Одного взгляда было достаточно. Несколько неровных строчек занимали меньше половины листа. Корявые буквы словно карабкались друг на друга. Разобрать можно было лишь полдюжины слов, да и то с трудом.

– Вряд ли это можно назвать почерком писаря, – заключила Илэйн, возвращая листок Норри. Она постаралась придать лицу суровое выражение. Она не раз видела, как мать выносила приговоры. Моргейз умела принять неумолимый вид. – Боюсь, мастер Гарк, вам придется сидеть в камере до тех пор, пока суд Четырех Королей принимает решение, после чего вас повесят. – Губы Гарка страдальчески изогнулись, он схватился за горло, словно уже чувствовал петлю. – Если, конечно, вы не согласитесь последить для меня за одним человеком. Это очень опасный человек, и он не любит, когда за ним следят. Если вы сможете сказать мне, куда он ходит по ночам, повешенье будет заменено на ссылку в Байрлон, где вам помогут подыскать какое-нибудь другое занятие. Губернатора уведомят о вашем приезде.

Внезапно на лицо Гарка вернулась улыбка:

– Конечно-конечно, миледи. Я невиновен, но понимаю, что некоторые факты бросают на меня тень, что верно, то верно. Я прослежу за кем угодно. Я был верным слугой вашей матушке, как я говорил, и я стану верным слугой вам. Я был и буду верен, даже если мне придется из-за этого страдать.

Бергитте насмешливо фыркнула.

– Устрой так, чтобы мастер Гарк смог незаметно увидеть лицо Меллара, Бергитте. – Пусть парня очень сложно запомнить, но не стоит лишний раз испытывать судьбу. – А потом отпусти. – Гарк готов был прямо здесь пуститься в пляс, несмотря на тяжелые кандалы. – Только сначала… Видите вот это, мастер Гарк? – Илэйн подняла правую руку так, чтобы он не мог не заметить кольцо Великого Змея. – Вы наверняка слышали, что я Айз Седай. – Сила уже наполняла ее, так что сплести несколько потоков Духа было совсем несложно. – Так вот это правда. – Плетение, которое Илэйн наложила на бляху на ремне Гарка, на сапоги, куртку и штаны напоминало узы Стража, но гораздо менее сложные. Из одежды и сапог оно выветрится через пару недель, в лучшем случае через месяц, но вот металл сохранит Искатель навсегда. – Я только что наложила на вас плетение, мастер Гарк. Теперь вас можно будет отыскать, где угодно. – По правде говоря, отыскать его может только сама Илэйн – Искатель связывает с тем, кто наложил плетение, – но об этом бедняге знать ни к чему. – Я просто хочу быть уверена, что вы мне верны.

Улыбка Гарка словно примерзла к лицу. На его лбу бусинами выступил пот. Когда Бергитте пошла к дверям и позвала Хансарда, чтобы приказать увести Гарка и держать подальше от любопытных глаз, несчастный, пошатываясь, двинулся следом за ней и рухнул на руки здоровому Гвардейцу.

– Боюсь, мы только что нашли Меллару очередную жертву, – тихо проговорила Илэйн. – Он вряд ли сумеет проследить за своей тенью и не запутаться в собственных ногах. – Не то чтобы ее сильно печалила гибель Гарка. Его и так приговорили бы к виселице. – Я хочу знать, кто подослал этого проклятого мужчину во Дворец. Хочу это знать до зубовного скрежета!

Дворец заполонили шпионы. Рин обнаружила больше дюжины, помимо Скеллита, и считала, что отловила всех. Однако в чем бы ни состояла задача Меллара – следить за Илэйн или организовать ее похищение, – он был хуже всех. Он подстраивал смерти людей или убивал сам, чтобы заполучить место во Дворце. И то, что те люди собирались убить ее, не меняет дела. Убийство есть убийство.

– Поверьте, миледи, – пожал плечами мастер Норри, проведя пальцем вдоль длинного носа. – Карманники… гм… осторожны по натуре, хотя мало кому удается действовать достаточно долго. Рано или поздно, они срезают кошелек у кого-то попроворнее, у кого-то, кто не станет дожидаться прихода Стражи. – Он сделал быстрый жест, словно пырнул кого-то ножом. – Гарк занимался воровством почти двадцать лет. В его… гм… коллекции есть кошельки, расшитые словами благодарственных молитв о завершении Аийльской войны. Такие очень быстро вышли из моды, насколько я помню.

Бергитте присела на подлокотник соседнего стула и скрестила руки под грудью:

– Я могу арестовать Меллара, – тихо сказала она, – и подвергнуть допросу. Тогда отпадет надобность в Гарке.

– Плохая шутка, миледи, если мне дозволено так говорить, – сухо заметила госпожа Харфор, как раз когда мастер Норри произнес:

– Это будет… гм… противозаконно, миледи.

Бергитте вскочила, узы потонули в волне возмущения:

– Кровь и проклятый пепел! Мы знаем, что тип прогнил, как тухлая рыба!

– Нет, – вздохнула Илэйн, изо всех сил стараясь не поддаться этой волне. – У нас есть только подозрения, а не доказательства. Те пятеро могли и правда наткнуться на бандитов. Закон четко определяет, кого можно допрашивать, а кого нет, и одних подозрений для этого недостаточно. Моя мать часто говорила: «Королева должна следовать тем законам, которые устанавливает, иначе это не законы». И я не собираюсь начинать правление с нарушения закона. – В узах ощущалось какое-то… упрямство. Илэйн подняла на Бергитте уверенный взор. – Это касается и тебя. Ты меня слышишь, Бергитте Трагелион? И тебя тоже!

Как ни удивительно, упрямство тут же сменилось какой-то досадой.

– Я просто предложила, – вяло пробормотала Бергитте.

Илэйн задумалась, как это у нее получилось и как поступать, чтобы получалось и впредь. Потому что порой создавалось ощущение, что Бергитте не совсем отдает себе отчет, кто из них главный. И тут в комнату скользнула Дени Колфорд и откашлялась, чтобы привлечь к себе внимание. Длинная, окованная медью дубинка красовалась рядом с мечом на мощной талии этой женщины. Выглядела она как-то нелепо. Дени все лучше и лучше управлялась с мечом, но все же предпочитала дубинку, которой привыкла усмирять разбушевавшихся возниц фургонов в таверне. – Слуга сообщил о прибытии леди Дайлин. Она будет к вашим услугам, как только освежится.

– Передайте леди Дайлин, что я встречусь с ней в Зале Карт.

В душе Илэйн затеплилась надежда. Быть может, наконец она услышит действительно хорошие новости.

Оставив госпожу Харфор и мастера Норри, Илэйн нетерпеливо направилась в Зал Карт, продолжая удерживать саидар. Нетерпеливо, но без спешки. Перед ней шагала Дени и еще три телохранительницы – они беспрестанно поворачивали головы, высматривая возможную угрозу, – еще четверо шли позади. Илэйн сомневалась, что Дайлин будет долго приводить себя в порядок, какие бы новости она ни привезла. Свет, пусть они будут хорошими! Бергитте, сцепив руки за спиной и хмурясь, хранила молчание, однако тоже тщательно осматривала каждый коридор, словно ожидая оттуда нападения. В узах ощущалось беспокойство. И усталость. Илэйн широко зевнула, прежде чем успела что-либо с собой поделать.

Нежелание провоцировать слухи было не единственной причиной ее величавой поступи. Теперь в коридорах сновали не только одни слуги. Этикет требовал от Илэйн предоставить комнаты во дворце тем дворянам, кому удалось пробраться в город вместе со своими боевыми отрядами. Громко сказано – боевыми. Некоторые и впрямь были хорошо обучены и ежедневно упражнялись с мечами, остальные же, до того как лорд или леди их собрали, ходили за плугом. И большинству из них нужно было оказать гостеприимство. В основном тем дворянам, у кого не было жилья в Кэймлине, или тем, кто, как она подозревала, испытывал стесненность в деньгах. Порой фермерам и ремесленникам кажется, что знать куда богаче их, и так оно, в основном, и есть, если просто сравнивать; однако расходы, необходимые при таком высоком статусе, многих заставляли высчитывать каждую монету так же скрупулезно, как какая-нибудь фермерша. Илэйн уже не знала, куда же ей селить новоприбывших. Вельможи и так спали втроем, а то и вчетвером там, где кровати были пошире; на тех, что поуже, кроме разве что самых узких, спали по двое. Многим женщинам из Родни приходилось ночевать на полу на тюфяках в комнатах для прислуги; хвала Свету, теплая весенняя погода делала это возможным.