— Мне кажется, что ему хотелось бы избавиться от лошадей?

— Я тоже так думаю.

— Предоставьте мне это дело. Держите одну, капитан! Снимите уздечку.

Говоря это, техасец вынул нож, минуту спустя он острием ножа прорезал животному ухо. С громким ржанием лошадь поднялась на дыбы, затем рванулась и исчезла в чаще леса. Вторая лошадь, подвергнутая той же пытке, тоже не замедлила исчезнуть с глаз беглецов.

— Браво! — вскричал Ривас, вышедший, казалось, из большого затруднения. — Теперь будем продолжать наш путь, действуя и ногами, и руками. Идем!

С этими словами он, накинув вожжи на выступ, стал взбираться по ним, увлекая за собой товарища. Нигде не было ни малейшей тропинки, приходилось хвататься руками за уступы, поросшие кактусами и другими мглистыми растениями. Они продолжали таким образом двигаться вперед. Техасец следовал за ним, и, когда Керней достигал верхушки, Крис Рок дергал за цепь и тянул за собой безобразного карлика. Минуты через две они совершенно исчезли в чаще, что было как раз вовремя, так как они услышали топот кавалерии, пронесшейся мимо скрывшего их утеса.

Глава XXXVI

ПЕДРЕГАЛЬ

Окрестности Мехико одинаково интересны как в эстетическом, так и в геологическом отношении. Ни один уголок земного шара не представляет, пожалуй, столько данных для изучения свойств и истории горных пород. Там вы имеете возможность проследить изменения, которым подверглась земная поверхность под влиянием плутонических и вулканических сил. Для геолога самый большой интерес представляет, конечно, Педрегальское плоскогорье, находящееся на юго-западе от столицы и примыкающее к горе Адхуско, вершина которой возвышается над уровнем моря на 13 000 футов.

Это массы лавы, выброшенной на поверхность Адхуско. Вещество это приняло при остывании всевозможные формы и растеклось на несколько квадратных миль, благодаря чему эта местность почти непроходима. Экипаж, понятно, ни один не может проехать, мексиканская лошадь и даже мул, привычные к горам, как козы, передвигаются здесь с большим трудом, для пешехода же эта местность полна опасностей: приходится беспрестанно либо лазить по скалам, либо спускаться в глубокие, опасные овраги.

Почва покрыта здесь кактусами и колючими растениями. Встречаются, однако, места, очень богатые растительностью.

Они представляют собой как бы маленькие оазисы, где мирный индеец занимается земледелием. Люди же менее мирного нрава также скрываются там, чтобы избежать тюрьмы, впрочем, эти беглецы не всегда преступники, а часто патриоты, изгнанные из отечества.

Четверо людей, прибывших сюда теперь, представляли собой именно такого рода лиц.

Местность, по-видимому, была хорошо знакома мексиканцу.

— Не удивляйтесь, что я так хорошо знаю Педрегаль, — сказал он Кернею, — ведь это почти моя родина. Будучи ребенком, я лазил по этим скалам, разыскивая гнезда и расставляя силки. По этой тропинке мы доберемся до места, где уже нечего будет бояться быть настигнутыми, по крайней мере в эту ночь.

Они продолжали продвигаться, хотя и с большим трудом, цепляясь за скалы и пробираясь между кактусами, острые колючки которых впивались в тело как иголки. Веревка, которую им приходилось волочить за собой, затрудняла их еще более.

К счастью, цель, к которой они стремились, была близка: это углубление, в котором они могли стоять во весь рост, не будучи замеченными с окружающих высот.

Когда, наконец, достигли его, Ривас сказал, обращаясь к Флорансу:

— Теперь мы можем возобновить прерванную работу, никто нам не помешает, я ручаюсь.

Говоря это, он крепко натянул цепь, через несколько минут одно звено было распилено, и цепь распалась.

— Caballero! — вскричал мексиканец, точно провозглашая тост. — Пусть наша дружба будет менее хрупка, чем эта цепь, и соединит нас навеки!

Керней, как настоящий сын Ирина, поспешил ответить на эту любезность. Но это было еще не все. Предстояло разъединить Рока и Зорильо. Крис желал, может быть, больше всех освободиться от прикованного к нему товарища, карлик возбуждал в нем настоящее отвращение не столько физическим уродством, сколько нравственным.

— Капитан, — сказал он Кернею, — распилите цепь как можно ближе к моей ноге.

Первая цепь была распилена посередине, так как Ривас находил, что совсем освободиться от нее нельзя было по недостатку времени.

— Мне понадобится более свободы движений, чем ему, капитан, — объяснил Крис Рок. — Пусть всю тяжесть цепи влачит этот урод, черт бы его побрал!

Свирепый тон техасца гармонировал как нельзя более с противным визгом пилы.

Карлик, присевший на корточки, все время молчал, только глаза, похожие на глаза гремучей змеи, выражали страшное озлобление. В то же время он, видимо, трусил, так как догадывался, что речь шла о нем. Может быть, ему перережут горло? Ведь он только мешал им. Было отчего дрожать.

Как только цепь была распилена, Корней, Ривас и Крис Рок отошли в сторону. Карлик понял, что они совещаются о его участи.

— Не знаю, право, что нам делать с этим животным, — сказал Ривас.

— Его нельзя оставить здесь: он кончит тем, что выдаст нас, если мы его привяжем, он примется кричать, а мы еще будем слишком близко.

— Вот они. Слышите?.. Вон они скачут сквозь чащу, которую мы только что покинули.

Действительно, звук рожка подтвердил слова мексиканца.

— Но почему бы не связать его, заткнув рот? — спросил Керней.

— Это можно сделать, если солдаты пройдут здесь, они подберут его. Но если никто сюда не придет?

— А, понимаю, — произнес ирландец, — вы хотите сказать, что он тогда умрет с голоду?

— Вот именно. Он, может быть, и заслуживает этого, но мы не судьи его и не имеем права быть его палачами.

— Вы совершенно правы, — поспешил ответить Керней.

— А вы какого об этом мнения, Крис Рок? Что нам с ним делать?

— Убить его было бы менее жестоко, чем связать, но ни в том, ни в другом нет необходимости. Я предлагаю таскать его за собой, если он нас будет