тупиком. Впрочем, тупик здесь не планировался, дорога шла дальше, к соседним домам. Но ее на уровне угла дома перегородили массивными бетонными блоками. Получался путь в один конец. Там, у бетонных блоков, жильцы этого дома устроили автомобильную стоянку.

На стоянке сейчас пристроился чей-то автомобиль. Наверное, гости приехали к кому-то из обитавших в этом доме. А может быть, кто-то оставил «тачку» на время. Примерно в полукилометре отсюда большой кооперативный гараж — далековато туда за «тачкой» идти.

Так что по автомобилю настороженно озиравшийся парень только скользнул взглядом.

Автомобиль стоял у края дома, чуть дальше пятого подъезда. Парень свернул у третьего, легко взбежал по ступенькам, еще раз быстро поглядел по сторонам, приставил к замку магнитный ключ, открыл стальную дверь подъезда.

Мужчина, сидевший в автомобиле, поднес ко рту радиотелефон и произнес:

— Принимайте его.

Парень в джинсовом костюме подошел к лифту, нажал на кнопку. Спускающийся лифт ровно загудел, через какое-то время двери лифта разъехались. Рука машинально, тысячи раз повторенным движением, тянется к кнопке с цифрой «5», палец нажимает на кнопку. Лифт плавно поднимается. Все, как всегда. Впрочем, не всегда, один раз он застрял в лифте. Проторчал минут сорок.

Сейчас обошлось без приключений. Двери раскрылись. Шаг вперед, поворот направо.

И тут он почувствовал — сегодня уж точно не как всегда. Двое мужчин быстро сбегали по лестнице сверху, двое стояли на площадке между четвертым и пятым этажом.

В безумной надежде он рванулся назад, к лифту. Нажал на кнопку, двери послушно разошлись. Но сильная рука схватила его за воротник куртки, когда двери уже почти сошлись снова. Потом двери, стукнувшись о препятствие — о пару рук — опять разъехались. И в следующее мгновенье парень вылетел из лифта спиной вперед.

Рывок оказался настолько сильным, что он пролетел расстояние от лифта до стены, больно ударился о стену спиной и затылком. Болевой шок на несколько секунд лишил его возможности действовать собранно и быстро. Но оправившись от шока, он бросился на человека, стоявшего над ним — сначала намереваясь ударом руки снизу атаковать его в пах, а затем, когда человек согнется, захватить его голову руками и ударить снизу коленом в лицо.

Много раз он эту связку отрабатывал в спортзале, с разными партнерами. Получалось. Сейчас не получилось. Наверное, потому, что партнеры по тренировкам всегда ему подыгрывали.

А сейчас сильный удар подъемом ноги в подбородок опять бросил его на стену.

Очнувшись, он ощутил боль не только в голове и в сломанной челюсти, но и в заломленных за спину руках, скованных наручниками.

Он знал, что когда-то все может кончиться именно так. Однако знание это скорее носило характер предположения — предположения о событии маловероятном. А вот теперь, когда боль сказала ему: «Это случилось», он от отчаяния заверещал неожиданно высоким голосом.

— Как заяц, — презрительно произнес один из мужчин.

29

Суббота, 25 сентября

Едва Савичев встал из-за компьютера, что бы пойти на кухню сделать себе кофе, как зазвучал характерный вызов в Skype. Савичев опять уселся в кресло, ответил на вызов и увидел на мониторе лицо жены. Бывшей жены.

— Привет, Савичев.

— И тебе добрый вечер. Ах нет, у тебя же утро.

— Как живешь, Савичев?

— Неспокойно.

— Молодые любовницы донимают?

— Нет, старые недруги. Убить вот намедни пытались.

— Я в это должна поверить? — в ее голосе чувствовалось некоторое раздражение.

— Дело твое.

— Савичев, в твои годы пора остепениться.

— Я так думаю, что поздновато уже, — теперь начал раздражаться он.

— Сейчас ты меня спросишь, чего мне от тебя надо, чего я добиваюсь.

— Не спрошу.

— Почему? Тебе уже неинтересно?

— Не в этом дело. Ответа ведь я все равно не получу. Имеется в виду правдивый ответ.

— Я тебе всегда врала? — она грустно улыбнулась.

— Довольно часто.

— Хорошо, пусть будет так. Но сейчас я тебе не совру. У меня появилась потребность пообщаться с тобой. По скайпу это совсем то, что общаться вживую, но все же…

Она замолчала. Пауза затягивалась.

Савичев заговорил первым.

— Ты выглядишь усталой.

— А больной я не выгляжу?

— Ну, если ты имеешь в виду синдром хронической усталости…

— У меня рак желудка.

— Слушай… — ему показалось, будто кресло под ним покачнулось. — А это… Это не может быть ошибкой?

— Нет, это не тот случай, чтобы быть ошибкой.

Он помолчал, потом спросил:

— Когда ты об этом узнала?

— Две недели назад.

— Но надо же что-то делать!

— Уже ничего не нельзя сделать. Можно на какое-то время отдалить конец.

Он опять замолчал, думал о чем-то. Потом заговорил:

— Послушай, а ты не хотела бы приехать ко мне?

— Не знаю… Это будет one way ticket, билет в один конец. Я слабею с каждым днем. Зачем тебе это — чтобы я приехала?

— Появилась, значит, у меня такая потребность.

— Нет, ты в самом деле этого хочешь? — она смотрела удивленно и недоверчиво.

— Да. Мне к тебе добираться не по средствам. Половину всего, что есть у меня, надо продать, чтобы на билет туда наскрести. Давай-ка, собирайся.

— Тебе придется хоронить меня. Тебя это не пугает?

— Неужели ты забыла, что меня трудно чем-либо напугать?

— Да уж, этого у тебя не отнимешь.

Смех ее прозвучал безмятежно и весело.

30

Суббота, 25 сентября

Татьяна пила одну рюмку за другой, не закусывая.

— Эй, сестренка, — обеспокоенно заметила Лидия, жена Менькова, — ты что на, на диете? Хоть бы чего-нибудь пожевала.

— Нет, — хмуро ответила Татьяна. — Диета есть диета. Три рюмки — и один маленький перекус. И вообще пора переходить на европейский стиль — если пить, то только пить, если жрать… то тоже пить.

Сегодня Татьяна притащила с собой целых две бутылки. Хотя Меньков предупредил — на сей раз коньяк за ним.

— Без тебя мне это дело ни за что распутать не удалось бы, — он нисколько не кривил душой, говоря это.

— Не-а, я действовала вроде лозоходца, который то ли воду на глубине чует, то ли какие-нибудь полезные ископаемые. И всего лишь подсказывала тебе, где можно и нужно рыть, а где рыть не стоит. Хотя, хотя, хотя… Хотя лет через десять я этого уже не смогу сделать — подсказать, где нужно рыть.

— Почему? — улыбнулась Лидия. — Твой дар лозоходца пропадет?

— Нет, Лидочка, не в даре дело… Вот представь себе — зовут лозоходца, чтобы он определил, где в трубе, лежащей на глубине метра в два, дырка, свищ, течь. Хорошо, если труба одна и дырка в ней одна. А если труб