Обе соперницы бросали в бой безумное количество ментальных войск, хотя Молли теряла свои оборонительные сооружения почти так же быстро, как Собиратель Трупов. Как у любой другой тактики, у этой имелось два конца. Молли несла потери, но, действуя так, она не позволяла Собирателю наступать слишком быстро из боязни попасть в зону наибольших разрушений от огня. В такой сумятице одна ошибка способна уничтожить рассудок, и тут не важно, обладаешь ты многовековым опытом некроманта или нет. С другой стороны, стоило бы той обнаружить, откуда Молли осуществляет командование своими ментальными армиями, скорее всего у нее хватило бы сил прорваться туда и сокрушить мою ученицу. Однако, сосредоточившись на ложной цели, она сама могла открыться внезапному удару настоящей Молли. Собиратель Трупов не могла не понимать этого, так же как и того, что, если она не будет ослаблять давления, рано или поздно она расчистит от укреплений все поле боя, и тогда Молли в любом случае будет уничтожена.

Моя ученица избрала неплохой план, но просчиталась в одном: Собиратель Трупов оказалась на несколько порядков сильнее, чем она ожидала. Молли разыгрывала самую агрессивную оборонительную схему из всех, что я видел, в надежде на то, что заставит Собирателя Трупов совершить ошибку. Неплохой план, но никакого резерва у нее не имелось.

Так или иначе, все должно было закончиться быстро. А значит, мне стоило поспешить.

Молли пряталась где-то здесь, в частоколе ложных крепостей, и от меня она была скрыта так же, как от Собирателя Трупов. Однако у меня имелось одно преимущество перед некромантом: я свою ученицу знал.

Мы находились не в Небывальщине. Мы находились в голове у Молли, в мире мысли и воображения. Магия в этом не участвовала — теперь, когда мы оказались здесь. Возможно, я представлял собой не более чем жалкое подобие призрака, но мозг мой оставался при мне, и это оставляло определенную свободу действий.

Я подошел к развалинам здания, разрушенного огромным монстром за несколько секунд до его смерти. Я отпихнул ногой обломок стены и подобрал светло-голубой душевой коврик, покрытый пылью и странной розовой кровью. Совсем маленький ментальный артефакт, но даже так от меня потребовалось изрядное усилие, чтобы его присвоить. Руки мои дрожали от усталости, когда я поднял его с земли и встряхнул. Кровь и пыль слетели с коврика, как не бывало, а затем я расстелил его на ровном участке земли и уселся, скрестив ноги и руки.

— Вверх, Симба! — скомандовал я, как мог имитируя Юла Бриннера. Коврик вздрогнул и оторвался от земли, оставаясь при этом жестким, как кусок толстой фанеры, — ну и примерно таким же удобным. Когда он тронулся с места и заскользил над землей, я тайком ухватился руками за углы. Я решил, что ни врагу, ни моей ученице не стоит видеть, как я отчаянно размахиваю руками в попытке удержать равновесие на летящем в воздухе ковре. Да и самому мне падать что-то не хотелось. Возможно, я и успел бы придумать что-нибудь, чтобы не расшибиться, но вид имел бы при этом не самый приглядный. Пусть я и мертвый чародей, но все-таки чародей, а у нас, у чародеев, собственная гордость.

Конечно, я вряд ли мог бы заставить эту тряпку летать где-нибудь, кроме воображения. Прежде, в двадцатилетием возрасте, я пробовал пару раз такие штучки с ковром-самолетом. В первый раз эксперимент закончился кошмаром, когда я в грозу спикировал на свалку. Потом имел место еще знаменитый инцидент с летающей метлой в Уокер-Драйв, когда очевидцы даже сумели заснять НЛО и выложить кадры в Интернет. После этого я мудро решил, что левитация — верный способ свернуть себе шею, и после передвигался только на своем старом добром Жучке.

Но знаете что? В моем воображении этот ковер-самолет работал как надо — и точно так же он вел себя теперь, когда я гостил в воображении у Молли.

Я приподнялся повыше для лучшего обзора — и был впечатлен. Город крепостей простирался на многие мили. Я видел тысячи крепостей, и бой кипел повсюду. Это в корне отличалось от всего, что девочка прежде использовала в ментальных поединках, — необозримая монгольская орда, несчетное количество защитников, налетающих на врага роем разъяренных пчел, чтобы защитить улей. К сожалению, если сравнивать Молли с пчелиной маткой, Собирателя Трупов я бы сравнил с огромной медведицей. Её жалили, она испытывала боль, но — пока она не допускала ошибок — не слишком сильную. Рано или поздно она должна была сокрушить всех защитников, а после разнести улей в щепки.

Я чуть наклонился вперед, и ковер начал набирать скорость. Смещая вес влево или вправо, я мог менять курс, и очень скоро я уже несся сквозь дождь так быстро, как только мог, внимательно разглядывая землю внизу. Я летел над городом по спирали, стараясь не пропустить ни клочка территории. Битва шла и в небе — в основном там бились летучие демонические твари, а с неба их разили молнии. После первого десятка впечатляющих разрядов мне надоело наблюдать и за этим, так что я полностью отстранился от боевых действий, продолжая поиски.

Наконец я нашел то, что искал: разрушенное здание, точнее, воронку от снаряда или бомбы. Я не смог определить по руинам, на что оно походило прежде; вокруг валялись обгорелые обломки и хлопья копоти. Эта же копоть покрывала и старый дуб с детским домиком на толстых нижних ветвях.

Я миновал домик, не сбавляя скорости, и летел по прямой еще несколько минут, а потом снизился до бреющего. Я не знал точно, известно ли Собирателю Трупов, что я попал сюда у неё на буксире, а если она следила за мной или хотя бы послала на это одного из своих ментальных монстриков, я не хотел вывести её на Молли. Поэтому ковер ускорился с сорока или пятидесяти миль в час до ста, а я прикрылся завесой — со стороны, наверное, казалось, что я рванул вперед и исчез. Я летел над самой землей, петляя по улицам, и только после того, как раз пять сделал петлю, проверяя, не висит ли кто-то у меня на хвосте, направился к домику на дереве.

Он выглядел точь-в-точь как настоящий дом — с дверью, обшивкой сайдингом, декором, окнами и всем таким. На крылечко можно было забраться по веревочной лестнице, но сейчас ее подняли. На своем ковре-самолете я подлетел к самой двери и вежливо постучал.

— Теперь ты мой, — произнес я, пытаясь изобразить голос Джеймса Эрла Джонса. Юл Бриннер выходит у меня лучше.

В окне показалось напряженное лицо Молли. Она зажмурилась.

— Гарри?

— Как насчет пригласить войти, Кузнечик? — спросил я. — А то ты практически засосала меня вместе с Собирателем.

Молли сощурилась.

— Что было на мне при нашей первой встрече?

Я заморгал, открыл рот, снова закрыл и подумал немного.

— Ну же, Молл. Представления не имею. Одежда? Тебе же тогда типа восемь только-только исполнилось, и твоя мама пыталась захлопнуть дверь у меня перед носом, а я пришел поговорить с твоим папой.

Она кивнула, словно ожидала именно такого ответа, и отворила дверь.

— Заходите.

И я зашел в домик на дереве.

Внутри он оказался больше, чем снаружи. В воображении такие штуки вполне возможны. Это даже занятно. Одна кладовка в моем замке, например, размерами не уступала площадке для катания на роликах. Роллеры чертиками налетали на вас, от музыки взрывались головы, а зеркальный шар пулял смертоносными лазерными лучами.