– Не беспокойтесь за нее, я почти все время рядом. Мисс Сильвер меня попросила.

– Зачем?

– Она сказала, что Айли испытала потрясение и ее лучше не оставлять одну. Она спала в моей комнате этой ночью. Она сказала мисс Сильвер, что не станет, но потом все равно пришла. И я уговорю ее снова.

– В этом доме много дурного. Он не для нее.

Джейн кивнула.

– Я поговорю с ней. Она просто не хочет, чтобы ее торопили, и она любит кузину Энни. Не волнуйтесь. Я пригляжу, чтобы с ней все было в порядке.

Мисс Сильвер провела большую часть дня в гостиной, обучая Милдред Тэвернер вязать. Когда та пожаловалась, что она, хоть это и глупо, все время теряет петли, мисс Сильвер твердо ее проинструктировала, что если держать спицы на континентальный манер, то потерять петлю практически невозможно. Училась она медленно, и прилагаемые усилия настолько поглощали ее внимание, что у нее не осталось энергии на то, что ее наставница утром назвала болезненными фантазиями; поэтому чай она пила с большим аппетитом.

Сгустились вечерние сумерки. После нескольких ветреных дней опустился легкий туман, а воздух стал неподвижен. Поднимался прилив: было слышно, как волны плещутся в бухте позади гостиницы. Между скалами там был песок, лежавший довольно широким полумесяцем, когда море отступало. Летом там, верно, приятно и безопасно купаться.

Джереми и Джейн после чая вышли туда и прогуливались, глядя на прибой и на последние отблески света. Айли, наверное, моет чайную посуду в буфетной вместе с Энни Кастелл, так что они поступают не слишком эгоистично, урвав полчаса для себя.

Было, должно быть, почти половина шестого, когда мисс Сильвер, толкнув зеленую дверь, прошла по темному коридору в кухню. Она шла туда с намерением поговорить с Энни Кастелл – ни о чем конкретном, просто побеседовать с ней и посмотреть, что она за женщина. С ней было связано довольно много предположений, и даже очень короткий разговор мог бы исключить некоторые из них. Но когда она дошла до яркой полоски света, указывавшей на расположение кухонной двери, она поняла, что не сможет поговорить с Энни. Там был Фогарти Кастелл, и даже через старинную толстую дверь было слышно, что он зол. Он орал что есть мочи.

Мисс Сильвер взялась за ручку двери и мягко ее поворачивала, пока защелка не отодвинулась, после чего просунула пальцы в щель между дверью и косяком, чтобы дверь не закрылась. Разумеется, для нее как для благовоспитанной дамы подслушивание было отвратительно; но как детектив она была готова заняться им, не поморщившись. Теперь она услышала, как Кастелл кричит:

– Уйдешь от меня? Ты от меня уйдешь?

Последовал поток слов на французском. Мисс Сильвер ни одного из них раньше не слыхала, из чего без труда заключила, что это не тот случай, когда стоит сожалеть о недостаточной образованности. Она надеялась, что Энни Кастелл тоже их не поняла, однако голос, выражение и манера Кастелла не требовали перевода. Разозленный мужчина, ругающийся на свою жену, звучит одинаково на всех языках. Мисс Сильвер не могла заглянуть в кухню, но слышно ей было достаточно хорошо. Она услышала, как Энни Кастелл глубоко вздохнула, а когда Кастелл прекратил ругаться, сказала:

– Я так больше не выдержу.

Кастелл затопал ногами.

– Ты выдержишь то, что я велю тебе выдержать, и будешь делать то, что я велю тебе делать! Разве ты мне не жена?

Она ответила:

– Больше нет. Я приготовлю обед сегодня и завтрак наутро, а потом возьму Айли и уйду.

– Уйдешь? Куда ты уйдешь?

– Я смогу найти место. Сразу же, в любой день.

Кастелл внезапно прорычал ей в ответ французское слово, усвоенное в марсельских трущобах, где он играл ребенком. А затем, словно кто-то перекрыл источник звука, голос его опустился до жуткого шепота:

– Дверь! Кто открыл дверь?

Мисс Сильвер не стала дожидаться ответа на этот вопрос. Поступь у нее была легкая, и при необходимости она могла передвигаться очень быстро. В этот раз она ускользнула так быстро, что, когда Фогарти Кастелл выглянул в коридор, в слабом свете лампы никого уже не было. Она не стала рисковать и пытаться добежать до зеленой двери; вместо этого она свернула в поперечный коридор и быстро прошла в гостиную через кабинет. Когда вскоре дверь в гостиную открылась и туда заглянул Кастелл, она вязала штанишки для Джозефин и подбадривала Милдред Тэвернер в ее, надо признаться, довольно бездарных попытках вязать.

В шесть часов вернулся Фрэнк Эббот и снова прошел через гостиную, на этот раз в обратном направлении. Он оставил приоткрытой дверь в кабинет Кастелла, и мисс Сильвер немедленно присоединилась к нему. Когда она вошла и закрыла за собой дверь, он зажигал старинную настенную лампу. Свет упал на его лицо, на котором выражение сарказма было сильнее, чем обычно. На ее серьезный вопрос: «Ну, Фрэнк, у вас есть что мне рассказать?» он улыбнулся, словно поддразнивая ее.

– У меня? Сомневаюсь. Видите ли, вы всегда уже знаете ответ.

– Фрэнк, дорогой мой!

Он снова рассмеялся.

– О, вы, разумеется, были правы. Вы всегда правы.

Она с упреком покачала головой.

– Склонность к преувеличениям – серьезный недостаток для детектива. Попытка приукрасить факты может оказаться роковой.

Говоря это, она села и возобновила вязание. Коротко пробормотав: «Факты!», Фрэнк сел и вытянул длинные ноги.

– Миссис Уилтон оправдала наши надежды, – сказал он. – Она купала Альберта младенцем и ухаживала за ним, когда он сломал ключицу. Она утверждает, что на левой лопатке у него была большая родинка, и она опознала тело в морге как тело Альберта Миллера. Исходя из этого, полиция, разумеется, очень хочет допросить Люка Уайта. Есть у него алиби или нет, эта подмена должна была произойти с его согласия. Конечно, к этому моменту его уже могли устранить.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Я так не думаю.

Помолчав немного, она продолжила:

– Вы, наверное, согласитесь, что у него был серьезный мотив не дать Флоренс Дьюк увидеть тело, которое опознал Кастелл.

Фрэнк ответил:

– Мотив был и у него, и у Кастелла.

– Да. Вот почему я так настаивала на том, чтобы ей не говорили о том, что ей придется опознать тело, до самого дознания. Как только инспектор Крисп позвонил ей, я поняла, что она находится в опасности, и сделала все от меня зависящее, чтобы убедить ее перебраться в Клифф-Хаус под вашу защиту. Капитан Тэвернер отвез бы ее туда, но она и слышать об этом не захотела. Несомненно, кто-то подслушал тот звонок по параллельной линии. Вам ни разу не показалось странным, что параллельная линия находится в буфетной, а вовсе не в этой комнате, используемой в качестве кабинета? Для этого может быть лишь одна причина: буфетная расположена более уединенно. Туда никто не может пройти, не будучи замеченным Энни Кастелл. Но эта комната с двумя дверьми, одна из которых ведет в коридор, а вторая в гостиную…