Думаете, это помогло? Не успело сознание погрузиться в благодатную мглу, как тревожный голос Глайта тут же загремел со всех сторон, вызывая резкую головную боль.

— Рэй! Где ты?

Я молчала, вслушиваясь в низкий прекрасный голос, некогда вызывавший дрожь у меня в коленях. Теперь в нем звучало отчаяние, а во мне…ничего. Пусто.

— Пожалуйста, отзовись! Я знаю, что наделал глупостей, но за тебя переживают еще и Шаэн, а Рэйн собирается разобрать Галисс по камешку, лишь бы найти тебя! Рэй, я же чувствую, что ты где-то здесь в мире сна, дай мне знак!

Глайт, Глайт, когда ты смиришься с тем, что не все будет так, как ты хочешь? Памятные шрамы на твоем великолепном теле должны были бы напоминать о том, что бывает, когда забываешь об осторожности и мнишь себя всемогущим.

— Рэй! — сила его магии, власть над видениями и снами, почти встряхнула мою заледеневшую душу, почти заставила подчиниться.

Почти.

— Скоро все кончится, Глайт, — прошептала я и проснулась.

Так. Спать мне тоже нельзя. Проклятье, проклятье! Даже здесь в неизвестном городе, куда меня перенесли подсознание и телепорт, не давали покоя.

— Эй, есть там кто? — завопила я в отчаянии. — Казните меня поскорей, мне жить надоело!

Некоторое время было тихо, потом под дверью подвала раздались шаги и грубый мужской голос велел мне заткнуться.

— Кровопийца недобитая, — проворчал стражник. — А ну закрой пасть, а то кляп принесу.

— Уважаемый стражник, не могли бы вы убить меня поскорей? — вежливо попросила я, но больше мне ничего не ответили.

Следующие два дня прошли в холоде и тумане, я убегала от собственных страшных мыслей, не желая омрачать свои последние дни размышлениями о преданной любви, попранном доверии и провалившейся мести. Глайт был прав, наверное. Мелкие кусочки информации были частями головоломки, которая постепенно складывалась в его портрет. Единственная мелочь, смущавшая меня, это было наличие второго сумасшедшего вампира, шалившего в окрестностях Астина. Но Жерард сам признался мне в своей темнице, что никогда не был в столице, и даже после этого упрямое подсознание не пожелало сделать верных выводов. Что ж, теперь мой ненавистный возлюбленный, наконец, признался сам. Он убил меня, сделал вампиром и скрыл все самое важное. А то, что любовь слепа, я убедилась на собственной шкуре. И даже сейчас, зная, что именно Глайт скрывался за образом неизвестного страшного Зверя, часть меня все принадлежала ему, любила его, взывала к нему. Отвратительная, слабая, человеческая сущность внутри кричала и плакала при мысли о том, что я больше никогда его не увижу. Рычание вперемешку с рыданиями вырвалось из охрипшего горла.

Кровавые слезы смешивались с грязью на полу. Я оплакивала свое мертвое сердце и любовь, которой не суждено сбыться.

* * *

На следующую ночь за мной, наконец-то, пришли.

Давешние стражники вошли в камеру и, пнув пару раз мое безвольное тело, убедились, что сопротивления я не окажу.

— А почему она выглядит так, будто ее год не кормили? — спросил самый младший. — Вампиры же сильные, разве нет?

— А кто их, бестий, знает? Может, притворяется, или закусила чем вредным для вампиров? — усатый верзила, вывернувший мне руку в прошлый раз, посчитал свою шутку особо удачной и раскатисто захохотал.

Меня выволокли из камеры и куда-то потащили, было даже не интересно куда.

Рассвет приближался медленно, сереющее небо не вызывало ничего, кроме тоски. Меня приволокли на большую площадь, где уже было установлено три столба с привязанными к ним избитыми и окровавленными вампирами. Что-то знакомое было в очертаниях домов, пришлось неловко повернуть голову, чтобы убедиться в своей догадке. Ах, что за ирония судьбы?

Я находилась на центральной площади Астина, там, где когда-то давным-давно убил меня Глайт. Источник с плачущим солнцем тихо журчал, и я прекрасно слышала его даже через радостные возгласы стражников. Те оперативно установили еще один столб, и, крепко привязав меня к нему, обернули руки для верности тонкой серебряной цепью. Вампиры рядом временно перестали рычать и изрыгать угрозы вперемешку с проклятьями, и уставились на меня.

— Эй, девочка, как они смогли поймать тебя?

Я не могла ответить, да и не хотела. Скоро все закончится, на этот раз, по-настоящему. Тяжелые кровавые слезы в который раз потекли по щекам, и я закрыла глаза, чтобы перед внутренним взором, когда меня казнят, было только место, которое уже однажды убило меня.

Я полностью погрузилась в себя, игнорируя посторонние звуки. Тело нещадно ныло, инстинкт самосохранения приказывал бороться, так что пришлось отправить его куда подальше. Еще несколько минут до рассвета, а после — покой. Без боли. Без мести. Без проклятого запаха корицы, заманившего меня когда-то в самую ужасную из ловушек.

Корица? Откуда здесь этот запах, бездна его забери? Посторонние звуки, не соответствовавшие обстановке мирной вампирской казни, прорвались к почти уснувшему сознанию. Пришлось открыть глаза. Небо, ну почему всегда я?

По площади носились крылатые арашшасы, сгоняя в кучку перепуганных стражников. Среди них я с трудом узнала всех наследников Верховного, и парочку каких-то незнакомых физиономий. Ко мне с боем приближались Рэйн и Глайт, их абсолютно сумасшедшие лица не предвещали защищающимся людям ничего хорошего.

— Держи их, — скомандовал вампир брату, и, раскрыв на полнеба крылья, просто перелетел нужное расстояние.

Один взмах меча, и я оказалась на свободе, кулем падая на землю.

— Рэй, что с тобой?! — Глайт успел подхватить меня до того, как на моем многострадальном теле появился еще один синяк. — Рэйн, Шаэн, сюда! Она полностью обессилена!

Меня взяли поудобнее, привычно прислонив голову к широкому плечу, и понесли прочь от места казни.

— Что с ней? — Шаэн и Галейя склонились надо мной, пытаясь провести диагностику.

— Она удрала телепортом, это вконец вымотало ее, — ответил вампир, крепче обнимая меня.

Я молчала, не мигая глядя перед собой, отказываясь сосредотачиваться на проклятых спасителях. Как, во имя Неба, они так быстро меня нашли?

Бездна!

Как, как? Помогли Петля жизни, связь с сиром и желание попортить мне остаток жизни. Ненавижу их!

Меня принесли в какую-то комнату, помыли, осмотрели, перевязали, вкачав такое количество лечебной силы, что чуть ли не из ушей текло. Потом приходил Глайт и влил в горло полкувшина свежей крови, радуясь тому, что я не могла сопротивляться. Сжатые челюсти бесцеремонно раскрыли при помощи кинжала. Чтоб вас!

Это я говорила, что все еще люблю его? Не-е, исключено!

— Уходите! — шептала я, но окружающие воспользовались моментом и игнорировали мои протесты. — Уходите. Глайт, я тебя ненавижу! Проклятый предатель, убийца… Лживый вампирюга!