Но как раз Белле и пришло в голову посмотреть журналы, потому что ее это сильно беспокоило. Ли сразу нашла то, что нужно, в графах, относившихся к ранним предрассветным часам двадцать третьего числа. Один-единственный полет челнока. Этот челнок возвратился назад пустой, чтобы забрать двадцать четыре человека и доставить их к обычному времени начала первой смены. Этот челнок оставил Ханну Шарифи на поверхности в самый разгар ночной смены, когда переходные площадки и офисы пустовали. Ли открыла информацию о пассажирах и увидела, что только Ян Войт и Белла сопровождали Шарифи в ее последнюю поездку на шахту.

Войт, Белла и Шарифи спустились на планету вместе. А возвратилась только одна Белла.

– Файл, должно быть, подделан, – сказала Белла, когда Ли все показала ей.

– Я не думаю. Посмотри на счет Фурмана.

– Он исправлен. Любой компьютер можно обмануть.

– Посмотри на файл сама, если хочешь. Мне кажется, что с ним все в порядке.

Белла открыла рот, словно собиралась что-то сказать, и тяжело опустилась на кровать. Ли закрыла кубик и тщательно убрала следы, которые оставила, открывая и читая его. Корчову вовсе не нужно знать об этом. Как, впрочем, и остальным.

– С тобой все в порядке? – спросила она, когда закончила.

Но Белла как будто оглохла. Ли дотронулась до ее плеча, и Белла вздрогнула, как от ожога.

– Если мы узнаем, кто это сделал, изменит ли это что-нибудь? – спросила Ли.

Блестящие глаза смотрели на нее, и в них Ли снова заметила темную бездонную пустоту. В ее сознании вдруг возник образ Беллы, лежащей поперек стола Хааса. Ли представила себе пустой холодный бессознательный взгляд глаз Беллы во время петлевого шунтирования.

– Если мы узнаем, кто это сделал, все изменится, – сказала наконец Белла.

Она встала и расправила платье на бедрах. Что-то блеснуло у нее на шее. Кулон. Кулон, сделанный из кусочка квантового конденсата.

Ли уставилась на него, забыв обо всем.

– Где ты его взяла? – спросила она.

Белла попыталась закрыть кулон рукой, сделав стыдливо-робкий жест, как и девчонка-уборщица в аэропорте в Хелене. А потом произнесла то, в чем Ли сейчас не сомневалась:

– Мне его дала Ханна.

– Когда? – спросила Ли. – Когда Ханна дала его тебе?

– В ночь накануне своей смерти, – ответила Белла почти шепотом.

– До или после того, как она послала сообщение из квартиры Хааса?

– Она не посылала… – Белла замолчала, задержала свой взгляд на Ли и вздохнула. – После того, как она его послала.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше, Белла?

– Потому что она просила меня не говорить. Потому что это был секрет. Секрет Ханны.

– Этот секрет, возможно, и привел к ее смерти. Белла запрокинула голову, будто Ли ударила ее.

– Нет, – ответила она. – Нет!

– А кому предназначалось это сообщение, Белла? С кем она разговаривала во Фритауне? Что она им сказала?

– Я не знаю. Я даже и не слышала. Я не хотела знать.

– Если бы ты знала, то об этом узнал бы и Хаас?

– Хаас, Корчов. Какая разница кто? Я бы рисковала, зная это.

Ли тихо рассмеялась, поглаживая ноющее плечо.

– Ты не понимаешь, – сказала Белла, и ее голос стал напряженным и настойчивым. – Контракт, и все такое… – это было вторично. Ханна попросила меня помочь ей. Она пришла ко мне. Она говорила, что нуждается во мне, что я – единственная, кому она могла доверять самое важное, что она когда-либо делала, самое важное, что мы обе когда-либо делали. Но это должно быть нашим секретом. Я сделала это для нее.

Порыв ветра ударил по зданию, и большой лист вируфлекса, закрывавший окно, оторвался и бился, как парус на мачте. Белла вскочила, вся дрожа.

– Почему ты мне не веришь? – прошептала она.

– Я верю тебе, – сказала Ли. – Я действительно тебе верю… Я просто… не могу понять, что все это значит.

Разговаривая, Ли положила руку на плечо Белле, и теперь Белла повернулась и спряталась в ее объятиях, уткнувшись лицом в шею. Ли попыталась освободиться и поняла, что Белла плачет. Ли нехотя продолжала обнимать Беллу и гладить ее изящное плечо.

– Извини меня, – сказала Белла, – просто я…

– Нет, это ты извини меня, – сказала Ли. – Какое мое дело, чем ты занимаешься. Ты ведь мне ничем не обязана.

– Нет, я все-таки тебе обязана. Все, что я сказала о… тебе и Ханне… Я просто разозлилась.

Белла посмотрела на нее, подняв голову вверх. Ее темно-лиловые глаза прояснились, хотя слезы все еще висели на ресницах. Белла вытянула руку и коснулась своим бледным пальцем губ Ли так же, как это делал Коэн.

«О Боже, – подумала Ли. – Пора уходить. Прямо сейчас. Но почему мои ноги словно к полу прикручены?»

Кто-то кашлянул. Ли отскочила от Беллы, как собака, которую хозяин застал на месте преступления.

– Аркадий? – спросила она.

– Нет, – сказал Коэн, стоящий у двери. – Это я.

– Я…

– Мне нужно идти, – сказала Белла. – А то Корчов будет меня искать.

Коэн повернулся и провожал Беллу взглядом, пока она шла по коридору. Потом оба услышали, как хлопнуло одеяло, закрывавшее воздушный шлюз, и звуки ее шагов заглохли в зале под куполом.

Ли начала говорить, но он поднял руку.

– Тебе совершенно не нужно ничего объяснять мне.

Он оперся о дверь в позе, которая показалась Ли наигранной, а когда он заговорил, то его голос был нейтральным и ровным, что по ее многократному опыту означало скорую бурю.

– Будь осторожна, Кэтрин.

– Будь осторожна в чем? – спросила Ли.

Ответ был очевиден – аромат духов Беллы все еще витал в воздухе между ними.

– У нее в голове – месть. А месть – коварная штука. Она заставляет людей обманывать будущее. Она заставляет их рисковать так, что они могут втянуть в неприятности всех вокруг.

– Ну, теперь ты эксперт по мотивации человеческих поступков.

Коэн пожал плечами.

– Хорошо, – сказал он так спокойно, будто они обсуждали погоду. – Делай все, что хочешь. Но мне кажется, тебе понятно, что она использует тебя.

– В таком случае, у нее масса коллег, не так ли?

Коэн вздохнул и принялся старательно изучать ногти Аркадия. Как он научился заставлять ее чувствовать угрызения совести, когда просто молча стоял рядом?

– Я поняла, что собиралась делать Шарифи. Хотя сейчас уже поздно что-нибудь исправить. Это она послала сообщение из квартиры Хааса. Белла сообщила ей его пароль. Поврежденный файл, о котором говорила Нгуен, на самом деле зашифрован. Причем зашифрован так, что только Гоулд могла его расшифровать. Они использовали набор этих дурацких смешных украшений в качестве источника запутанности. Надо же было умудриться. Обычная бижутерия!