Я молчал, только улыбался.

– Никто не вправе мне докучать. Сам президент даровал мне помилование. Я прошу только об одном – оставьте меня в покое.

Улыбаясь, я покачал головой:

– Покоя вам не дождаться, пока не уступите.

– Вижу я, – мягко заметил он, – что ты новичок в этом деле. Хочешь заработать имя, только были люди и до тебя, и пошустрее тебя. Двадцать лет не давали мне проходу. Но они давно поняли, что ничего у меня нет. И не было. Все досталось другим.

– Например, почтовому клерку?

– Я свое отсидел… – Голос по-прежнему был ровен. – Знаю все ходы-выходы. Знаю, что они не успокоятся, пока я не сдохну. Время от времени будут подсылать ко мне мерзавцев вроде тебя. Я привык. Что мне сделать, чтобы ты убрался?

Я покачал головой и посмотрел через его плечо на молчаливых рыб, плавающих в аквариумах. Я устал. Тишина этого дома навевала видения из далекого прошлого. Поезд, мчащий в ночь; грабитель, засевший в почтовом вагоне; выстрел, мертвый почтовый клерк на полу; капли, медленно стекающие по стеклу аквариума; и человек, которому удалось девятнадцать лет хранить свой секрет. Почти удалось.

– Вы допустили одну ошибку, – сказал я. – Помните Мелочовщика Мардо?

Он поднял голову, пытаясь вспомнить. Похоже, Сайп успел забыть имя.

– Вы сидели с ним в Ливенворте. Мелкий мошенник, попавшийся на склейке двадцатидолларовых купюр.

– А, помню.

– Вы сказали ему, что жемчужины у вас.

Кажется, Сайп мне не поверил.

– Всё шутите? – спросил он медленно и устало.

– Мелочовщик так не считал. Здесь неподалеку жил его приятель по кличке Закат. Мелочовщик наткнулся на вас случайно. Вместе они решили вас потрясти, да только Мелочовщик подсел на кокаин и разговаривал во сне. Его болтовню слышала моя подруга, а еще раньше про жемчуг прознала шустрая красотка со своим дружком-юристом. Вдвоем они поджарили Мелочовщику пятки.

Сайп смотрел на меня не мигая. Морщины вокруг рта стали еще глубже.

– Мы не знаем, сколько он успел им рассказать, я распрощался с ними в Олимпии. Закат тоже был со мной, но его они прикончили. Не сомневайтесь, скоро они найдут вас, это вопрос времени. Они или другие. Вам удалось обвести вокруг пальца копов, поскольку они не нашли жемчужин, а вы не пытались продать их. Вы обманули страховую компанию и почту…

На лице Сайпа не дрогнул ни один мускул. Узловатые кулаки все так же неподвижно лежали между костлявых колен. Он не сводил с меня мертвых глаз.

– …только с мошенниками вам не справиться. Эти не отстанут. Их будет двое или трое, и у них достанет денег, времени и желания, чтобы вас дожать. Как? Начнут с жены, а после возьмутся за вас. Вывезут в ближайший лесок и поговорят без свидетелей. А я предлагаю вам честную сделку.

– А сам-то ты откуда? – Сайп оживился. – Я думал, ты сыщик.

– Из страховой компании. А мои условия такие. За камешки дают двадцать пять кусков. Пять – женщине, которая дала мне информацию, она честно их заслужила. Десять – мне. Нет такой пушки, под которую я не подставил бы голову. Десять – ваши. Самому вам не получить ни цента. Ну как?

– Звучит неплохо, – мягко сказал он. – Только одна загвоздка. Нет у меня никаких жемчужин, легавый.

Я нахмурился. Крыть мне было нечем. Отлепившись от стены, я швырнул сигарету на пол и со злостью растоптал ее. Придется убираться восвояси.

Сайп встал и протянул руку.

– Подожди, я тебе докажу, – сказал он и вышел из комнаты.

Я смотрел на рыбок и задумчиво жевал губу. Вдалеке рычал мотор. В соседней комнате кто-то выдвинул и снова задвинул ящик стола.

Сайп вернулся, сжимая в худощавой руке блестящий «кольт» сорок пятого калибра длиной с локоть.

Старик ткнул в меня «кольтом»:

– Здесь у меня шесть свинцовых жемчужин, и я вышибаю глаз мухе с шестидесяти ярдов. А ты никакой не сыщик. Вали отсюда, пока цел. И предупреди своих дружков – любителей поджаривать пятки, – что я буду выбивать им по зубу каждый день, а в воскресенье – по два.

Я замер. В мертвых глазах сквозило безумие. Я не смел шевельнуться.

– Кончай ломать комедию, – сказал я медленно. – Я могу доказать, что я сыщик. Ты же бывший арестант, тебе не положено держать у себя эту игрушку. Опусти ее, и поговорим.

У дома остановилась машина, скрипнули тормоза. Раздались шаги. Резкие голоса, удивленный женский возглас.

Сайп отступил назад, встав между столом и громадным аквариумом галлонов в двадцать-тридцать, улыбнувшись широкой улыбкой человека, которому нечего терять.

– Твои дружки пожаловали, – протянул он. – Ну-ка, бросай на пол револьвер, пока еще есть время. Пока еще дышишь.

Я не сдвинулся с места. Глядя в сумасшедшие глаза под жесткой проволокой волос, я понимал, что стоит мне шевельнуться, даже выполняя его приказ, – и он выстрелит.

На лестнице раздались шаги. Напряженные и осторожные, словно кто-то упирался и не хотел идти.

В комнату вошли трое.

Первой в дверь протиснулась на деревянных ногах миссис Сайп, ее глаза горели, руки были согнуты в локтях, пальцы сжимались и разжимались, словно хотели схватить то, чего здесь не было. В спину ей упирался пистолет тридцать второго калибра в безжалостной маленькой ручке Кэрол Донован.

За Кэрол показался Маддер, заметно похрабревший от выпитого виски. Он наставил на меня «смит-вессон» и состроил злобную мину.

Кэрол толкнула миссис Донован в спину. Старая женщина споткнулась и упала на колени, ее глаза остались невозмутимыми.

Сайп во все глаза смотрел на Кэрол Донован. Ее молодость и красота смущали его. Он не привык иметь дело с такими красотками. Если бы в комнату вошли крепкие мужчины, он изрешетил бы их пулями, не сходя с места.

– Спокойно, папаша. Бросай пушку, нужно поговорить, – холодно промолвила маленькая черноволосая красотка.

Не сводя глаз с Кэрол, Сайп опустил на пол свой старомодный «кольт» времен Фронтира.

– А теперь отшвырни его ногой, папаша.

«Кольт» полетел в середину комнаты.

– Так-то лучше, старик. Возьми его на мушку, Раш, а я разберусь с ищейкой.

Они взмахнули стволами, и тяжелый взгляд серых глаз остановился на мне. Маддер приблизился к Сайпу и направил «смит-вессон» ему в грудь.

Кэрол недобро ухмыльнулась:

– Решил, что ты самый умный, ищейка? Вечно путаешься под ногами. Были б у тебя мозги, ощупал бы своего тощего дружка. В ботинке у него была спрятана карта.

– Мне карта ни к чему, – усмехнулся я.

Я постарался вложить в усмешку все мое неотразимое обаяние, пока Кэрол не заметила, что миссис Сайп подползает к «кольту» своего мужа.