еще не были части Добровольческой армии, – в район глубокого тыла красных. Оба села, в значительной их части, были заняты тысячами раненых и больных красных, оставленных без медицинской помощи и без какого-либо за ними ухода. Помочь этой массе полк ничем не мог, да и держался он от них изолированно, чтобы тифозная зараза, уже вырывавшая из его рядов свои жертвы, не охватила сильнее его.

3—4 января неожиданно батальоны полка выступали, но не в южном направлении, а в западном и собрались в с. Нагута, ближе к ст. Минеральные Воды, около которой в это время вел бои 3-й армейский корпус.

5 января 2-й батальон перешел в поселок при ст. Нагута, а 6 января он и батарея построились: им будет делать смотр генерал Деникин. С возбужденной радостью выстраивался батальон в 200 штыков (человек 15—20 осталось на квартирах из-за слабости и состояния обуви), с 6—8 пулеметами. Внешний вид бойцов был потрепанный и усталый. Шинели еще не освободились от покрова грязи; еще не были зашиты на них дыры, оставленные пулями. Сапоги, ботинки нечищены. Но бойцы сохраняли свой высокий и твердый дух.

Генерал Деникин обходил фронт выстроившихся, глядя в глаза каждому своим проницательным и грустным взглядом. И чувствовалось всеми, что он старается проникнуть в глубину их переживаний, ощущений, понять их дух. Он сказал приблизительно следующее:

– Я с глубокой радостью и в то же время и с глубокой скорбью следил за боевой работой вашего полка. С радостью потому, что с каждым боем вы вписывали в историю своего полка беспримерные страницы жертвенности и доблести в обстановке исключительно тяжелой; и скорби потому, что ряды ваши с каждым боем заметно редели, пополнять их было некем, но вы продолжали, невзирая на свою малочисленность, упорно делать свое дело.

Теперь настало время заслуженного вами отдыха. За полтора-два месяца отдыха, который будет у вас, вы отдохнете и пополнитесь, а затем откроете большую Московскую дорогу. Передайте мой привет всему полку.

Громким, искренним и полным преданности «ура» ответили бойцы своему Вождю. Ободренные и оживленные разошлись они по своим квартирам. Радовались они не столько оценке их походов и обещанному отдыху, сколько скорому своему выходу на «большую Московскую дорогу».

7 января привет Главнокомандующего 2-й батальон передал 1-му и 3-му батальонам, также пришедшим на ст. Нагута. Походы и бои на Северном Кавказе для 1-го Офицерского генерала Маркова полка окончились. В этот день была взята станция Минеральные Воды и полк находился уже в глубоком тылу – свыше 40 верст от фронта.

150-тысячная Северо-Кавказская XI армия красных отступала по всему фронту, от Кавказских гор до реки Маныч, а через месяц от нее остались жалкие отряды, искавшие лишь спасения. Исключительную заслугу в одержанной победе генерал Деникин приписывал генералу Врангелю, которого 10 января назначил Командующим Добровольческой армией.

После вывода из боев 1-го Офицерского генерала Маркова полка стали выводиться и батареи 1-го артиллерийского дивизиона. 1-я и 3-я батареи остановились на ст. Минеральные Воды; взвод 2-й батареи, дошедший с 1-м Офицерским конным генерала Алексеева полком до города Георгиевска, также перешел на ст. Минеральные Воды. Надолго, до первых чисел февраля, задержалась на фронте лишь 1-я легко-гаубичная батарея, приданная Кубанскому стрелковому полку и участвовавшая с ним в усмирении непокорных аулов Ингушетии.

Задержана была надолго на фронте 1-я Инженерная рота, получившая еще 8 декабря шефство имени генерала Маркова. Она продолжала обслуживать Владикавказскую железную дорогу и ответвления от нее на Святой Крест, на Кисловодск, на Ставрополь и далее – ветки на Дивное и Благодарное. Ее железнодорожный взвод, помимо налаживания связи и движения по железным дорогам, своими вспомогательными поездами все время принимал участие в боевых действиях. У ст. Петровское вспомогатель № 1 вывел, едва не попавший в руки красных, бронепоезд «Адмирал Непенин».

С началом января прекратила свое существование 1-я пехотная дивизия в том составе, в котором начала поход на Кубань. Вышел из ее состава доблестный Кубанский стрелковый полк, с марта, еще в 1-м походе, бившийся совместно с 1-м Офицерским полком, под командой генерала Маркова. Вышел и славный Особый конный дивизион 1-й пехотной дивизии, сначала, при генерале Маркове – «особая сотня», всегда называемый «Марковским» и носивший черные, марковские погоны. Он был влит в Кубанскую казачью дивизию генерала Шкуро и с малочисленным Партизанским полком этой дивизии составил 1-й полк, приняв название Партизанский, но оставив для себя и всего полка черные марковские погоны, в память генерала Маркова. Полком стал командовать героический командир бывшего «Марковского» дивизиона, полковник Растегаев.

Итоги

Марковцам весьма памятен их зимний поход по горам Ставропольской губернии с жестокими боями. За 7 недель ими пройдено по прямой линии всего лишь около 250 верст и только 3 недели проведено собственно в боях. Но эти три недели стоили полку очень дорого. Выступив из города Ставрополя в составе 2 тысяч человек, за время похода получив пополнение до 400 человек, влитыми пленными – около 100 человек и вернувшимися в разное время по выздоровлении до 400 человек, он закончил поход в составе менее 800 человек. Итог: свыше 2200 человек убитыми, ранеными и обмороженными, без вести пропавшими (около 60 человек) и больными потерял он. Зимний поход и бои оказались по числу выбывших из строя наиболее тяжелыми из всех предыдущих периодов. До 40 человек потерял и 1-й артдивизион.

Всегда чувствительны потери, но особенно когда они в среде авторитетного по чинам, по годам, по доблести, по водительству – командного состава. Марковцы понесли такие потери, невознаградимые, незаменимые: полковники Гейдеман, Миончинский, Волнянский – убиты, генерал Тимановский – ранен, полковник Булаткин – обморожен. Даже уход из строя полковника Наркевича – «орла Недреманной горы», которого «рассчитали», как он говорил, и то чувствовался…

Не было у марковцев за минувший поход боевых успехов, больше неудачи… Но все же в плане общих операций они достойно делали свое дело и способствовали успехам. Делали малыми, молодыми силами, и не только рядового состава, но и командного. Полк вышел из боев, как никогда, с молодым, обер-офицерским командным составом. Но сохранил бодрый, борцовский свой дух.

За зимний поход марковцами было взято до тысячи человек в плен, много пулеметов. Противнику нанесены большие потери. Так бились они. Оставалась у них одна маленькая горечь: потерянное орудие не удалось в боях возместить трофейным. Они подобрали где-то брошенное красными.

МАРКОВЦЫ-АРТИЛЛЕРИСТЫ В ОСЕННЕ-ЗИМНИХ БОЯХ 1918 ГОДА[251]

К 1 октября к Армавиру были сосредоточены все наши орудия: все четыре 2-й батареи и конное полковника Айвазова