От острой боли в висках помутилось сознание. Я рухнула в темноту — падая, падая, стремительно удаляясь от сияющих алым глазниц — и вынырнула вдруг на поверхность, сотрясаясь от рвущего мышцы озноба.

Александр и Королева стояли в трех шагах от меня, снова друг против друга, снова готовые вцепиться друг другу в горло; глаза в глаза, позы — почти отражения, и вокруг магов медленно раскручивается вихрь пепла.

— …оторву голову, — прошипел Александр, перехватив занесенную ладонь Королевы.

— Всего лишь еще один щит, — оскорбительно-спокойно ответила та, — в моих интересах, чтобы твой мышонок жил долго и счастливо. Никаких привязок, никаких маяков, просто защита — от любого ментального вмешательства… — На запястье Королевы, разжимая хватку, вырос слой льда, но охваченный пламенем, сразу стал таять, и вслед за каплями воды поползло остекленение. — Прекрати, Александр, — поморщилась леди Элизабет, — не станешь же ты снова убивать меня на глазах Этансель.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Маг резко обернулся, и я съежилась, стараясь казаться как можно меньше под жгучим ненавидящим взглядом. Потом он грязно выругался, оттолкнул Королеву и, рывком подхватив меня на руки, понес к реке.

Но леди Элизабет не закончила.

— Александр! — окликнула она, собрав себя из вьюги впереди и чуть в стороне. — В Саутгемптоне вас ждет корабль, Ауд нуждается в наблюдателе.

Плечи Алекса дернулись, будто его хлестнули кнутом.

— Вы испытываете судьбу, мадам, — с отчетливой угрозой выговорил он, остановившись.

— …Неужели не боишься, что я убью тебя, а потом избавлюсь от щита?

— Не убив ее, не сможешь. …Ты зря рассчитываешь на Финварру, он не примет вас на озере. Никто не примет — никому не нужен нестабильный маг, сжигающий все вокруг.

— Я не…!

— Разве?.. — указала Королева на обезлюдевший берег. — Александр, здесь погибли по меньшей мере восемь сотен человек, а под слоем снега только обожженная земля. Если вы исчезнете, уже к вечеру пойдут слухи о безумном Райдере, убившем ради обладания Источником тысячу людей. Тысячу чьих-то отцов, сыновей, друзей и братьев. …Представь, какой мишенью это сделает Этансель. Подумай, сколько времени она протянет в бегах. Вспомни Потрошителя и осознай наконец, что ты не всесилен. Вам н у ж н ы моя поддержка и безопасный дом; я разрешаю его выстроить — в Ауде, с любой защитой, какая придет тебе в голову: плетения, артефакты, даже метеориты, если найдешь их в джангале. Взамен ты остановишь Старую Кровь.

— А если я откажусь?

— Ты потерял из-за Этансель слишком много. В чем будет смысл, если она погибнет?..

На здоровой щеке Александра распустилась огненная язва. Распустилась — и не погасла, осталась дырой, в которой бушевало пламя. Алекс усмехнулся остатками губ и, небрежно кивнув, повернул к виднеющемуся в нескольких милях мосту. Хрустальная Королева — коснись, разлетится осколками — долго смотрела нам вслед, и только убедившись, что мы не вернемся, опустилась на колени, стряхивая снег с лорда Дадли и делясь с ним остатками жизненной силы.

…мы поженились на рассвете, когда солнечные лучи пробились в витражи, заливая каюту мягким золотистым светом. Церемонию провел отец Эшби из церкви Святого Михаила, свидетелями стали мистер Фарлоу, глава городского совета Саутгемптона, капитан «Бомбейской Жемчужины» мистер Пирс, судовой врач мистер Несбит …и эллиллон Риан, едва не пропустившая начало венчания, но с лихвой компенсировавшая опоздание эффектным явлением — даже более эффектным, чем эскадрон кавалерийского полка, конной лавой накрывший поросшие редким лесом холмы.

Нас догнали неподалеку от Винчестера. Алекс натянул поводья, и смирная лошадка, запряженная в кэб, затанцевала, заржала, а я вцепилась в занавески, глядя на красные — словно уже окровавленные — мундиры и дрожащий от жара воздух вокруг экипажа.

Господи, только не…

— Мы должны сопровождать вас до Саутгемптона! Приказ Королевы!

Жар схлынул.

Я выдохнула, без сил откинувшись на бархатную спинку сиденья. Колеса кэба снова запрыгали по разбитой дороге, а я провалилась в тяжелый сон, настолько опустошенная ужасами Тауэра и внезапным испугом, что когда меня поставили перед чашей для умывания, а после перед священником, не ощутила ни торжественности момента, ни ту самую joyous bliss — лишь опустила голову, подавляя неуместный зевок. Александр, напротив, был как натянутая струна, но даже он не ждал, что двери вдруг распахнутся…

— …чтобы соединить этих мужчину и женщину…

БАХ!

— О, простите, — напряженно улыбнулась Риан, с трудом удерживая за загривок рычащую и извивающуюся будто угорь Снежную, — я думала, заперто… — В туманных клубах за ее спиной скалился Один. — Я представляю Финварру, — добавила эллиллон прежде, чем Алекс что-то сказал. — Ты должен разрешить мне войти!..

И тут волчица ее укусила.

Ахнув, эллиллон разжала руки. Перепуганная Снежная заметалась по тесной каюте: загремели опрокинутые стулья, отпрянул священник, разбилась ваза, взлетели в воздух листы судового журнала…

Потом была еще одна заминка — когда раздраженный погромом Алекс рявкнул на волков, и те укрылись под кроватью в углу комнаты, когда мужчины спрятали оружие, Риан преступила порог, когда отец Эшби, сбивчиво сказав необходимое, позволил обменяться кольцами, а мистер Фарлоу достал из кармана шкатулку с клеймом ювелира — эллиллон проскользнула к капитанскому столу, положила перед магом крошечный золотой обруч с рубиновым сердцем и старинный перстень, украшенный крестом и драконом.

Символы Пендрагонов.

Лицо главы совета Саутгемптона побледнело:

— Ваше сиятельство…

— Откуда? — повернулся к Риан маг.

— Из Пещеры, — улыбнулась та. — Колокол я не трогала.

— Ваше сиятельство, — снова заговорил Фарлоу, пытаясь привлечь внимание Александра, — если вы возьмете это, я буду вынужден сообщить Королеве…

— Безусловно, — угрюмо улыбнулся Алекс. Кивнув Риан, надел перстень, надел кольцо на мой палец и повел меня на палубу. — Свидетельство о браке оставьте на столе, — бросил он капитану, задержавшись у двери.