идеи, в особенности предстоящей части действия. Тем не менее она внесла свой вклад в осуществление плана. В её инвентаре ещё оставались свитки, творящие цепочки, и я попросил её пустить их в ход. Теперь перед нами лежало несколько магических цепей, свёрнутых в бухты на манер кабеля.

– Ты уверен? – спросила меня Имани.

Она расправила свои многоцветные мотыльковые крылья, и каждый раз, когда они прикасались ко мне, я получал бафф в телосложении на десять минут. Этот бафф не накапливался, но всякий раз при касании крыльев включался новый хронометр. Каждое мягкое прикосновение эфирных крыльев ощущалось как неожиданный и приятный ветерок.

– Нет. – Я принялся извлекать из своего инвентаря большие куски металла, а мои товарищи занялись прикреплением цепей к вагонетке. – Нет, я не уверен. Но пока никто не предложил других идей.

Она кивнула.

– А как другие? Те, что на других станциях?

– Я предупредил их о том, что должно произойти.