следовать моим решениям, если они покажутся тебе безумными, и это будет конец. А безумные решения я тебе обещаю. Эрго: роль твоего советника мне не подходит, и я не подхожу тебе в этой роли. Только ты этого еще не понял.

– Ты хочешь драться со мной на ножах до смертельного исхода? – осведомился Каин.

– А без этого братство меня не признает? – осклабился Эрвин. – Как же, наслышан. Порядочки… Нет, драться с тобой я не стану. Поищи другой выход или откажись от меня. Тоже ведь вариант.

– Если откажусь, мы расстанемся?

– Точно. Надеюсь, по-хорошему.

Каин долго морщил лоб.

– Драться все равно придется, – сказал он наконец. – Отпустить тебя? Нет, не хочу. Будем драться.

– Ты мне поддашься?

– Может, еще задом к тебе повернуться и расслабиться? Здесь нищих нет, милостыню не подают. Постараюсь не убить тебя – если получится. Это все, что могу обещать.

– Тогда и начинать не стоит.

– Тебе решать. – Каин вынул нож и с небрежной ловкостью поиграл им. – Я тоже кое-что понимаю. Ты, конечно, много чего умеешь, а с братством сумеешь еще больше. Само собой, если тебе не свернут шею на первых порах… Так что я тебе нужен не меньше, чем ты мне, и Барсук тебе нужен, и остальные, и даже Шпуля… А нужны мы тебе – так приди и возьми нас. Если сможешь. А не сможешь – ну… вылечим.

– Спасибо, – иронически проговорил Эрвин. – Тронут.

– Между прочим… Никаких штучек. Честный бой. Мои ребята присмотрят за этим; если что – пойдешь рыбам на корм. Только нож, руки и ноги.

– И голова…

– Голова хороша, чтобы всадить нож в глаз. Впрочем, как знаешь… Сколько времени тебе надо, чтобы оклематься?

Эрвин прислушался к ощущениям в организме.

– Дня три, думаю.

– Даю пять. Но все равно шансов у тебя нет. – В голосе Каина явственно прозвучала нотка сожаления. – Не передумаешь?

– Вряд ли.

– И я вряд ли. Эх, жаль мне тебя, парень…

Глава 15

Поединок

Шансы? Какие шансы может иметь против умелого бойца тот, кто полжизни просидел в уютном кресле? Ни малейших, тут Каин был абсолютно прав. К чему тешить себя иллюзиями? Пустое это занятие. Даже хуже – сугубо вредное. На бичах драться приходилось, на пиках тоже, а вот на ножах не довелось ни разу. Навыки выживания в болоте здесь вряд ли помогут. Какой отсюда следует вывод?

Укреплять здоровье. Не для того чтобы победить, а чтобы ножевая рана не довершила то, с чем не справилась «веселая смерть». Или вовсе уклониться от поединка… Но это означало именно то, о чем он прямо сказал Каину: в самый неподходящий момент братство откажется быть послушным инструментом в руках неизвестно кого, причем с самыми печальными последствиями для всех.

Как внушить людям, в чем их польза? Сами они этого нипочем не увидят, а речей слушать не станут. Значит, все-таки придется драться – с заранее известным результатом.

Глупо.

Но только с одной стороны.

А с другой – на какой авторитет в братстве может рассчитывать тот, кого братство не видело в бою? Побоище на Гнилой мели не в счет – там Эрвин лишь защищал себя, не убив ни одного противника. Как ни называй головорезов – хоть братством, хоть бандой, – а придется жить по их законам.

Целыми днями Эрвин только и делал, что на виду у всех упражнялся с ножом в выпадах и защите. В первый день он быстро уставал и подолгу отдыхал, обливаясь потом и ловя боковым зрением глумливые ухмылки, но потом дело пошло легче. Организм переборол интоксикацию. Кристи тоже шла на поправку, она уже вставала с койки, не покидая, впрочем, пределов медблока. Эрвин не стал спрашивать, откуда ей стало известно о предстоящем поединке, – ясно, что от Каина.

– Тебе обязательно надо драться с ним? – с тревогой спросила она.

– Вот именно.

– Зачем?

– Просто надо. Поверь. Это Каин просил тебя отговорить меня от этого намерения?

– Не то чтобы просил, но… у меня сложилось такое впечатление. По-моему, он совсем не хочет драться с тобой.

– Положим, я с ним тоже не хочу…

– Так в чем же дело?

– В обстоятельствах, – сухо объяснил Эрвин. – Они сложились именно так, а не иначе.

– Они сложились без тебя? По-моему, ты сам обожаешь их складывать. А теперь они вот взяли и сами собой сложились – и ты не смог этому помешать?.. Вычислитель!

– Я не всесилен.

– А по-моему, ты что-то затеял. Что-то опасное.

– Какая догадливость!

– Не язви, пожалуйста! Ты понял, о чем я говорю. Драка с Каином нужна тебе не просто так. И не в ней опасность.

– Ну да, ну да… Получу нож в печень – очень мне будет безопасно…

– Дурак!

Кристи отвернулась, чтобы скрыть выступившие слезы. Для Эрвина это было лучшим завершением беседы. В конце концов, решили ведь уже разбежаться, поговорили и пришли к выводу, что иначе не выходит. Откуда эта тревога за бывшего любовника и где вообще у этих женщин логика? Медленно же до них доходит, что раз кончено дело, то кончено, а навсегда – это именно навсегда, а не на время…

Но оказалось, что беседа не окончилась, а всего лишь превратилась в диод с односторонней проводимостью. Невесело смеясь, Кристи принялась расчесывать перед зеркалом волосы.

– Нет, прости, ты умный, – сказала она с отвращением. – Это я дура. Размечталась… Старуха уже почти, вон сколько седых волос, а еще на что-то надеялась… Ну дура и есть. А тебе даже молодая и горячая не нужна, тебе вообще не нужна женщина так, как она нужна мужчине. Тебе математика милее, без нее ты никто, а с нею – величина. Ничего не скажешь, у тебя нормально получается, и нимб тебе не давит. По-моему, ты его даже не замечаешь, а все равно люди для тебя – только инструменты. Вот и Каин с его бандитами попал в твой инструментальный ящик. Я знаю, для чего он тебе нужен: чтобы через него командовать его бандой убийц. Так тебе проще. Есть инструменты сложные и не очень, удобные и неудобные, долговечные и ломкие, инструменты для одних работ и для других, есть инструменты умные, управляющие тупыми, а знаешь, что их роднит? Они не догадываются, что все они твои инструменты. Одна я это поняла, да и то не сразу…

«По-моему, я этого и не скрывал», – подумал Эрвин, прежде чем выйти прочь. В чем-то Кристи была права, но ее правда отдавала лютой банальщиной, как все прописные истины, проповеди и правила хорошего тона.