(12) Часть кинулась бежать врассыпную; часть была перебита на поле битвы; пал и Гней Фульвий и с ним одиннадцать военных трибунов. (13) Кто может точно сказать, сколько тысяч римлян и союзников пало в этом сражении, коль скоро у одних писателей я читаю о тринадцати тысячах, у других – всего о семи? Победитель овладел лагерем и добычей.

(14) Гердонию, которая собиралась, как он узнал, перейти к римлянам и, если он уйдет, верности ему не хранить, он сжег, всех жителей переселил в Метапонт и Фурии, а старейшин города, уличенных в тайных переговорах с Фульвием, казнил. (15) Римляне, уцелевшие после такого поражения, кое-как вооруженные, разными дорогами пробрались в Самний к консулу Марцеллу.

2. (1) Марцелла вовсе не испугало столь тяжкое поражение: он написал в Рим сенату о гибели военачальника и войска под Гердонией (2) и добавил, что он – тот самый Марцелл, который после Каннского сражения побил Ганнибала, опьяненного победой, – идет на него и не даст ему долго радоваться.

(3) Но в Риме была великая печаль, скорбели о том, что случилось, и боялись будущего. (4) Перейдя из Самния в Луканию[740], консул расположился лагерем под Нумистроном, на равнине, на виду у Ганнибала; Пуниец занимал холм.

(5) Марцелл еще раз дал понять, что уверен в себе, и первым вывел из лагеря войско, готовое к бою; Ганнибал, видя, как из ворот выходят солдаты со знаменами, не уклонился от сражения: свой правый фланг он поднял на холм; римляне левым прижались к городу.

(6) Римляне ввели в бой первый легион и правое крыло, а Ганнибал – воинов-испанцев и балеарских пращников, а в ходе сражения еще и слонов. Бились долго, никто не имел перевеса. (7) Сражение продолжалось с третьего часа до ночи – первые ряды устали биться.

Первый легион заменили третьим, правое крыло левым; у врагов тоже свежие бойцы сменили в сражении усталых солдат; (8) затухавшая битва с появлением новых сил разгорелась вновь; ночь развела сражавшихся; победителей не было.

(9) На следующий день римляне с восхода солнца и далеко за полдень стояли в строю; никакой враг не показывался. Спокойно собрали доспехи с убитых врагов, снесли в одно место трупы своих и сожгли их. (10) Следующей ночью Ганнибал бесшумно снялся с лагеря и ушел в Апулию.

С рассветом Марцелл обнаружил бегство врага; раненых оставил он в Нумистроне с немногочисленной охраной, начальником которой назначил военного трибуна Луция Фурия Пурпуриона, и пошел по следам врага. Настиг он его под Венузией.

(11) В течение нескольких дней перед передовыми постами шли беспорядочные стычки пеших и конных – почти все они заканчивались благоприятно для римлян. (12) Оттуда войска пошли по Апулии; примечательных сражений не было: Ганнибал снимался с лагеря ночью, искал места для засад; Марцелл шел за ним только днем и только после разведки.

3. (1) Тем временем в Капуе, пока Флакк, распродавая имущество знати и занимаясь сдачей в аренду отобранных государством земель (арендную плату вносили зерном), тянул время и подыскивал повод для новых жестокостей против кампанцев, втайне набирал силу преступный замысел, который и был раскрыт по доносу.

(2) Флакк выселил солдат из домов – он рассчитывал сдать эти дома вместе с землею в аренду и притом боялся, чтобы и его солдат, как Ганнибаловых, не изнежила городская жизнь с ее удовольствиями. Поэтому он их заставил выстроить себе у городских стен и ворот жилье на военный лад.

(3) Соорудили жилища из плетенок и досок, кое-какие сплели из тростника и все покрыли соломой: все годное в пищу огню было собрано словно нарочно. (4) Сто семьдесят кампанцев во главе с братьями Блоссиями и сговорились поджечь все это сразу – в одну ночь, в один час.

(5) Донесли об этом некоторые рабы из дома Блоссиев; по приказу проконсула городские ворота вдруг заперли, по данному знаку сбежались вооруженные солдаты, всех виновных схватили; следствие велось энергично, осужденных казнили, рабы-доносчики получили свободу и по десять тысяч ассов каждый.

(6) Жители Нуцерии и Ацерр[741] жаловались, что им негде жить: Ацерры частью сожжены, Нуцерия разрушена. Фульвий отослал их к сенату в Рим. (7) Жителям Ацерр разрешено было вновь отстроить сгоревшие дома; нуцерийцам было велено переселиться в Ателлу, как они того и хотели; ателланцам – в Калатию.

(8) Среди множества важных дел – и удачных и неудачных, – занимавших умы, не забыли и о тарентской крепости[742]. (9) Марк Огульний и Публий Аквилий были отправлены в Этрурию закупить хлеб для отправки в Тарент; тысяча солдат из городского войска (половина римлян, половина союзников) посланы были туда отвезти хлеб и усилить гарнизон.

4. (1) Заканчивалось лето; подходило время консульских выборов. Сенат встревожило письмо Марцелла: не в интересах государства дать сейчас Ганнибалу передышку, теснимый Марцеллом, он отступает и отказывается от сражения. (2) Опасались и отозвать Марцелла в разгар военных действий, и остаться на год без консулов.

(3) Сочли за лучшее отозвать из Сицилии консула Валерия, хотя он и был вне пределов Италии. (4) По велению сената городской претор Луций Манлий отправил ему письмо, приложив к нему и письмо консула Марка Марцелла, чтобы Валерию было понятно, почему его, а не его сотоварища отзывают сенаторы из провинции.

(5) Почти в это же время прибыли послы от царя Сифака и рассказали, как удачно он воевал с карфагенянами. (6) Они утверждали, что для их царя нет народа ненавистнее карфагенян и милее римлян; он уже направлял послов в Испанию к римским военачальникам Гнею и Публию Корнелиям; теперь он пожелал испросить дружбу Рима как бы у самых ее истоков.

(7) Сенат не только дал милостивый ответ послам, но и отправил к царю своих послов с подарками – Луция Генуция, Публия Петелия и Публия Попилия; (8) в подарок повезли: пурпурные тогу и тунику, кресло, отделанное слоновой костью, и золотую чашу весом в пять фунтов.

(9) Послам было велено посетить и других африканских царьков, им тоже отправлены были подарки: тоги с пурпурной каймой и золотые чаши весом в три фунта.

(10) И в Александрию к царям Птолемею и Клеопатре[743] отправлены были послами Марк Атилий и Маний Ацилий напомнить о старой дружбе и возобновить ее; в подарок посланы были: царю – пурпурные тога и туника, кресло, отделанное слоновой костью, царице – расшитый плащ и пурпурная накидка.

(11) В то лето из соседних городов и селений часто приходили известия о знамениях: в Тускуле родился ягненок с выменем, полным молока; молния ударила в крышу Юпитерова храма, и ее почти целиком снесло; (12) почти в те же дни в Анагнии молния ударила в землю перед воротами и земля горела день и ночь, хотя ничего, что могло бы гореть, там не было; при скрещении дорог у Анагнии, в роще Дианы, птицы покинули свои гнезда; (13) в Таррацине, недалеко от гавани, из моря выпрыгивали, словно играющие рыбы, змеи удивительной величины; (14) в Тарквиниях родился поросенок с человеческим лицом; в окрестностях Капены, возле рощи Феронии, с четырех статуй, словно обильный пот, текла днем и ночью кровь.