— Не могу. — Она затравленно попятилась.

— Тогда пусть это сделает тьер-на-вьер! — Он впился пальцами в ее скулы и больно запрокинул голову. — Слышишь, ведьма?!

Изольда беспомощно хватала ртом воздух.

— Колдунья не явится по чужому желанию. А даже если бы и пришла, она не в силах изменить случившееся… Никто не в силах…

Девушка ласково прикоснулась к его холодным рукам. Хёльмвинда она не страшилась, различая в прозрачных глазах лишь тоску и отчаяние. И ни капли звериной ярости, что способна превратить человека в чудовище.

— Ты решил нарушить обещание не причинять мне вреда?

Он мигом разжал пальцы, приходя в себя, растерянно отступая от принцессы. Но она и не думала укорять его.

— Я знаю, как ослабить терновые чары! — вместо упреков произнесла Изольда.

Ветер скомкал в ладонях тонкий плащ.

— Существует зелье, отнимающее память. Выпьешь его и забудешь, что с тобой случилось за последние несколько лет…

— Да ты в своем уме? — мгновенно вскипел он. — Предлагаешь мне напрочь лишиться воспоминаний?

— Зато это верный способ, — принялась уговаривать она.

— Отчего же ты в таком случае предпочла узнать о себе правду, таящуюся за завесой? — прозвучал язвительный возглас.

— У меня все было иначе…

— Неужели? — Северный владыка гневно тряхнул головой. — Уясни: я не собираюсь становиться сумасшедшим, как мой младший брат, и страдать провалами в памяти!

Смерчем он пронесся на другую сторону спальни.

— Как скажешь, — вздохнула принцесса.

В глубине души категоричный отказ порадовал ее.

— Мне жаль, что тьер-на-вьер так поступила с тобой, — набравшись смелости, прошептала девушка.

— Разве вы с ней — не одно целое? — Хёльмвинд все еще сердился, но в молчанку больше не играл.

— Нет! Да… — Изольда замялась. — Позволь рассказать о том, как я стала терновой ведьмой. Тогда ты поймешь, что со мной происходит и почему я не призналась во всем раньше.

Лишь взглянув на нее, можно было понять, как важен для девушки этот разговор. Ведь она пришла сюда, страшась гнева и презрения Хёльмвинда, и все же попыталась что-то ему объяснить. А теперь стоит, сложив руки в умоляющем жесте, готовая к самым жестоким словам.

— Хорошо, — неохотно сдался Северный ветер.

Принцесса просияла.

— Спасибо!

Она бросилась к тяжелому каменному креслу и попыталась подтащить его к камину. Монолитный камень не сдвинулся и на вершок.

— Что ты делаешь? — Хёльм озадаченно покосился в ее сторону.

— Готовлю для тебя место…

— Зачем? — Он облокотился о стену, продолжая наблюдать, как девушка толкает мраморную глыбу к очагу. — Мне вполне удобно и здесь.

— А мне — нет. Не могу спокойно беседовать, глядя снизу вверх. — От бесплодных усилий она покраснела, но занятие свое не бросила.

— Почему? — допытывался ветер.

— Это же очевидно! — охнула принцесса. — Чувствую себя нашкодившей девочкой, явившейся к брату с повинной…

Отчаявшись выполнить задуманное, она пнула спинку кресла ногой и сердито зашипела:

— Проклятье!

Вдоволь наглядевшись на ее мучения, Северный владыка подплыл к своему трону и одним грациозным движением переставил его поближе к огню. Затем проделал то же самое со вторым креслом и уселся, величественно закинув ногу на ногу.

Изольда покачала головой и последовала его примеру. Не спеша разгладила на коленях платье, устроилась поудобнее. Затем пришел черед прически, и после того, как выбившиеся прядки были водворены на место, девушка взялась за свою шаль.

— Начнешь ты когда-нибудь? — Ветер нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику.

— Разумеется. — Она вспыхнула.

Пора было прекращать тянуть время, но открыть правду о себе оказалось не так просто. Страх случайно обмолвиться о терновом проклятии прочно пустил корни в сердце принцессы. И теперь, чтобы преодолеть его, пришлось сделать над собой усилие.

— Давным-давно мой старший брат Стефан — будущий король Северин — сообщил, что пора искать для меня женихов… — нараспев заговорила она. — И больше всех он прочил мне в мужья одного человека…

Стоило произнести первые слова, как история полилась из уст сказкой. Отвлеченно девушка вела речь о безжалостном Лютинге Мак Тире, нежелании несчастной принцессы Северин покидать родной дом. Словно бы не о себе, поведала ветру, как прокричала проклятие в ночь на Самхейн и пустилась потом наутек, будто испуганная преступница. Так же, как Хёльм, она надеялась однажды развеять чары, и ее тоже ждало горькое разочарование.

В рассказе Изольды заветы старой Брумы и бесчинства Давена Сверра вплетались в канву сюжета, за эпизодом о волке следовало повествование о Таальвене Валишере. Принцесса разглядывала прошлое, словно затейливый узор, и без утайки делилась им с Хёльмвиндом.

Он слушал внимательно, подперев голову рукой, хмурился, если речь шла о волке, глядел неотрывно, когда девушка говорила о тьер-на-вьер. Планов ведьмы она не понимала, потому могла лишь гадать, зачем той понадобилось влюблять в себя Северного владыку.

Сожаления, вина и раскаяние сквозили во всех речах Изольды, а еще страх, ведь история ее пока была не окончена. И когда черед дошел до проклятия Таальвена Валишера, девушка замолчала неловко, оборвав рассказ.

— Продолжай, — повелел ветер, перехватывая ее пристыженный взгляд, не позволяя опустить голову. — Открой мне правду, как освободить волка.

Она поерзала в кресле, пытаясь выскользнуть из него, но Хёльмвинд щелкнул пальцами, рывком придвигая каменный трон ближе.

Раздался противный скрежет.

— Я хочу услышать все до конца.

Принцесса закусила губу.

— Говори! — властно потребовал верховный.

— Если я выйду за него замуж до последнего дня этого года, волшебство иссякнет через семь лет… — Она бессильно уронила руки на колени.

— А до тех пор принц будет бегать на четырех лапах?

— Да. — Девушка съежилась под его колючим взором.

Ветер откинулся на высокую спинку и громко расхохотался. Злой, безрадостный смех какое-то время звенел под потолком, сковывая оторопевшую Изольду, а затем вдруг оборвался.

Хёльмвинд устало потер виски.

— Значит, с ним ты согласна прожить семь лет, даже в волчьем облике, а со мной не хочешь остаться, преподнеси я тебе весь Сеам Хор на блюде?

Изольда вздрогнула, словно от удара. Она ожидала чего угодно: язвительных подколок, сердитых замечаний, только не таких речей. Сами собой глаза наполнились слезами. Принцесса вскочила со своего места, опустилась на каменные плиты у ног ветра и взяла его ладони в свои горячие пальцы.