он. — Гонится кавалерия! Дело принимает серьезный оборот. Но с парой таких лошадей, как наши, мы, надеюсь, успеем достигнуть цели, если только…

— Что только? — спросил Керней, заметив, что лицо Риваса приняло вдруг встревоженное выражение.

— Слушайте, — сказал мексиканец, указывая в то же время на облако дыма, поднявшееся над уединенной возвышенностью, на которой находилась батарея.

Один за другим следовали выстрелы.

— Дело портится, — продолжал Ривас встревоженным голосом, — там, наверное, кавалерия. Если она отправится по нашим следам, то, конечно, догонит нас. Кучер, гони лошадей что есть духу!

Кони, подгоняемые кучером, неслись как вихрь, поднимая целое облако пыли. Дорога вела в Сан-Ангель, и Ривас намеревался проехать дальше через ту деревню, зная, что там не могло быть войск. Он решил, однако, проехать стороной, чтобы избежать кавалерии. Вдруг он заметил странное движение кругом форта, при этом лицо его стало еще мрачнее.

— Santo Dios, — вскричал он, — случилось именно то, чего я опасался! Взгляните, сеньор.

Керней увидел действительно громадное количество людей, выбегавших из ворот укрепления и поспешно сбегавших с горы, у них не было еще ни лошадей, ни оружия, но Ривас прекрасно знал, что они найдут и то, и другое внизу. Он знал также, что это были уланы, считавшиеся отличными наездниками, и что им ничего не стоит догнать карету с беглецами.

Ривас, несмотря на сильное волнение, отражавшееся на его лице, не терял, однако, надежды, у него был свой план…

— Оставьте пилу, — сказал он вдруг Кернею, — теперь не время этим заниматься… Его можно отложить до более удобного случая. Теперь же нам нужно как можно скорее покинуть экипаж.

Доехав до Койоакана, где дорога разветвлялась, он приказал свернуть, продолжая подгонять лошадей. Проехав еще с милю, Ривас велел остановиться и вышел с Кернеем из, экипажа.

— Бросайте вожжи, Крис, — сказал Керней техасцу, — распрягайте лошадей и следуйте за нами.

Крис поспешно соскочил с козел, увлекая за собой карлика.

— Отрежьте все, кроме уздечек, — крикнул Керней.

Техасец принялся за дело с ножом в руках, Керней помогал ему, а Ривас, держа лошадей, распускал вожжи. Вскоре кони были совершенно распряжены, на них оставались лишь хомуты да уздечки.

— Оставьте хомуты, — сказал Ривас, боясь, чтобы не было задержки. — Мы теперь сядем по двое на каждую лошадь, но прежде всего займемся «им».

«Им» означало Хосе, который продолжал сидеть на козлах, точно пораженный изумлением.

— Сволоките его с козел, Крис, привяжите вожжами к колесу, — вскричал Керней.

Техасец мгновенно исполнил приказание, и кучер оказался так же крепко привязанным к колесу, как Иксион к скале.

Но это было не всё, Крису пришлось совершить еще одну жестокость — он запихал в рот бедному малому ручку от его собственного кнута.

Кучер таким образом был лишен возможности двигаться и кричать. Он видел, как все четверо узников, сев по двое на лошадь, молча удалились. Один только карлик решился выразить свое соболезнование кучеру, прокричал ему на прощание насмешливым тоном:

— Adios, senor cochero… Желаю вам приятного путешествия! Ха, ха, ха!..

Глава XXXV

ПО ДВОЕ НА ЛОШАДИ

Вскоре крестьянам, работавшим на полях, представилась невиданная ими картина: две странного вида лошади, скакавшие во всю прыть, каждая с двумя седоками на спине. На одной из них всадники были в красной и синей мантии, на другой сидел великан, за спиной которого виднелось какое-то существо, похожее на обезьяну. Остатки сбруи, вожжей, хомуты болтались по бокам лошадей, при движении которых раздавался звон цепей.

Поселянам, однако, недолго пришлось любоваться странным видом всадников, так как те очень скоро скрылись в чаще, примыкавшей к полю.

— Мы скоро достигнем цели, — сказал Ривас. — Если бы не цепи, стесняющие движения, я мог бы сказать, что мы уже спасены. Черт возьми! А где же пила, неужели вы забыли ее?

— Вот она, — ответил Керней, распахивая плащ.

— Вы предусмотрительнее меня. Я, признаться, про нее совсем было забыл, а между тем она нам так нужна! К сожалению, сейчас ею воспользоваться нельзя, так как мы не должны терять ни минуты. Кроме улан Чапультепека, за нами гонятся, кажется, гусары из города. Когда мы распрягали лошадей, я слышал звуки рожка, да и по колокольному звону можно догадаться, что на нас идет пехота со всех сторон. Дали бы они нам только время спрятаться! Я вас сведу в одно место, где мы можем спокойно укрыться, по крайней мере, от кавалерии.

Керней полагал, что Ривас имел, вероятно, в виду какой-нибудь тайник, известный ему одному. Но где же мог быть этот тайник? Над головой виднелись лишь лесистые горы, которые, конечно, могли служить убежищем беглецам. Но как добраться до них скованным и преследуемым кавалерией? Сообщив это своему товарищу, он услышал в ответ:

— Терпение, друг, я сейчас покажу вам место, о котором говорил, это будет лучше, чем заниматься его описанием. Настоящий лабиринт, который сбил бы с толку самого Дедала. Впрочем, судите сами, вот он!

Ривас указал на серый утес, шедший бесконечными уступами до самого леса, утес этот, не очень высокий, был весь покрыт кактусами и ползучими растениям.

— Педрегаль! — вскричал он радостно. — Ах, как я рад, его видеть! Он уже раз спас мне жизнь, и я надеюсь, что и на этот раз мы найдем в нем спасение. Только надо спешить. Вперед!

Лошади, пущенные снова вскачь, очутились вскоре перед утесом, загородившим им дорогу.

— Теперь, — сказал Ривас, — пора сойти с лошадей, они нам больше не нужны.

Все четверо спешились. Крис Рок продолжал держать лошадей за уздцы, ожидая приказаний.

— Мы оставим пока их здесь, — сказал мексиканец. — Однако они могут заржать и тем выдать нас… Через час нам уже нечего будет бояться, наступит темнота, но теперь…

Он остановился в раздумье; техасец, наблюдавший за ним, сказал Кернею: